Улей. Отверженная (СИ) - Лужанская Алёна. Страница 25

— В мои сны приходит Королева. — Желая скрыть свой внутренний раздор, я призналась в другом. — И я не понимаю, почему она выбрала столь нетривиальный способ связи, отказав мне в живой аудиенции.

Ученый, внимательно выслушав, принял задумчивый вид и даже отстал на несколько шагов. Знакомая с его причудами, я терпеливо ждала, когда он созреет, чтобы дать мне хоть какой-либо ответ.

— Это невозможно, Ники. Ее Величество без сомнения очень могущественна, но есть процессы, неподвластные ей. Должно быть, это ваши воспоминания, местами видоизмененные под влиянием дневных событий. Королева несколько раз навещала вас, пока вы были…

Он резко осекся и странно посмотрел на меня.

— Я обещал, что память к вам постепенно вернется.

— Можно ли это как-то ускорить? — спросила я, сделав вид, что не заметила его заминки.

— Не могу знать точно. Полагаю, помочь вам сможет лишь действительно сильный эмпат.

Командир, не проронивший ни слово за всю дорогу, вдруг решил присоединиться к нашему разговору.

— А где у нас водятся хорошие эмпаты? Пра-авильно. В Лабиринте. — Слова, сказанные хоть и с легкой интонацией, тем не менее, несли в себе скрытую угрозу. — И его двери открыты для всех желающих.

— Я смотрю, Вторая, ты с упорством бизона метишь туда, — поддакнул Четвертый. — Осторожнее, попасть в Лабиринт легко, а вот найти выход — надо очень постараться.

— Не бизона, а носорога.

Ведущий разведчик, пробивающий путь сквозь заросли, обернулся и, смерив меня злым взглядом, ядовито отметил:

— Я в отличие от тебя не так хорошо разбираюсь в видовых классификациях тварей.

— А следовало бы! Тогда мог бы отличить животное от настоящей…

Но он тут же перебил, проигнорировав мою фразу:

— И какой же тварью ты назвала недорослика. Кажется… Волчонок? Я не ослышался?

— Жалуйся не на слух, а на ум, — огрызнулась я. — Это детеныш красивого, лесного зверя. Дикий, свободолюбивый, в меру опасный. С внушительным комплектом зубов.

Беглый взгляд на парня и понимание, что теперь он пропал окончательно. Полностью очарованный моим описанием, Волчонок смотрел на меня большими круглыми глазами, в которых, к моему ужасу, поселилась щенячья привязанность.

Вот уж чего не хватало для моего «идеального» досье, так это обрести раба!

Ники не смогла выдержать его вопрошающего взора и отвернулась.

— Док, а Пустышки подлежат какой-либо нумерации? Возможно, я поторопилась, самовольно придумав ему имя. Хотела сначала «нулевой». Нолик. Что отражает суть…

— Не смей! — внезапно зашипел Четвертый, разворачиваясь ко мне всем торсом. Его угольные крылья, подрезав ближайшие кусты, широко распахнулись.

— Волк — замечательный вариант. — Ученый активно закивал, словно опасаясь, что ведущий разведчик накинется на меня. И он был недалек от истины.

Ноздри Четвертого гневно раздувались, покатые плечи ходили ходуном от участившегося дыхания, одна рука начала видоизменяться, а в другой в это время зрел черный сгусток Силы…. Лишь после окрика Командира наш «щит и меч» немного остыл и даже одарил меня своей фирменной зловещей улыбкой.

— Как же ты тогда назвала бы меня? Очень интересно. Уверен, ты, как ярая противница устоявшегося порядка, уже давно дала нам всем имена. — Вот тут он ошибался! — Сама понимаешь, мое слово должно быть основательным, рычащим, грозным…

«Тупорылый!» — чуть не выкрикнула версию испуганной Ники, но вовремя прикусила язык, поймав предупредительный взгляд начальства.

Если бы в мир людей заслали Четвертого, предварительно подретушировав и очеловечив, он определенно попал бы в солнечную Италию за счет своего темперамента и типажа, приближенного к южному. И звали бы его, вероятно…

— Риккардо. Рик.

— Меня устраивает, — выдал в ответ ведущий разведчик. Сложив крылья, он повернулся спиной, и мы продолжили путь.

