Жизнь - игра (СИ) - Белозеров Василий Семенович "Белз". Страница 8

— Но после яиц точно можно бруцелез подцепить. В этот раз мысли батюшки транслировались в моей голове без особого усилия.

— Вот и делай добро глупой черни, меня же и виноватым выставят, — снисходительно размышлял священник. Невербально мне передались сложнопереплетённые чувства неловкости и затруднения недавнего семинариста — повесы. Ведь он действительно посоветовал усыновить меня богатой семье, тем самым взял на себя определённую ответственность, на что весьма грубо намекнула селянка.

— Пойдут трепать моё имя в деревне, — серьёзно испугался Никон, — тогда обещанный дядей перевод в столицу под вопросом. Сильное и знакомое мне ощущение предстоящего экзаменоподобного единоборства интеллекта включило форсаж и без того разогнанного рассудка. Скорость работы мысли увеличилась так, что пролетающая муха превратилась в стоп кадр.

— Его положение довольно трудно, — неторопливо анализировал я ситуацию. Чтобы сохранить лицо церкви и своё, он обязан доказать истинность своего прежнего благословения.

— Мне нужно знать о нём всё возможное и невозможное, — сурово приказал я непонятно кому и выдал привычный уже мысленный импульс на выполнение. Если бы не стоял коленопреклонённым, целуя крест, подсунутый после его ручки, наверное, я бы упал. Объём информации о жизни и мыслях в миру Александра, недавно получившего сан, обрушился лавиной. «Это я удачно попал», — вспомнилась цитата из забытого фильма. Теперь я знал даже имя любовника его нянюшки и кормилицы, в то время когда ему не было года.

— Как много, оказывается, помнит наш мозг, — отвлёкся я, спокойно наблюдая собирающегося с мыслями хозяина дома.

— Как же это ты, братец, ухитрился машинку собрать? — елейным голосом спросил он.

— Виденье было, — пропищал я по-детски и потёр глаза кулаком, ещё грязным от пыли, в которой выбирал обрезки волос.

— Ну, полно кукситься — то, починил, и слава Богу, — успокоил меня батюшка.

— Вот про видение твоё счастливое расскажи подробнее, — подсаживаясь ближе, продолжил он допрос. Смысл намёка на благое видение понятен из его мыслей, открытых, как на ладони.

— Мне в голову приходит человек старше меня и подсказывает, что и как делать, — отвечаю, хныкая, — Вчера на поскотине пал, с того времени и приходит.

— А сейчас можешь его позвать? — неприкрыто заинтересовано и доверчиво спросил священник. Повисло продолжительное и нагнетающее тревогу молчание, только муха, беспомощно и звонко, билась о стекло.

— Здравствуйте, Александр Николаевич, — произнёс я чётко, не по-деревенски артикулируя слова, — Познакомимся?.

Конечно, я рассчитывал на эффект неожиданности, но действительность превысила все расчёты. Батюшка буквально подпрыгнул так, что стул, зацепленный его ногой, улетел далеко в угол. Хорошо хоть обошлось без крика, во дворе под окнами гуляли его крошечная дочка под надзором мамы.

— Ттты… Вы… эттто … кто там говорит? — с трудом заговорил он членораздельно, одновременно потирая ушибленное сухожилие, сидя на полу.

— Если есть лёд, советую приложить», — участливо посоветовал я ему.

— Tendo calcaneus — ахиллово сухожилие может воспалиться, долго прихрамывать будете, — проинформировал уже сухо и авторитетно.

К моей радости, по информации, считанной из головы единственно грамотного сельчанина — моего собеседника, на дворе шёл не революционный 1917, а предреволюционный 1916 год. Сегодня двенадцатое апреля, среда, разумеется, по старому стилю. День памяти преподобного Василия исповедника, епископа Парийского. Наше с дедушкой положение меняется к лучшему. Наличие в деревне выходца из Европейской части России, да ещё из самого Санкт-Петербурга, во много раз увеличивает возможность выбора дальнейших шагов. Разумеется, Курганских толстосумов нужно использовать в первую очередь. Выход в местный большой свет лучше обеспечит бывший столичный житель. Принцип вербовки батюшки — стандартный для всех современных спецслужб, получаю из сети.

