Инкарнатор (СИ) - Прокофьев Роман. Страница 38

— Сейчас. Держись… Раздевайся.

С помощью Тары я скинул куртку и ощутил три подряд болезненных укола в шею. Используя универсальный инъектор, девушка вколола мне анестетик, антидот и регенератор. Затем обработала раны кровоостанавливающим спреем и, чертыхаясь сквозь зубы, плотно перевязала плечо и грудь широким серым бинтом. Сразу стало полегче, боль немного отпустила, багровые иконки повреждений в интерфейсе «Трансформации» сменили желтые пульсирующие точки «обработанных ран». Мико тоже перестала тревожно хмуриться, комментируя действия девушки, и напомнила:

Инкарнатор, гармы тоже А-морфы. Не забудьзабрать Азур…

— Ты сама как? — спросил я у девушки.

— Нормально, слава Ангелу! Куча синяков, типа фигня, — слабо улыбнулась она. — Я вообще везучая, Грэй. А ты, значит, Заклинатель? Почему сразу не сказал?

Она кивнула на огонек Ра, зависший над правым плечом. Я собрался с мыслями и ответил:

— Не знаю, Тара. Честно. Когда выбирался из А-Зоны, понял, что могу делать такие штуки. А призрачный волк… он сам выходит из ножа, я даже не знаю, как его вызвать. Он второй раз спасает мне жизнь. Хочешь посмотреть?

Я протянул ей Фанг, но девушка шарахнулась, будто я предлагал ей скорпиона.

— Убери! Ты чего, совсем того?! — не терпящим возражений тоном заявила она. — Это же фамильный боевой азур–артефакт! Клановый! Ты чего, типа совсем рехнулся, чужим его в руки давать?!

— Извини, не знал.

— Ладно, забей. Знаешь, верю, что ты потерял память, — вдруг усмехнулась она. — Другой бы не делал таких глупостей…

С трудом приподнявшись, я обошел трупы гармов, разглядывая их и незаметно поглощая Азур. Хорошее количество, 380… 430… с последнего упало почти пять сотен. Новая Нейросфера и 1274/9900 Азур на счетчике энергии. Геномов не было. Но вот самый крупный гарм… он был не совсем морфированным животным.

Мико: Биомех. Мио–электрические усилители. Искусственно модифицированное существо.

Я позвал Тару. Девушка выругалась, глядя на блеск металлического скелета, на застывший окуляр одного из глаз и звенья широкого сегментированного ошейника под опаленной игловидной гривой. На нем перемигивалось зеленым и красным огоньками небольшое электронное приспособление. Гарм был киборгом, по крайней мере его передние конечности и часть черепной коробки были заменены мио–электрическими механизмами, имплантированными в живую плоть.

— Ти-и!

Звук выстрела, череп твари превратился в кровавое месиво. Приборчики с ошейника захрустел под каблуками Тары, девушка тщательно растоптала их, превращая в пластиковое крошево. На ее лице появилось выражение ненависти и страха.

— Что это?

— Метка Бродяг! Это их зверь! Остальные дикие… Значит, Конвой в технополисе или близко, раз их выпустили поохотиться…

— Кто такие Бродяги?

— Шивы, — сказала Тара таким тоном, словно это все объясняло. И добавила нечто крепкое, непереводимое.

— Грэй, нам нужно быстро убираться отсюда! Скорее всего, они все видели и слышали. Ты поможешь перевернуть ховер? Я одна не справлюсь.

Летающий байк отделался глубокой вмятиной на крыле, множеством новых царапин и погнутым закрылком, но функционировал нормально. Неприхотливый и надежный агрегат, я все больше преисполнялся уважением к этому средству передвижения.

Мы покинули технополис, когда уже полностью стемнело. Голубой узор Черной Луны, на три четверти выползшей из–за горизонта, завораживал и дарил мягкий голубой свет. Тара молча гнала по старым дорогам, между сопками и в старых развалинах, выбирая одной ей известный маршрут. Мы оба устали и вымотались, но девушка упрямо кружила между холмов, пока, уже в третьем часу ночи, наконец не нашла искомое — хорошо замаскированный вход в старый бункер, который располагался на лесистом склоне сопки. Отыскать его, не зная примет, было невозможно, я бы прошел в десяти шагах, ничего не заметив. Как я понял, подобных нычек у обитателей форта Энджело было множество: схрон и безопасный ночлег в этом мире зачастую жизненно необходимы.

