Зови меня (СИ) - Рудская Елена. Страница 18

В эту ночь в крыле учеников никто не спал. Рыжий с темноволосым удрали в долину в таверну к девкам. Будто перед смертью надышишься… Вихрастый отлеживался в лазарете, лелея планы мести «маленькой попрошайке», а остальные, кто шлялся по коридорам, кто резался в карты сидя на постели, но спать не мог никто. Кроме одного человека. В своей комнате спала сном младенца Лиами, предварительно стырив на кухне бутылку из запасов мастера. Справедливо рассудив, что наказать ее вряд ли смогут — времени на это не будет, а ей какое-никакое, но облегчение. Под эти нехитрые уговоры самой себя она наклюкалась в стельку и теперь дрыхла поперек кровати, зажав в правой руке бутылку, из которой на пол продолжала вытекать тонкая струйка красного цвета. В комнате терпко пахло вином и ягодами. Ей снился тот день, когда ее впервые привезли сюда. Но там во сне она смогла убежать. Черные ворота со скрипом закрывались, когда она с хохотом успела выскользнуть в щель между створками и выскочить наружу. Строя рожи черным всадникам, девочка припустила вниз по дороге к долине. Где ждал ее мальчик с темными глазами. Тот, кто первый выказал доброту к безродной нищенке. Еще не зная, как Лиами была точно уверена, что найдет его.

Утро принесло жуткое похмелье, в голове словно барабанили молотками, как в городской кузне в базарный день, а во рту было сухо, как в пустыне.

— О-о-о, — жалобно протянула Лиами, пытаясь встать и одновременно пощупать голову, что-то со звоном брякнулось на пол. Проводив мутным взглядом черепки на полу, девушка подтянула одну ногу к себе и затем осторожно проделала то же самое с другой, а затем перевернувшись на живот, встала на четвереньки. Голова упорно тянула вниз к полу, рассудив, что это опасно и можно шлепнуться, а башка и так трещит, она попробовала развернуться к краю задом. И съехала на пол. Облегченно прислонившись спиной кровати, вздохнула.

— Вот интересно… я так же смешно выглядел, когда первый раз пошел с рыжим в таверну и надрался, как свинья?

Она приоткрыла один глаз, темноволосый сидел на стуле и болтал ногой.

— Тебе для этого даже надираться не надо. — вяло огрызнулась Лиами, потирая виски руками.

— Ая-я-яй, — покачал тот головой, — вот и заботься о боевом товарище. Никакой благодарности. Все вы, женщины такие… — он ловко сунул ей в руки запотевший кувшинчик. — Пей, пьянь, а то и до ночи не дотянешь.

С наслаждением отпив что-то кисловатое, но приятно-холодное, Лиами рискнула открыть второй глаз. В голове чуть позванивало, но в целом можно было жить.

— Опять девки в таверне обидели и ты пришел мне жаловаться?

Темноволосый рассмеялся:

— Да ты никак ревнуешь? А с бутылкой… не одобряю, но, как крайний вариант, сойдет. Вот только от похмелья тебя избавим и порядок будет. А на наших без слез не взглянешь. Шатаются, как сонные мухи.

Лиами, допив странный напиток, он и вправду помогал, встала и пнула ножку стула на котором он сидел.

— Пошли тренироваться, забулдыга, а то ночью из нас первых сделают цыплят на вертеле.

— Ну вот, — посетовал парень, вставая, — зря я на тебя лекарство тратил. Лежала бы сейчас тихая и смирная. И страдала бы, как положено. Тренировки-то сегодня не будет. Похоже вы с мастером по-братски сегодня ночью делились запасами.

— Ее всегда нет в последний день. В том году он также надрался и судя по тому, что Сезар не отправил его чистить конюшни — у мастера тоже выходной. — в дверь заглянул рыжий. — Идете вы или нет? А то я сейчас со скуки кому-нибудь рожу набью.

Лиами вытолкала обоих из комнаты и занялась уничтожением следов преступления.

— Слушай… да она никак выжить хочет… смотри, как старается. — рыжий снова был в дверях.

Получив подушкой, не расстроился, а подмигнув исчез. Вообще он сегодня был в странно приподнятом настроении. Не задевал ее, как обычно, и не пытался намекнуть, что у баб в башке солома.

Девушка задумчиво смотрела ему в спину, спускаясь во двор.

— Просто он боится. — неожиданно произнес у нее за плечом темноволосый. — Каждый по-своему скрывает страх. Он вот так. Это все же лучше, чем скулить, как крысеныш из лазарета.