— Надеюсь, вы хорошо понимаете, — перехожу к делу, — что моё появление в вашем доме не случайно? Миссия, которая вам поручена, приведёт вас к обязанности возглавить Российскую империю, — провозглашаю торжественно. Итог пятнадцатиминутного монолога: слушатель, как и планировалось, полностью дезориентирован и подавлен. Никакого запугивания и угроз, только позитив и забота о нём, как о ценном кадре. Фраза в пятом предложении рассчитана для зарождения подсознательных опасений:

— Каждый потенциальный кандидат на должность государя имеет дублёров — заместителей из нескольких регионов России на случай прерывания физических функций.

— Мы серьёзная организация меж-временных путешествий, призванная оказать помощь России в наступающие трудные времена, — предупредил я его вопрос.

— Если расскажу Насте, она просто не поверит такому…, - мыслил отец Никон.

— Вам не поверит никто в мире, а не только Настасья Афанасьевна, — уверено перебиваю его мечтания. Безусловно, последнее замечание окончательно смело всякие колебания молодого человека, сидящего напротив.

— Что я должен делать? — спросил он уже решительно.

— Прежде всего, нам с вами нужно успокоить моих приёмных родителей на предмет моей одержимости бесами, — ответил я с улыбкой. Это просто сделать, если мы объединим усилия. В нескольких словах я обрисовал своему новому компаньону порядок сотрудничества и его дальнейших действий по прикрытию наших с ним встреч. Наш выход на крыльцо, где на лавке с необычной для деревни спинкой развалилась моя провожатая, был торжественен.

— Клавдия Ивановна, ваш приёмный внук отмечен благостью Божьей, — изрёк, как с амвона, батюшка, успевший переодеться в подобающую сану ризу.

— Не иначе и моей рукой водил преподобный Василий Парийский, когда я благословил вас на усыновление сего отрока. Именно сегодня, в день памяти этого мученика, явился мне и тезоименник его. Хоть и видел по святкам, что истинный святой, в честь которого именован ребёнок, Василий Великий — Кесарийский Богослов. В этом вижу знак и повеление Господне принять мне участие в воспитании и вскормлении пищей духовной отрока Василия.

— А вы сестра встаньте, — подхватил он уже бухнувщуюся на колени гостью, — переоденьте, умойте малого и сразу приводите ко мне на весь день. Вручив ей туесок со своим свёртком, пошептавшись, батюшка лично проводил нас за калитку на улицу.

Мы дошли до дома в благостном молчании. Вместо знакомого мне режима дня на этот раз меня посадили в горнице у окна, пододвинув предварительно стол. Вручив неудобный толстый карандаш и альбом для рисования, полученный от батюшки Никона, бабушка наказала изобразить то, что видел во сне на берегу ручья, где вчера ушибся. Сама же устремилась собирать срочный семейный совет. Рисуя ангелоподобного человечка, старался передать детскую неумелость, копируя из интернета сборный образ неопределённого пола. Совещание усыновителей продлилось не долго. После окончания небольшой трапезы, где я снова получил уроки пользования столовыми приборами, история пошла иным путём. Меня сразу переодели, не дожидаясь вечера, как случилось в прошлый раз. Одежда была гораздо новее в виду высокой чести оказанной батюшкой. Уходя, теперь уже самостоятельно, на первый урок, уловил отголоски мыслеслов:

— Это ж надо, сам столичный барин пожелали учить нашего байстрюка грамоте! — на разные лады перекликалась одна и та же мысль во всех головах.

— Будет чем завтра Танюшку удивить, — промелькнула принадлежащая приемной матушке горделивая надежда.

У отца Никона пробыл до самого вечера. Занимались с ним уточнением легенды внедрения моей особы в его постоянное окружение. Решили присвоить ему заслугой открытие в простом сироте талантов вундеркинда. Договорились, что упоминание божественных сверхспособностей, кроме допустимых для вундеркинда, категорически неприемлемо. Почти всё время общения в голове моего нового компаньона билась одна и та же мысль: