День Гнева (СИ) - Кирнос Стефан. Страница 70

Ещё мгновение и Крестоносец видит его в полной красе. Худые механические ноги, похожие по пропорциям на человеческие конечности, прикреплённые к металлическому торсу, выкрашенному в ядовито-синий цвет, и форма туловища и груди смахивает на худущие атлетические. То, что можно назвать головой, смотрит на Аурона жутким сиянием единственного огромного ока, откуда в пространство льётся устрашающий синий цвет. В худых руках, в шести пальцах на каждой, сжат большой двуручный меч, с волнистым лезвием и Аурон видит, что это фламберг, длиной в полтора метра и шириной лезвия в восемь сантиметров.

Они остались одни посреди гремящей битвы, словно на арене, и две стороны продолжают вести интенсивный бой, отвлекаясь друг на друга. Аурон пошёл навстречу к противнику, опустив меч к плитке на площади. Крестоносец не может понять замыслов этого механического существа — оно идёт ровно к нему, не обращая внимания, на обстрел, который для него, как стенке горох.

— Кто ты такой!? — обращается к врагу Аурон, полагая на ответ по неофициальному воинскому этикету.

Но в ответ молчание и «Крестоносец» находит ответ — это обычный кусок металла с искусственным интеллектом, который должен ликвидировать запрограммированную цель. Он не дождётся от него ответа, а поэтому решается взять инициативу на себя — обхватив клинок двумя руками, словно он двуручный, воин Императора начинает медленно идти, чеканя по стекло-плитки и шёпотом читая древнюю молитву:

— Господи Милосердный дай мне мудрости и сил,

Огнём или мечом отчистить от скверны мир.

Направили руку, ибо душа моя чиста,

Так помоги же воину священного креста.

Меч Аурона касается фламберга противника у самой головы и снова, ведомый стремлением хозяина, атакует, но на этот раз проходит в миллиметре от тела. Механизм уходит от ударов, как может и переходит в атаку — тяжёлый и сокрушительный удар клинком приходится по стекло-плитке в то место, где мановением ранее, стоял Аурон и разносит её на стёклышки. Ещё взмах и стремительное лезвие со смачным хрустом крушит покрытие площади, пробив его острием, и снова устремляется к Аурону, переходя в дугу, пытаясь обезглавить Крестоносца.

— Машина против человека! — С боевым задором выкрикнул Аурон, что делает шаг назад и видит, как перед глазами пролетает массивное лезвие. — Просмотрим кто кого!

Крестоносец делает выпад, но тварь совершает поворот, пропуская меч у самого бока, и с разворота делает вихревой удар, позволяя весу меча сделать всю работу и производя разворот на триста шестьдесят градусов.

Аурон не ожидал такого напора, но успел нагнуться, чтобы не лишиться головы, но тут же получает тычковый удар рукоятью в тело и пятится назад, ощущая ползающую по груди боль. Следующий удар направлен для того, чтобы разрубить ключицу Аурона, но Крестоносец уходит в бок, позволяя вражескому мечу разбить стекло-плитку и направляет лезвие своего клинка под дых робота, но механизм рукой отбивает удар и второй бьёт Аурона в голову металлическим кулаком. Сила удара такова, что шлем едва ли не треснул в визорами, а по внутри черепа стоит необычный гул, голова страшно болит, но всё же Крестоносец поднимается на две ноги и успевает заметить только несущийся фламберг врага

Меч остался лежать в стороне, когда Аурон отпрыгнул, чтобы не быть убитым и оружие противника с рёвом рассекаемого воздуха врезается в плитки, круша их со стекольным перезвоном.

Пальцы в перчатках смыкаются на рукояти пистолета и тащат его вперёд. Рука вытягивается, и указательный палец жмёт на спусковой крючок и через доли секунды дуло озаряется светом и исторгает клубы дыма, сотрясая пространство громким хлопком. Пуля, выпущенная практически в упор, попадает в шею, пролетая насквозь, пробивая один из проводов, и механизм со звоном металла роняет тяжелейший фламберг. Руки твари устремляется к шее, нащупывая ранения, а Аурон тем временем делает куворк, в секунду все системы брони истошно застонали от такой нагрузки, но всё Крестоносец хватается за меч и следующим ударом со всей силы отрубает кисти противнику. Дождь искр под шипение воды полился из обрубков, знатно обливая землю ещё и странными жидкостями. Аурон бьёт ногой по голову твари и слышится звук лопания стекла — глаз взорвался от удара и механический воин, не в силах стоять на ногах, полетел вниз кубарем.