— А ты? — она обернулась. — Ты не боишься?

Он спокойно глянул сверху вниз.

— Не знаю. Я привык бояться того, что вижу. А не сказочек, которыми кормят у очага. У каждого воина свой час и пусть мой пробьет сегодня, но я хочу уйти, не ползая в грязи.

— Говоришь, как лорд…

Темноволосый, улыбнувшись, потрепал ее по макушке.

— Только от нас зависит, кем мы являемся. Титул — это так, красивое словцо. Вперед, моя королева, сегодня я намерен не дать тебе спуску.

Во дворе и впрямь никого не было. Но их троицу это не смутило. Занимались до обеда пока не упали на траву, тяжело дыша и не имея сил подначить противника. Лиами вытерла вспотевший лоб, от волос было жарко и она, в который раз пожалела, что не обрезала их. Но наверно дремлющее где-то в глубине женское тщеславие не давало это сделать. Хотя зачем ей быть красивой? В ее жизни этому не было места.

Рыжий лежал молча, что для него в принципе было удивительно, молчал он только, когда спал. Хотя остряки поговаривали, что и тогда рыжик ухитрялся говорить. Сейчас он даже как-то строго смотрел в небо. Наверно мыслями был уже в башне. Напротив палача.

Темноволосый слева кажется безмятежно подремывал. Он всегда был немного загадкой для нее. Он был единственным из тех, кто на ее памяти пришел сюда своими ногами. Был хорошо одет, но отказывался говорить о себе. Почему Сезар согласился его взять в ученики тоже никто не знал. Хасины не пускали к себе никого. А любопытных отваживали очень быстро, в долине даже близко к горе подходить не решались. Учеников привозили издалека и всегда это были человеческие дети, магов или оборотней не было. Хотя … она ведь тоже была исключением.

Сумерки наступили быстро, день летел, как пущенная из лука стрела, не успел оглянуться, как из-за стен выступили тени и потянулись на середину двора касаясь ног. Все ученики уже собрались, когда во двор спустился Ристан. С ним было еще несколько воинов с завязанными лицами. Черные платки на головах и и темные шарфы, скрывающие нижнюю половину лица, видны были только глаза. Одежда также была черной: рубахи, штаны и мягкие сапоги с низкими голенищами. У каждого было оружие. Лицо мастера было открыто. Когда уже собирались выходить, у вихрастого случилась истерика. Растолкав товарищей, он с воем катался по земле, не давая себя поднять.

— А-а-а-а, я не хочу!!!.. Не буду… Я хочу вернуться назад!!! Не надо!!!

Неожиданно вскочив на ноги, он бросился к воротам, но те были заперты и тогда вихрастый схватил с земли камень. Затравленно озираясь, с пеной у рта, он медленно отступал в сторону конюшен, когда один из воинов беззвучно преградил ему путь. Вихрастый завизжал, взмахивая булыжником:

— Не подходи!!! Убью! … Я всех вас убью!.. Ненави…

Хасин коротко глянул в сторону мастера, тот кивнул и тогда тот молча вынул кинжал из-за пояса…

Крик превратился в бульканье, вихрастый падал странно медленно с кинжалом в горле, будто пытаясь удержаться на ногах и продолжить свой бунт, но колени подогнулись и он упал навзничь, глядя в небо стекленеющим взглядом. Остальные ученики продолжили свой путь, как ни в чем не бывало, даже не оглянувшись на него. Лиами попыталась, но была одернута темноволосым, тот предупреждающе покачал головой и одними губам прошептал:

«За нами смотрят»

«Зачем?»

«Не будь, дурой, — поморщился он. — Думаешь, зря нас сопровождают шесть хасинов? Они ожидали нечто подобного, что устроил наш ныне покойный друг. За этими воротами нет непокорных. Или ты один из них, или мертвец. Другого не дано.»

Их путь лежал на западный склон, шли быстро, молчаливые тени хасинов вокруг не располагали к болтовне. И вскоре показалась башня — конец их пути. Озаренная луной, она мрачно возвышалась среди деревьев, белея, как призрак.

Башня ждала своих жертв.

Ристан заговорил:

— Сегодня великая ночь. Утром к нам присоединятся новые братья. Выживет только достойный стать воином. Я хочу, чтобы каждый из вас прошел этот путь, как я учил вас, не склоняя головы. Сейчас вы войдете в башню, выбирайте любую комнату. Делайте, что хотите. Прячьтесь, готовьтесь, запритесь и спите где-нибудь в укромном уголке. Но ваша цель — дожить до рассвета.