Лес закончился резко, он ровной полосой отметил границу на земле. За ним простиралось «мертвое плато». Голая, потрескавшаяся земля, ни флоры, ни фауны. Здесь, под палящим солнцем, лишь безумцы могли долго бродить. Вокруг было много следов отверженных. Бывшие жители Улья, лишенные милости и дара Ее Величества, слонялись в этих местах годами. Их притягивал барьер Королевы — мощная стена, излучавшая такую колоссальную энергию, что порой «вело» силу даже опытных разведчиков, а неопытных и вовсе заглушало.

Это была Тридцать восьмая. Еще одна женщина. Огромные, красивейшие крылья, которым завидовали даже особи мужского пола, стали ее первым пропуском в разведку. Острый ум и холоднокровие как у землекопа компенсировали недостаток Силы. А еще был напарник Дока — собранный, скрупулезный, такой же зануда. Первый вел ту группу. Мы выполняли последний этап работы. Воронка зависла в воздухе в полуметре от фиксатора. Два сильнейших разведчика Улья — Первый и я — тянули ее нитями силы с воздуха. Тридцать восьмая с остальными работала на земле. Портал не должен был так рано открыться. Между его появлением и активацией заложили не менее четырех с половиной минут. Либо Док со своим напарником ошиблись в расчетах, либо что-то еще пошло не так: воронка вдруг начала крутиться. Я перехватила вопросительный взгляд Первого, но не успела крикнуть в ответ, как раздался знакомый щелчок и из воронки на землю хлынула бурлящая серая масса.

Теперь-то я знала, это было стадо бизонов — животных свирепых, но не опасных для нас. Тридцать восьмая могла легко взлететь, но она была третьей точкой опоры и к тому же за ней стояли лишенные такой возможности бескрылые Док и его напарник. Если бы не барьер, защитный купол разведчицы спас бы всех, а направленный луч энергии испепелил бы стадо, а не ударил по вращающемуся порталу.

Воронка покачнулась и начала заваливаться. Я слышала, как трещали нити — вены на моих руках и на руках Первого. Но имея конкретную цель — привязать портал, мы оба считали все остальное второстепенным и никак не реагировали на хаос, творившийся внизу.

— Отмена! Отмена! — кричал с земли Док, окровавленный, но еще в сознании.

На короткий период времени ученый смог вырваться из движущейся серой лавины.

— Портал нестабилен! Код 052. Повторяю, код 052!

Но канаты натянуты и вот-вот разорвутся.

— Давай! — кричал напарник, не обращая внимания, как от перенапряжения вздуваются вены, как лопается кожа, освобождая неистовую силу.

С невероятным трудом нам удалось сдвинуть раскачивающийся портал, щелкнул стабилизатор, фиксируя его на положенном месте. И звук этот был отчетливо слышен сквозь шум и крики…

Мы разведчики, а не ученые. Нам тогда было неведомо, что активированный портал привязывать опасно. Последовал взрыв.

Плато мы успели пересечь до полудня. Та еще вышла пробежка. Четвертый припахал парня нести стабилизатор. Тот пыхтел, тужился, но упорно тащил за собой раму, которая по весу, наверное, была тяжелее его самого. Легче всех наступающую жару перенес Кир. У андроида, как у нашего творения, была более совершенная система охлаждения. С него не лил пот, он тяжело дышал не из-за духоты, а из-за усиленной работы вентиляции. Док прятал лицо в тени невесть откуда взявшейся широкополой шляпы, но я чувствовала, как продолжает от высоких температур греться металл.

Мы спешили. На голом плато не было возможности спрятаться от пекла. Казалось, что песок под ногами уже начал плавиться. Командир подгонял отряд криками и угрозами. Оставались считанные секунды до выхода солнца в зенит. Последний рывок — и мы достигли скал, выраставших стройным рядком, будто зубы из окаменелых десен. Там была спасительная тень.

Осталось последнее препятствие — каменная гряда, которую быстрее будет пересечь по воздуху, если Командир правильно распределит ресурсы.

— По моим ощущениям, у барьера собралась приличная толпа.

По мне вовсе неприличная: высушенные, полуголые, в старых лохмотьях скелеты припечатались к барьеру, пытаясь высосать из него силу. Те, кто еще не до конца потерял разум, держались во втором ряду, не лезли по головам. Они видели, как бьет током их особо рьяных собратьев. В моей контрольной сети обнаружилось несколько десятков роющихся в одном месте мушек. Были еще отдельные точки, маячившие поблизости, — «свежаки», пока что не слышащие зов и потому бесцельно блуждающие рядом.