Праведники - Борн Сэм. Страница 92

Набычившись, он опустил взгляд.

— Но допустим, ваши подозрения имеют под собой основания. Я рассуждаю чисто гипотетически, конечно. — Мужчина смотрел на Уилла чуть ли не с насмешкой, небрежно покручивая в пальцах тонкую авторучку. — Допустим, кем-то действительно предпринимаются некие действия в отношении… праведников. Предположим даже, что кто-то и в самом деле снаряжает их в последний путь. И пусть даже за всем этим стоит некая религиозная организация. Но у меня есть, выражаясь вашим языком, серьезные подозрения, что вы не решитесь ставить палки в колеса этой организации, мистер Монро. И более того, сочтете это для себя кощунством. Посмотрите внимательно на себя, на свои раны… Разве это не знак?

— Вы мне угрожаете? Вы избили меня до потери чувств, а теперь угрожаете убийством?

— Нет, разумеется, нет. Я угрожаю вам не убийством, а чем-то, что гораздо хуже.

Против желания Уилл не смог скрыть изумления.

— Хуже?..

— Я угрожаю вам исполнением слова Божьего. Я угрожаю вам претворением в жизнь всего того, о чем человечество предупредили тысячи лет назад. Грядет час искупления, мистер Монро. Час искупления и покаяния. И спасутся лишь те, кто ждет этого часа с нетерпением и по мере сил способствует его приближению. Всех же прочих… кто пытается отсрочить его наступление, увернуться от воли Божьей… ждут адские муки. Вечные и страшные. Каждый земной день, исполненный страданий, будет казаться им столетием. И за каждым земным днем последуют еще тысячи и сотни тысяч таких же. Подумайте об этом, мистер Монро. Не вставайте на пути у Господа и не подавайте руку помощи тем, кто давно отвернулся от него. Я прошу вас об этом, и я приказываю.

На этом разговор их был окончен. Уиллу вновь надели на глаза повязку, крепко взяли под локти и куда-то повели. Они прошли коридором и вошли в лифт. Как показалось Уиллу, лифт спустился вниз на несколько этажей. На прощание ему развязали руки и выпихнули из раскрывшихся дверей.

Через несколько секунд, сорвав с глаз повязку, Уилл обнаружил, что находится на подземной муниципальной автостоянке.

Человек, который только что говорил с Уиллом, набрал хорошо известный ему телефонный номер.

— Думаю, с него хватит, — сказал он в трубку.

— Да, я согласен, — послышался на другом конце провода голос Апостола, который Уилл непременно узнал бы, если бы мог его услышать.

ГЛАВА 62

Понедельник, 19:12, Краун-Хайтс, Бруклин

Окружавшая белизна едва не ослепила Уилла. По снегу гуляли лунные блики, из окон и дверей синагоги лился белый свет. На крыльце было не протолкнуться от хасидов, которые сегодня вовсе не походили на ворон. Скорее, на лебедей.

На каждом была белая туника поверх черного костюма, белый шарф и белая ермолка. Даже обувь была светлая. В синагогу все входили, и никто не выходил. Изнутри доносился шум, какой можно услышать, пожалуй, лишь на стадионах.

Тиша, с которой он созванивался несколько минут назад, сообщила, что в Краун-Хайтсе наступил не’елах — заключительная часть главной религиозной службы года продолжительностью ровно в сутки. Никто из этих людей ничего не ел и не пил в последние двадцать четыре часа, и все это время они пребывали в молитвах. Это была финальная стадия величественного Йом Кипур — Дня всепрощения. Тиша сказала, что в эти минуты врата неба медленно, но верно закрываются, отделяя тех, кто успел покаяться, от всех остальных.

В течение всего дня в синагоге не смолкали шум и голоса…

— В первый день года она начертана, в День всепрощения она запечатана. Сколь много умрет и сколь много родится, сколько много продолжит жить и сколько много почит…

Уилл едва влез в помещение, в котором было битком народу. Никто не улыбался, никто друг с другом не разговаривал. Все лица были крайне серьезны. Каждый из присутствующих усердно молился вслух, держа перед собой раскрытую священную книгу и равномерно раскачиваясь вперед-назад, вперед-назад…

— Запирающий врата неба… спаси нас, о Господи!

— Прошу прощения… — то и дело говорил Уилл, отчаянно проталкиваясь вперед и рыская по синагоге глазами.

