Заключенный на воле (СИ) - Маккуин Дональд. Страница 31

На лице Улласа отразились вожделение и недовольство. Затем советник сделался задумчив.

— Я могу позволить себе некоторое промедление. Мой сын должен вернуться в этом году. Неплохо будет, если мы сможем сохранить его жизнь и не станем подвергать опасности мои цели.

С этими словами он развернулся и двинулся прочь, высоко задирая колени и вытянув голову вперед.

Этасалоу же, держась так прямо, словно он проглотил шомпол, вернулся в здание. Командора одолевали беспорядочные мечты о мести. Но постепенно месть отошла в сторону, уступив место другим мыслям.

Лэннет бежал от суда. Он? Любимчик императора? Бежал? Или ему помогли бежать? Нэн Бахальт, любовницу Лэннета, отправили на Хайре. Совпадение? Этасалоу откашлялся и сплюнул на пол.

Присутствие Нэн Бахальт могло означать только одно.

Капитан Лэннет вскоре явится на Хайре — либо он уже здесь.

Император Халиб, искусный игрок. Продвинул королеву вперед, а офицера оставил в засаде. Неверный ход, император. Досадная ошибка.

Этасалоу рассмеялся и потряс кулаком. Он снова вышел на улицу, с удовольствием набрал полную грудь воздуха и оглядел безлюдную дорожку, уходящую от здания, и пустынные склоны зеленых холмов Фолз. Командор снова рассмеялся. Перед этой захудалой планеткой открывалось недурное будущее.

Глава 12

▼▼▼

На следующее утро после встречи с Бетаком Лэннет проснулся задолго до рассвета. Наскоро позавтракав, они с Джаркой вышли наружу, во тьму — настолько плотную, что Лэннет готов был поклясться, он ее осязает. Тащась позади Джарки, Лэннет сперва уверял себя, что спотыкается он на самом деле из-за незнания дороги, а вовсе не из-за слабости его ночного зрения, сильно уступающего зрению его проводника. Но после второго столкновения с деревом Лэннет попросту решил отказаться от подобных сопоставлений.

Рассвету обрадовались все. Даже Джарка почувствовал себя свободнее и прибавил шагу. Они преодолели значительное расстояние, двигаясь все время вверх по склону.

Горы Марноффар, располагавшиеся на юго-западе Голифара, были довольно древними, и миллионы лет сгладили горные склоны, сделав их пологими. Склоны эти были покрыты густыми лесами. Двигаясь под их прикрытием, можно было не бояться наблюдения с воздуха. Более высокие деревья раскидывали пышные ветви, стараясь заполучить как можно больше солнечного света. Все, до чего они не успевали дотянуться, тут же перехватывалось следующим ярусом растительности. Растения нижнего яруса были низкорослыми и тощими. Ветки у них начинались от самого низа ствола, а их листья, трепетавшие при малейшем дыхании ветерка, словно двигались в постоянном поиске жизнедающего света. Ни инфракрасные детекторы, ни наилучшие оптические приборы не смогли бы пробиться сквозь этот многослойный полог.

Когда они впервые остановились на привал, Лэннет сделал изрядный глоток из своей фляги, а потом отпустил замечание насчет безопасности тропы. Джарка, вытирая губы, отстегнул от пояса небольшую пластиковую коробочку и протянул ее Лэннету.

— Современные воздушные шпионы снабжаются радаром, проникающим под кроны и способным засечь движение. Когда мы об этом услышали, сперва нас это не обеспокоило. В конце концов, здесь повсюду постоянно шныряют животные. Но оказалось, что люди двигаются совсем не так, как звери. Радар запрограммирован на поиск объектов, равномерно передвигающихся в одном направлении. Если он засекает незарегистрированное присутствие человека, он сразу же сигнализирует Помощникам, а те отправляются проверить, в чем тут дело. А эта коробка — детектор радара. Если он запищит, мы остановимся. Пока молчит — можно идти.

Лэннет скептически изучил коробку.

— А хоть кого-то засекали радаром?

— А с чего бы, по-твоему, мы таскали эти детекторы? Один раз застукали десятерых, и во второй раз — четверых. Это произошло давно, когда наша организация только-только возникла.

Лэннет вернул детектор владельцу.

— И что, вы все с ними ходите?

— Когда покидаем лагерь — да. Ты, главное, запомни одно: не шевелись. Пока ты стоишь — ты невидим.

— Да я и не возражаю.

Джарка хмыкнул и поднялся на ноги. Лэннет последовал его примеру. Этот короткий смешок заставил капитана подумать, что он впервые сделал нечто такое, что заставило Джарку обращаться с ним как с человеком, с которым можно сработаться.

