Гонки на выживание (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 10

Мишель, любимый братец, обещавший эти деньги, похоже, уже не рассчитывал увидеть ее живой. Он снаряжал экспедицию на поиски ее останков.

Вокруг богатого иноланетника собралась шумная компания, дружно клянущаяся, что отыщет кого угодно, и кого не угодно тоже, так что в первый момент никто не заметил вновь прибывших. Заметили их после того, как Шелест поинтересовался, почему все орут? Братец начал объяснять, но вскоре заметил свою пропажу, скомандовал отбой и бросился обниматься. Шелест едва успел отскочить с его пути.

Наобнимавшись, Мишель решил что пора поорать. Он даже воздуха набрал, которым чуть не подавился, когда Шелест вежливо спросил, разберутся здесь без него, или ему еще немного постоять? В принципе, он не спешил, кому надо, сами его найдут, но ему в центре города не очень нравится. Пыльно.

То, как Мишель на него уставился, стоило увековечивания на полотне великим художником.

— Ты кто? — спросил Мишель насмотревшись.

— Шелест. Я пустынник. Провожу всех желающих через пустыню. Вот ее привел, она умудрилась туда свалиться, не нашла места получше.

Вален задумалась о том, почему местное население считает свои болота пустыней. Мишель тоже о чем-то успел подумать, пристально глядя на проводника.

— Шелест, — сказал негромко. — Отлично. Нам нужно поговорить.

Шелест величественно кивнул. Надо так надо.

— Если не немедленно, то я буду на южной оконечности. Я там живу.

— Да не немедленно, — не стал настаивать Мишель, после чего перевел негодующий взгляд на сестру. — Я приземлился на северной оконечности. Это туда. — Он указал куда и вернулся к разочаровано примолкшему народу.

Шелест зашагал домой, даже ни разу не оглянувшись. То ли обиделся, то ли задумался о чем-то важном. Вален пошла в другую сторону, успев услышать, что деятельный брат предлагает народу вознаграждение за сведения о пустыннике, нашедшем его любимую сестричку. Интересно, зачем ему это понадобилось? Нужно не забыть спросить.

Как оказалось забывчивость ей ничем не грозила. Братец сам решил поговорить про Шелеста как только соизволил появиться. Выяснилось, что за время своего отсутствия Мишель успел узнать все сплетни о ее спасителе и побывать на южной оконечности, где этот спаситель жил в доме без большей части крыши, но зато с бассейном в одной из комнат. Он поблагодарил паренька и выплатил ему всю сумму, которую рассчитывал заплатить толпе желающих поискать Вален.

Паренек долго рассматривал деньги, потом заявил, что пойдет в Порт, самый большой из близлежащих городов, там есть шанс наняться на какой-нибудь корабль. Вот только заберет память своего друга и сразу в Порт, пока кто-то не додумался ограбить. Мишель одобрил план действий и поспешно распрощался, неуютно ему было рядом с Шелестом. Мишель са-хи и ему всегда неуютно рядом с другими са-хи которым он не может доверять.

— Он са-хи? — переспросила Вален. Вот и необъяснимое доверие, в куче с чем-то знакомым. Просто очередной человек, сумевший стать настолько убедительным, что ему верили даже наипессимистичнийшие из пессимистов. Вот только такому человеку нечего делать среди болот. — Пойдет в Порт? Но почему бы ему не улететь отсюда с нами? Я бы предложила.

— Нет.

— Но Мишель, он же совсем ребенок. Он никогда не покидал эту чертову планету. Не знает как себя вести.

— Он са-хи. Разберется. Довольно быстро. С нами он никуда не полетит. Он для нас опасен.

— Но Мишель!

— Мишель, Мишель, — проворчал братец. — Я ничего не могу сделать и не хочу. Такие дети не приручаемы. Их нельзя научить тому, что они не желают понимать, а этот мальчик многое не желает понимать. Знаешь, что случилось с психами, которые пытались дрессировать Воронца? Он их всех убил, дорогая, посчитал себя обиженным и убил, хотя конечно он был абсолютно прав. Я представить не могу, как общаться с мальчишкой, сумевшим, с двенадцати лет, оставшись в полном одиночестве на этой планете, не просто выжить, а заставить себя бояться людей, повидавших на своем веку очень много страшных вещей.

