Пятый факультет - Любимка Настя. Страница 16

Естественно я покорилась и промолчала, но сделала себе мысленную пометку: обязательно спросить о том, какие еще расы, помимо тех, что известны мне, существуют.

— Мы взрослеем иначе. Демиурги не подчиняются законам времени и материи. Мы их создаем сами. Для меня нет секретов в прошлом, настоящем и будущем. Я могу существовать в них всех одновременно. К примеру, мое будущее с появлением тебя на свет опять изменилось, получив два пути, два варианта моей судьбы. Первый ведет к уничтожению, второй — к процветанию.

— И так было всегда с рождением нового Сизери?

— До определенного момента. Обычно уже к совершеннолетию очередного потомка Драгонарии мое будущее менялось вновь, оставался лишь первый вариант.

— То есть поступки и мысли главы рода Сизери влияли на то, какой станет ваша судьба?

— Верно. С тобой же у меня до сих пор есть шанс на второй путь.

Каково это — понять, что от меня зависит судьба целого мира? Не знаю, потому что меня это знание не впечатлило. Может, позже я все как следует осознаю, но пока мне хоть и не до конца безразлично, а все равно как-то пусто.

— Вернемся к моей семье, поверь, это важно. Моя самая главная ошибка — я считала себя выше других, лучше, потому что мне легче давалось создание миров. Мой дар был сильнее, чем у сестры, и я всегда этим хвасталась. Красовалась, дразнила, намеренно задевала ее, не понимая, что мы все — грани одного целого. Я забавлялась, создавая один мир за другим и не особо интересуясь их судьбами. Они неизбежно погибали. Не сразу, не за один век или два, но погибали.

— Однако вам было все равно?

— Да.

Вот так живешь и думаешь, что ты руководишь своей жизнью, а выходит, что кто-то тебя создал на потеху и не особо волнуется за свое детище.

— Так было до момента распределения и выбора. Я хочу, чтобы ты до конца поняла меня, ту, которой я была. Среди нами созданных тоже встречаются самовлюбленные, самоуверенные существа.

— И невероятно глупые.

— Да. Я не стану отрицать того, что была глупа и самонадеянна. В момент совершеннолетия мы находим свою пару. Того, кто станет половиной сути, опорой и соратником, любимым и творцом наравне с ищущим.

— Простите, мне не понятно.

— Это похоже на ваши ритуалы, которые вы проводите в академии. Вы полагаете, что они могут спасти вашу жизнь или жизнь близкого вам человека. К примеру, объединение боевых четверок. Вы даете клятву и навечно связываете ею друг друга. Необходимы специальное место — в моем случае купель мироздания, — свидетели и подтверждающие выбор, можно сказать, ваши преподаватели в академии. Каждый демиург в момент совершеннолетия выпускает всю свою энергию, полностью растворяясь, а когда вновь собирается воедино, рядом с ним оказывается демиург, предназначенный ему самой вечностью. Только в паре с ним созданные миры будут процветать, а существа, населяющие их, жить в гармонии.

Я начала догадываться, что произошло во время такого ритуала. Взбалмошной богине достался совсем не тот, кого бы ей хотелось.

— Слишком поздно я поняла, почему в семьях демиургов крайне редко рождаются близнецы. Если быть до конца честной, то мы способны дать жизнь лишь одному. А если это случается, то дети обязательно имеют противоположный друг другу дар. Это необходимо, чтобы новоявленные демиурги поняли, что их сила неразделима, что гармония достигается в связке. Мы должны расти вместе и привыкать к своим дарам, учиться сосуществовать с ними, пока не получим пару, потому что…

— Вашими половинами оказались мужчины с даром Жизни и Смерти. — Я не спрашивала, я утверждала.

— Правильно. И как ты уже догадалась, ни я, ни сестра так и не приняли своих половин. Однако…

В этот момент столп света потускнел. Не было больше ослепительного огня, только очертания. Видимо, чувства богини отражались на нем и сейчас, она испытывала сильнейшую душевную муку.