Восемь часов спустя, взмокнув от пота, двое путников добрались до учебного лагеря Свободных. Долговязый мужчина, одетый в великоватую для него камуфляжную форму и поношенные ботинки, наблюдал, как преодолевают они последние несколько ярдов. Он тепло поздоровался с Джаркой. Потом протянул руку Лэннету, обратившись к нему как к Вэлу Борди, и Лэннет слегка замешкался — он еще не сжился до конца со своим новым именем. Они пожали друг другу руки, и мужчина сообщил:

— Меня зовут Сул. Это, конечно, не настоящее имя, но и вас, я так думаю, на самом деле зовут не Вэлом. Ну да неважно. Имен у нас полно. А вот чего не хватает — это обученности. Бетак сказал, что вы можете нам помочь.

— Возможно. — Взгляд Лэннета был устремлен мимо Сула. — Какова общая численность Свободных? Вооружение? Опыт? Как налажено снабжение? Есть у вас медперсонал и соответствующее оборудование?

Капитан взглянул в глаза Сулу.

— Чему именно вы желаете обучиться?

Покраснев, Сул вскинул голову.

— Вы, как я погляжу, времени зря не теряете? Отлично. Общая численность наших сторонников — не ваше дело. Все, что вам полагается знать, так это что Бетак — очень основательный человек. Он много лет трудился над созданием сопротивления и все это время успешно дурачил и императора, и Улласа. В Лискерте и в других городах у нас есть свои люди, готовые присоединиться к нам в любой момент, как только мы нападем на их город. Другие люди снабжают нас информацией. Этот лагерь — ось, вокруг которой все вращается. Нас здесь сорок: тридцать два мужчины и восемь женщин. Каждый умеет работать со щитом и копьем. Каждый умеет обращаться с мечом и ножом. Мы изготавливаем новое оружие, и с каждым днем у нас его все больше. Чего вы здесь не найдете, так это оружия трусов — всякой там стрелковой дряни. Мы вынуждены использовать неожиданность и обман, потому что мы слабы, но мы не нарушаем законов Прародителя.

Последнюю часть этой речи Лэннет выслушал с таким цинизмом, какого и сам от себя не ожидал. Он перебил Сула.

— Хочется надеяться, что Помощники так же щепетильны, как вы. Но насколько я знаю, у них имеются пушки.

— Всего пять, и из них только две — на Голифаре. И вам не хуже моего должно быть известно, что эти орудия мало пригодны для использования против войск, которые действуют врассыпную.

Лэннет кивнул, и Сул продолжил:

— Мы собрались сюда из четырех различных пунктов сбора. Наши медики — бывшие последователи Люмина, новообращенные. Они принесли все оборудование, какое только могли забрать с собой. Это не слишком много, но мы добудем еще. Люди у нас первоклассные, — Сул на мгновение умолк, и его челюсть снова подалась вперед. — Мы намерены освободить Хайре. Не завтра, и не послезавтра, но когда-нибудь такой день непременно настанет. А нынешняя наша тактика: нанеси удар и скройся. Нужно, чтобы люди знали, что Уллас и его проклятые Помощники не неуязвимы, что их тоже можно прижучить.

— Вы понимаете, к чему это приведет?

— Вы имеете в виду усиление репрессий? Конечно. Но эти репрессии заставят людей присоединяться к нам.

— И стучать на вас. Кроме того, большая разница, когда люди просто знают, что они могут пострадать, и когда они видят, что ответственность за это лежит на вас. Мне приходилось слышать об Улласе. Он разорвет ваших людей на части.

На открытом лице Сула явственно отразились страдание и решимость.

— У нас нет другого выбора.

— Это верно. Нет. Раз начав, теперь вы должны идти до конца. Надеюсь, это понимают все в вашей организации.

— Не бойтесь. Я могу поручиться…

— К черту ваши ручательства. Вы прячетесь тут, в лесу, играете в солдатиков и шпионите за людьми, которым совершенно нечего вас бояться. Я слыхал, что все подвиги вашего сопротивления — это пара взорванных мелких электростанций и несколько разрисованных стен. Это не сопротивление, а детские шалости. Я научу вас, как следует организовывать настоящее сопротивление. А Уллас в ответ покажет вам, что такое настоящая война. Тогда кое-кто из ваших людей захочет пойти на попятный. Поэтому вы должны немедленно начать выяснять всю подноготную каждой живой души, находящейся в этом лагере. Полностью, от и до. И только после этого мы поговорим о доверии. Я не намерен умирать за ваше дело — можете зарубить это себе на носу.