Улей. Отверженная (СИ) - Лужанская Алёна. Страница 8

Сон пришел вместе с теплыми и родными объятиями. Мозг не стал глушить желания тела, напоминая о нюансах моего обновленного мужа. Я устроилась на сгибе его руки и впервые за несколько недель, прошедших с возвращения, почувствовала себя на своем месте, как бы странно это ни звучало. Вторая на удивление была солидарна с Ники. Ей тоже было хорошо… до тех пор, пока в мой сон не пришла Королева-Мать.

— Сделаешь мне кофе?

Мы сидели за обеденным столом, возле окна с разноцветными занавесками. Втроем: я, Кир и ее Величество.

Одетая в нелепый фартук с фотопринтом полуголого мужчины, я держала в руках заварочный чайник — подарок свекрови. Он уже несколько секунд лил мимо чашки, а я никак не могла состыковать в голове два мира, выбравших в качестве точки пересечения мою кухню — самую заурядную, девяти квадратных метров, с зеленым гарнитуром и бамбуковой столешницей.

— Вторая, не нервничай. Ничего я не сделаю твоему сожителю, это всего лишь сон.

Королева вальяжно расположилась в кресле хозяина квартиры по правую сторону от меня, в то время как сам хозяин скромно притулился на табуретке слева.

— Почему я не могу проснуться?

— Ты думаешь, сон с моим участием обыкновенный? — И довольно прищурилась, словно кошка, объевшаяся сливок.

— Ники, хватит! — Голос Кира вывел меня из заторможенного состояния, и я, наконец, почувствовала, как больно обжигает кипяток.

— Кофе, пожалуйста. — Королеву откровенно забавляла моя реакция. — У вас тут так много света. Очень непривычно. — Она с непритворным интересом разглядывала окно.

Промокнув губкой разлитый чай, я поднялась из-за стола и прошла к плите. Желания ее Величества — априори мое желание. Я сварила кофе сразу на три чашки, вытащила из холодильника молоко и пирожные и вернулась к столу.

— Почему ты подала сначала мне, а не ему? Я же здесь не Королева, всего лишь случайная гостья. Это твой сон, а значит, и твои правила.

Она игриво постучала перламутровым коготком по сервизу. Тот отозвался мелодичным звоном.

— Так принято у людей, гуманоидов, как вы их называете. — Я пила кофе большими глотками, словно воду, и не ощущала вкуса.

Кир чувствовал себя более расслабленно, несмотря на то, что существо, сидевшее рядом с ним, лишь отдаленно напоминало человека. При этом его красота даже по людским меркам была неоспорима. Внутри появилось новое, невиданное доселе, мерзкое и жгучее ощущение. И названием тому была «ревность».

— Жаль, я подумала, что это что-либо да значит. Например, твое особое расположение ко мне.

— Ваше Величество…

— Ш-ш-ш, я не договорила. — Она была на удивление мила сегодня. Мое сердце разрывалось на части. Одна половина рвалась защищать Кира от еще не озвученной, но уже надвигающейся угрозы, вторая — инстинктивно тянула прикоснуться к Королеве.

— Ты завела меня в тупик. Это мало кому удается. С одной стороны, правильно будет наказать тебя. Но, с другой стороны, слишком много сил я в тебя вложила. Грех губить такой потенциал… — Сделав паузу, она поднесла чашку к губам. — М-м, бесподобный аромат. Он сводит меня с ума.

— Я сварю еще.

— Уж будь так любезна. — Королева взяла с тарелочки пирожное. — Давай говорить откровенно. Ты уже давно сделала выбор между нами. И не передумаешь.

Никогда.

Я кивнула, признавая ее правоту. Если в лицо я бы побоялась говорить такое, то во сне это было не так страшно.

— Даже несмотря на глубокое разочарование. Предательство — как ты сама охарактеризовала его поведение.

Королева могла нащупать самую болезненную точку и делала это всегда с удовольствием.

— И какие бы действия я ни предпринимала, как бы я ни пыталась исправить ситуацию, это не будет иметь результата. Если не он, то кто-нибудь другой займет место в твоем сердце. — Она приняла отстраненный и задумчивый вид. — А ведь я сама виновата. Знала об этом еще семь лет назад. Меня тогда настойчиво убеждали дать тебе еще один шанс. И теперь, когда жители Улья разве что не молятся на тебя, ты хочешь их подвести? Впрочем, я не собираюсь взывать к твоей совести, это унизительно для меня даже во сне.