Люди стояли плотной массой и не желали расступаться. Порой Уилл даже не знал, куда ему поставить ногу. А ему необходимо было срочно разыскать рабби Фрейлиха! Срочно, если он всерьез рассчитывал на заключение задуманной им сделки. Он расскажет ему все о Церкви Воскрешенного Христа, о тех, кто убивает праведников, а Фрейлих взамен вернет ему жену. Только так.

Уилл бросил взгляд на часы. У него в запасе было не больше получаса. Сейчас угроза миру была актуальна, как никогда. А если он не успеет, если Йом Кипур пройдет, Фрейлих, чего доброго, решит, что непосредственная опасность миновала… И тогда его трудно будет уговорить сделать то, что задумал Уилл.

— Вы не знаете, где рабби Фрейлих? Вы не видели рабби Фрейлиха?

Большинство просто игнорировали его отчаянные мольбы. Каждый был погружен в свою молитву. Откликнулись лишь двое — не отрывая глаз от своих книг, они раздраженно махнули рукой… в противоположные стороны.

Оставалось двадцать три минуты… Всего двадцать три…

В тот момент, когда Уилл — уже совсем отчаялся и собирался заорать на весь зал, его кто-то схватил сзади за плечо и развернул к себе. Острая боль пронзила его руку. Застонав, Уилл приготовился как следует ответить обидчику.

— Уилл?

— Сэнди! Господи, Сэнди! Ты меня до смерти напугал!

— Что ты здесь делаешь?

— Нет времени на разговоры! Слушай, мне нужен Фрейлих! Срочно нужен! Где он?

Сэнди схватил его за руку и молча потащил куда-то в сторону. Уже через пару минут они добрались до того места, где в обычные дни размещалось нечто вроде библиотеки. Там-то, раскачиваясь взад-вперед и что-то бормоча себе под нос, и молился рабби.

— Эй! Рабби Фрейлих! Это я, Монро!

Тот медленно повернулся к нему. Взгляд у него был потухший и смертельно-усталый. Лишь увидев на лице Уилла синяки и пластырь, он изобразил на лице некоторое удивление.

— Рабби, я знаю, кто убивает избранных! И я знаю, где находятся эти люди!

Фрейлих часто заморгал, рука его, державшая раскрытую книгу, дрогнула.

— Я готов рассказать вам все прямо сейчас! У вас еще будет время, чтобы остановить их. Но сначала вы сделаете кое-что для меня! Вы отведете меня к моей жене! Немедленно!

Фрейлих долго молчал. Он явно взвешивал все плюсы и минусы озвученного предложения. Наконец взглянул на свои часы и сказал:

— Хорошо. Идемте.

Выйти из синагоги оказалось гораздо легче, чем войти в нее. Перед рабби Фрейлихом мгновенно образовался свободный коридор. Уилл быстро шел за ним, то и дело ловя на себе удивленные взгляды из толпы. Они вышли на улицу, и рабби почти тотчас свернул в переулок. Уилл вновь — в который уже раз — сверился с часами. Оставалось пятнадцать минут…

Вдруг рабби остановился и взбежал на крыльцо двухэтажного неприметного дома.

— Мы пришли?

— Да.

Уилл готов был рвать на себе волосы. Этот дом находился всего в двух шагах от синагоги. Он несколько раз проходил мимо него, даже не подозревая, что Бет находится совсем рядом…

Сердце его бешено колотилось. Он уже ни о чем не мог думать, кроме одного: сейчас они наконец увидятся! И больше он — чтобы ему провалиться на этом самом месте! — никому не позволит разлучить их.

Фрейлих постучал в дверь. Изнутри откликнулись, насколько мог судить Уилл, на идише. Фрейлих произнес пароль, и дверь открылась.

На пороге появилась немолодая женщина в глухом платье и хасидском парике, про которые рассказывала Тиша. Уилл едва сдержал стон разочарования. Уиллу почему-то казалось, что дверь откроет Бет…

— Это ее муж, — негромко сказал рабби. — Приведи ее к нам.

Та молча кивнула, заперла за ними дверь, а сама поднялась по внутренней лестнице на второй этаж. Уилл весь превратился в слух. Он услышал, как наверху хлопнула какая-то дверь, кто-то что-то сказал, а потом женщины стали спускаться. Он неотрывно смотрел на лестницу. Вначале показалась та, что впустила их в дом. Затем он увидел ноги и длинную юбку второй женщины. В первое мгновение ему показалось, что это снова не Бет, которая сроду не носила таких платьев и таких грубых башмаков. А потом…