Внутри оказалась бетонная коробка с закопченным потолком и полностью разрисованными граффити стенами. Очаг из кусков кирпича, грубые лежанки с кучей высохшего лапника вместо матрасов. Мы общими усилиями затащили внутрь ховербайк и заклинили огромную дверь сейфового типа. Тара без сил заползла в свой спальный мешок, и я последовал ее примеру. Пока работали анестетики и боль отпустила, следовало этим пользоваться. Оставалось надеяться, что улучшенный организм справится с последствиями схватки.

Разбудили меня уже после полудня.

Было плохо. Лихорадило и тошнило, кружилась голова. Действие препаратов кончилось, нестерпимо болели, просто горели плечо, грудь и живот. Но особенно — плечо, к нему словно прижимали раскаленное железо. Я постарался подняться и тут же был остановлен Тарой.

Девушка сидела перед очагом, на камнях парила большая банка с водой, рядом на расстеленной ткани стоял прозрачный блистер запаянной экспресс–аптечки и плоский металлический ящичек с откинутой крышкой, где виднелись блестящие медицинские инструменты.

— Проснулся? Пить хочешь?

Пить хотелось нестерпимо. Девушка осторожно поднесла к моим губам горлышко фляги. Вода, чистая, с неуловимым привкусом чего–то фруктового.

— Как, сильно болит? — спросила девушка. — Очень? Ты весь горишь.

Я ощутил еще один укол в область шеи. Тара снова вколола мне анестетик и боль почти сразу начала отступать. Девушка ловко заправляла нить в кривую хирургическую иглу.

— Сесть сможешь? Будем тебя лечить.

Каждый, кто проходил через подобное, знает, как неприятно отдирать бинты и заново тревожить раны. Тем более имея в своем распоряжении весьма ограниченный медицинский арсенал. Настоящий кошмар мучительной боли и окровавленных тряпок. Но это было необходимо, и я терпел, не проронив ни звука, пока девушка отмачивала бинты, заново обрабатывала раны и накладывала швы там, где это было возможно.

— Ничего страшного, все нормально, — приговаривала она. — Заражения нет, все хорошо, сейчас заштопаем, а в Энджело медкомы подправят…

Кажется, она испытывала чувство вины, что затащила нас в технополис, став косвенной причиной полученного ранения. Больше десятка швов. Лошадиная доза обезболивающего, антидота и регенератора. Плечо выглядело вообще ужасно, левая рука почти не слушалась. Обработав раны, Тара заново сделала тугую перевязку, ограничив подвижность. В движениях девушки чувствовались опыт и ловкость, которые придает только практика. Мико, одобрительно кивая, сообщила мне, что Тара действует грамотно, и классифицировала навыки девушки званием «помощник медкома».

— Что? Да, я с детства матери в медкоме помогала, а потом тоже типа штопала всех подряд. Всякое бывало, — ответила она, шмыгнув носом. — Ты еще хорошо держишься, даже не пикнул. Молодец. Другие дергаются, слезы, сопли. Неплохо вас в Городе готовят, железный, как Инкарнатор. Все, ложись и не двигайся, пускай шкура зарастает.

Глава 22

Странное состояние полусна–полубреда. Раны, хоть и неопасные для жизни, на некоторое время вывели меня из строя. Как все же хрупок человеческий организм. Даже немного модифицированное тело оставалось уязвимым и переживало все неприятности первой стадии заживления. Пока «зарастала шкура» (а под двойной дозой регенератора передвигаться мне можно было лишь через сутки), оставалось только болтать с Тарой или прикидывать варианты развития.

Есть одна свободная Нейросфера и несколько способов ее использовать. По сути, можно не ждать и излечить все ранения мгновенно, выбрав усиление кожного покрова, но тратить на сиюминутные потребности драгоценные пункты развития было бы глупо. Можно и потерпеть, неизвестно, когда я получу следующую возможность апгрейда.

Имплантировать Геном Раттуса? В сущности, ничего сверхъестественного в его способностях нет, а ячеек под Геномы только три… первый уже занят «Бинокулярным Зрением», второй зарезервирован под «золотой» Геном Гидры. Получается, я использую последний ДНК-слот и не смогу поставить что–то более мощное, если вдруг найду. По крайней мере, до первой Эволюции, Мико говорила, что после нее появятся еще три ячейки. Кстати, что нужно для этой самой Эволюции? И что это вообще такое?