— А как же твой любимый тишодец, которого ты благополучно дрессируешь уже уйму времени? — ядовито спросила Вален.

— Я своего тишодца не дрессирую. Я его направляю, иногда, когда его в очередной раз перемыкает на новый способ самоубийства. И я уверен, что когда мой тишодец, наконец, поймет, что его направляли, он меня найдет, не для того чтобы поблагодарить, а чтобы морду набить. И заметь, он очень умный парень, он, несмотря на все свои заявления, никогда не станет поднимать бунт, понимает, что так будет хуже для всех. Но я никогда не рискну влиять на судьбу са-хи, у которого нет ни малейшей причины для того, чтобы мне доверять, и при этом есть уйма комплексов и странная для са-хи неуверенность.

— У твоего тишодца тоже неуверенность.

— У моего тишодца лень и желание поныть. Ему нравится замечать несовершенство мира. Это совсем другое, просто игра на публику, чтобы к нему не приставали. Будет лучше, если Шелест будет далеко от нас, хотя бы до тех пор, пока не определится со своим местом в этом мире.

— Хорошо, — неожиданно для самой себя согласилась Вален. В этот момент что-то увидела, важное и непонятное. Словно эхо чего-то. Говорят у видящих бывают видения будущего. Точнее не видения, а намеки на то, что нужно сделать для будущего, того будущего, которое будет наилучшим для человека, о котором в этот момент думаешь. Шелеста нужно было отпустить. Как корабль в океан, нельзя же корабль держать на берегу только потому, что он может попасть в шторм и утонуть. Всему своя мера. И нельзя за кого-то решать, что для него будет лучше. Ведь проще, совсем не значит лучше, чаще бывает наоборот. Зато теперь она знала как действовать дальше. Мишель прав, абсолютно, но нельзя же уходить просто так. Это выглядит очень некрасиво. — Я ничего ему не скажу, просто попрощаюсь. Ему нужно сказать, что все будет хорошо, чтобы меньше боялся. Это важно.

Мишель кивнул и отвернулся.

Мир несовершенен. Будь это не так, он бы обеими руками вцепился в Шелеста и потащил его домой. А сейчас большей глупости не придумаешь. Кто знает, чем станет этот мальчик через пару лет. Это сейчас он ко всему относится спокойно, а потом может решить, что пришла пора платить по счетам и предъявит эти счета всем, кого посчитает виноватым в своем нынешнем бедственном положении. Лучше всего не попадаться ему больше на глаза. Никогда.

Подумать только, сначала он дико обрадовался, са-хи такая редкость. Потом испугался, даже размышлял, не убить ли мальчика от греха подальше. А потом поговорил с ним и понял, что не убьет, потому что мир у ног Шелеста разделился на две половины, и он чаще поглядывает все-таки на ту, где свет и радость, та где беды его пугает. Не хотелось бы Мишелю стать тем толчком, который забросит мальчика на половину мира которой он боится. И очень хотелось верить, что между желанием стать счастливым и сделать таким же несчастным, как он сейчас, весь остальной мир победит все-таки первое.

Ураган страсти Син и носатый Чертополох

Ураган страсти Син и носатый Чертополох.

Спустя полтора месяца после неожиданного приобретения «Джанкоя» Тойво успел смириться с судьбой и даже начал думать, что все обойдется. Людей, которые подошли бы и ему и Марии в качестве команды за это время не нашлось. Тойво готовил речь о том, что большой корабль следует продать и купить что-то поменьше, как раз для троих. Но судьба скорчила рожу и резко прыгнула в сторону, в левую, с подскоком и кувырком.

Все началось с бара. Обычный такой бар, один из тех в которые добропорядочные граждане не ходят, но и преступники предпочитают обходить стороной. В общем, неприятностей ничто не предвещало. Тойво сразу обратил внимание на полуголую барменшу африканского типа, указал на нее Шелесту, надеясь, что вид этой без сомнений красивой женщины парня немного оживит. А оживилась Мария. Она радостно уставилась на девушку и прямым курсом пошла к стойке, не обращая внимания на сопротивление спутников, которых туда ничто не тянуло, они просто хотели что-нибудь съесть.