Она фыркнула и посмотрела на часы.

— О чем я жалею, так о том, что подарила тебе лучшие качества. Согласись, морально легче выкинуть игрушку с явными дефектами, чем ту, что без изъянов. На последнюю у меня никак не поднимается рука.

Тут Ее Величество ошибалась. Она просто еще не знала о Ники.

И только я открыла было рот, чтобы рассказать, как фигура Королевы поплыла и начала испаряться. Разноцветные занавески начали истончаться до ниток, оголяя уже не окно, а серую стену со встроенным экраном. Стол вместе с другой кухонной мебелью обратился в пыль. А Кир… Кир молча смотрел на меня своими стеклянными, но до жути живыми глазами.

Глава 2

Глава 2. Старые катакомбы

С первыми лучами солнца рядом со служебным выходом — заросшим коррозией люком — наша разведгруппа была уже в полном составе, к слову сказать, весьма оригинальном.

— Какая славная компания уродцев подобралась. — Четвертый стоял чуть поодаль и разминал свою могучую шею.

Он всегда говорил то, что думал. Сегодня был редкий случай, когда наши мысли совпали, но я, в отличие от него, озвучила бы их с самоиронией.

Командир невозмутимо поправлял экипировку и пропустил колкую фразу мимо ушей.

— Ждем еще Первого? — Получился бы вполне дежурный вопрос, если бы не ехидная ухмылка.

— Нет, все в сборе.

— Ах да, Первый же теперь под Короной. У него там свои спецзадания, — никак не унимался Четвертый. Сам того не ведая, он приближался к опасной грани: в своем злословии мог задеть Королеву. Командир должен был сразу пресечь такие разговоры, но он почему-то не спешил надевать намордник на своего бойца.

— Он пробился в фавориты? — Я не смогла скрыть удивления от услышанной новости. — С чего бы вдруг?

Королева изменила своим вкусам? И вместо изящных и талантливых самородков выбрала неотесанного, местами грубого солдата? Первый, конечно, был самородком, но совсем иной породы. Лучший из нас, почти неуязвимый. Матерый разведчик.

— Я думал, ты мне расскажешь.

— Я?!

Однако напарник ушел от ответа, резко сменив тему.

— А ты, звезда наша, как лететь-то собираешься? На крыльях славы или руками махать будешь?

— Тебе на шею сяду.

Несмотря на неприятный сон, с утра я была в хорошем расположении духа, чувствовала уверенность в себе и своих планах.

Четвертый прищурился и, не получив достаточной пищи для спора, отвернулся.

— И этого с собой берешь?! — Открытая улыбка Кира его взбесила.

— Здесь я его точно не оставлю.

— Объект четыре дробь один понесу я. — Командир закончил возиться с множественными ремнями амуниции. — Если и упадем, то не так страшно. Правда, Ники?

У Командира было много застарелых ран, большинство из которых затянулись давно, но временами ныли. Над оставшимися лекари бились и по сей день. Они регулярно снабжали строптивого больного таблетками и вонючими мазями, которые, впрочем, не особо помогали и в итоге доживали свой срок в помойном ведре. Казалось, будто организм, еще не старый по своим меркам, устал жить. Но если стреляющая поясница, немеющая рука и язвы на ступнях, бывало сочившиеся кровью, доставляли обыкновенное неудобство, то заштопанное крыло с перебитым суставом было его большой болью. В лучшие времена у Командира едва хватало сил летать на дальние расстояния с нагрузкой в свой вес. А сейчас с таким по виду дрянным крылом повезет, если одного себя удержит.

Не горевать же мне из-за потери игрушки? В случае чего слепят еще одного Кира. Док расскажет, к кому обращаться.

— Не закипай. Меридиан близко, да и ветер попутный. А дальше по земле пойдем.

— А этот, с портфельчиком, надеюсь, нас провожать пришел?

Док, сменивший свою привычную лабораторную хламиду на дорожный костюм, остался верен своим профессиональным инструментам и на вопрос Четвертого ответил сам.