— Я никогда не считалась с чувствами других. Разразился скандал. Я не могла принять бога, в ком поет разрушающая энергия. Он был мне противен, виделся ужасающим монстром. Но что я могла? Выбор неоспорим. И мы стали парой. Наше воспитание сильно отличалось. Он знал, что ему суждено творить бок о бок с жизнедарующей. Он мечтал об этом моменте, сознавая, на какие чудеса мы оба будем способны, но то, как я встретила его, то, как держалась с ним… Хейли, я не просто задела его гордость, я ее растоптала и для верности попрыгала.

Мне было сложно представить, как можно попрыгать на гордости. Впрочем, я правильно понимала, что это лишь игра слов. Судя по всему, для усиления моего восприятия.

— Он был невероятно горд, как и любой, кто несет в себе бремя Смерти. И если моя сестра стала лишь устами тьмы, то он уже достиг уровня Бога Войны. — Богиня явно забыла о том, что я ничего не знаю об их иерархии и о том, как происходит становление богов. А потому я в очередной раз лишь сделала пометку: обязательно уточнить, что это значит. — Старше меня, повидавший больше моего и невероятно уставший от битв и кровопролитий. Хейли, это только кажется, что мы рвемся за тем, что дает нам могущество. Нам хватает и того, что мы имеем при рождении. Несомненно, жизнь и процветание моих созданий подпитывают меня, делают сильнее, точно так же, как сестру — смерть, однако всем нам хочется существовать в гармонии с мирозданием и вечностью. Может, не сразу, но мы постигаем, что это не прихоть, а святая необходимость. И что самое главное, именно в гармонии находим спокойствие и счастье.

Практически исчезнувший свет вновь ярко разгорелся.

— Несколько столетий я отказывалась принимать свою половину, в то время как сестра смирилась со своим выбором. Вернее, мы все так думали. Драгонария — это плод двух творцов, сестры и ее пары. Прошли тысячелетия, прежде чем я сумела договориться со своим мужчиной, а сестра набрать небывалую мощь.

Я молчала, смутно сознавая, что прямо сейчас узнаю самый важный и самый страшный факт.

— Я должна была создать свой мир, доказав, что смогу сотворить и поддерживать его в спокойствии без помощи предназначенной половины, а он, в свою очередь, сделать то же самое. Мы подали прошение, и неожиданно Высшие его одобрили. В случае, если бы у нас не получилось, мы должны были безоговорочно принять друг друга. Так появились Длэрлайд — его мир, и Кьярес — мой. Даже в именовании своего детища я осталась верна себе, — в голосе богини явно ощущалась горечь. — Солнечный, Лучистый, Сияющий. Вот так можно перевести название этого мира.

Интересно, а название нашего мира как-то связано с тем, что Хеллу называли Богиней Сияющей?

— Тысячу лет, ровно столько каждый из нас смог провести друг без друга, пока мы не поняли, что наша магия ограничена, а расширять уже созданную и обговоренную с вечностью территорию — невозможно. У мира свои рамки и выходить за его пределы категорически запрещалось. Мы не могли создать дополнительные миры и объединить их с уже имеющимися, чтобы нашим созданиям было комфортно, это бы нарушало прописанные в прошении пункты. И я, и он — тогда каждый из нас нашел свой выход. Я отдала часть своей магии людям, он же породил плоть от плоти и наделил ту половиной своей магии.

— Кого породил?

— Сына. От смертной женщины, погибшей при родах. Бессмертное, как и он, существо, совершенно ничего не взявшее от своей матери, даже памяти о той он не хранит, считая, что выкован из огня и тьмы. Я же посчитала, что крупицы моей силы достаточно, чтобы продлить жизнь уже созданным существам, а там хватит времени на решение проблемы.

— Вы отсрочили неизбежное, правильно?

— Да, мы получили небольшую передышку и вновь вернулись к тому, что имели. И тут, как нам казалось, мы нашли выход. Погибала Драгонария. Мы точно знали, что это случится, а два мага должны уцелеть. Маг Жизни и маг Смерти, те, кого каждому из нас не хватало. Вот только тогда никто из нас не задумался о последствиях, мы отмахнулись от путей будущего, выбрав лишь такие, что были созвучны нашим желаниям.

— Почему два мага, если их было больше?