Аурон отвлёкся на бой, оставив солдата Информократии. Он смотрит вниз и видит, как воины, ведущие полуминутой назад неумолимое наступление, пятиться назад, завидя, как могучий механизм войны едва не был уничтожен и без ладоней ковыляет обратно. Всеобщий ступор охватил вражеский стан, и части врага стали медленно отступать, не в силах продолжить кровавое наступление.

Рыцарь Рейха видит смущение у супротивника, но его сейчас взволновал иной нюанс операции, что потерялся в вихре битвы. Он поворачивается и взирает на шпиль, который сияет ядовито-синим светом и выполненный в стиле «новый хай-тек», что придаёт ему атмосферного вида оплота технологичности, а гравировка в стиле линий на микросхеме меж квадратных окон только утверждает подобный образ. Он стоит в полнейшей тишине и никто оттуда не выходит на помощь собратьям, словно здание умерло, но Аурон знает, что это не так. Мужчина активирует рацию и речью, переполненной тяжестью и требовательностью, говорит злобные слова, пронёсшиеся быстрой молнией до другой рации:

— Маритон, проклятье, что там с вами!

Но слова пропали в суматохе боя, не были слышимы Маритоном, или быть может он счёл их недостаточно важными для ответа прямо сейчас. Воздух раскалился прежде чем его накрыло жуткое голубое сияние, адской рукой выжегшее половину комнаты. Но отряд засел в укрытии, поэтому распылённая плазма лишь слегка коснулась стенок, оставив тех, кто за ними. Маритон высунулся и дал залп — пространство в комнатке разорвалось жаркой картечью, порвавшей металл и дрон, несущий тяжёлый распылитель, упал на один бок. Ещё выстрел, озаривший комнату яркой пороховой вспышкой, и голова робота разлетелась на куски, испачкав пол лужами масла и охлаждающей жидкости.

Виотин так же подался из укрытия и перешёл в наступление. Его ружьё разразилось синими сгустками, от близости к которым бросает в нестерпимый жар. Снаряды попали точно в цель — солдат Информократии упал на пол, держась за лицо, которое испарилось от ласкового соприкосновения с плазмой.

Ещё один враг в маленькой комнатушке решился выровнять ситуацию — двухметровый воин, чьи силуэты размываются в комнате, становясь попросту невидимыми и из его образов чётко различим алый механический глаз. Он влетел сюда за секунду, как был убит солдат и ему мгновение понадобилось, чтобы оценить ситуацию и начать действовать. Первым ударом прикладом энергетического мушкета он отбросил Маритона в сторону, чем обеспечил себе подход к более опасной цели. Металлической ногой он опёрся на чёрный каркас сожжённого дивана и сделал прыжок, пытаясь подошвой сапога на живом голени и стопе опрокинуть Виотина. Но подобное было предсказано и откуда-то из угла слышится громыхающий залп, отбросивший воина в стену, где раньше стоял бар, а теперь догорает алкоголь. Послышался звук хрустящих стёкол и перезвон металлических элементов. Противник пытается встать и снова перейти в бой, но предательский выстрел сзади по ноге ставит его на колени — картечь перебила связующие механизмы. Маритон подбегает вплотную и интуитивно стреляет туда, где могла быть голова, об этом можно было догадываться только по размытым и практически невидимым силуэтам. Дуло дробовика озарилось сиянием пламени, и стремглав вылетевшая картечь разнесла голову воина, испачкав обгоревшие стены кровью, мозговым веществом и странным мозговым маслом, облегчающим работу внедрённым механизмам.

— Проклятый Киберарий! — Выругался Виотин, сплевывая на пол. — Он едва всё не испортил!

Маритон осмотрелся по сторонам и позволил себе на секунду расчувствоваться. Как же долго он сюда шёл — через канализации и подвалы и до первой схватки в огромном холле Шпиля, а затем по лифтам и лестницам, отбиваясь от орд врагов и всё для того, чтобы прибить не просто Легата, а убийцу надежд. Столько пролито крови и масел, чтобы добраться до одного не-человека, который по статусу подобен ферзю, которому отдали под командование остатки армий. Столько пройдено, чтобы свершить обычную месть, но банальное возмездие неведомой рукой было включено в великую войну за будущее славного полуострова и возможно всего континента. Маритон видит перед собой сожжённые остова мебели, догорающий алкоголь и чёрные от сажи и гари стены, а ведь некогда, минутами ранее, тут был прекрасный бар с дорогущим алкоголем, роскошная меблировка, поражающая глаз и стены с позолотой. Теперь всё это исчезло в вихре бешеного огня войны и справедливости, как и исчезнет Аурэлянская Информократия. Мужчина вспомнил одни древние слова «всё злато и богатство, заработанное грехом, до которого дотронется Святой Дух, обернётся прахом, будет сожжено». Что ж, прямое олицетворение этих слов на глазах.