Тень города (СИ) - Уткин Андрей. Страница 10

— Ты за кого меня принимаешь?! — проблеял Вячеслав: голос как всегда был предательски-трусоватый.

— Между прочим, я видела, как у тебя топорщится брючина. Там, между ног.

— Ты серьёзно считаешь, что… — опять пытался он сказать нечто в своё оправдание, с вопросительными интонациями.

— Да ладно, не обращай внимание, я пошутила.

— Просто мне не нравятся твои шутки.

— Ну, я имела в виду, что ты захочешь снять с меня халатик и… И поискать то место, в которое меня укусили. Ну, чтобы определить, правду ли тебе я сказала или наврала.

— Просто: он не мог тебя укусить, — старался Славик отшутиться. — Ведь ты же отбросила голову этого зомби до того, как он её к тебе прислонил?… Ну, я хотел сказать, зубы: до того, как он прислонил зубы «своей» головы к твоей шее.

— Нет. Я имела в виду, укусил ещё задолго до этого: до того, как ты меня сюда привёл.

— Я не понимаю… Ты что, всё время разыгрываешь?… Ну, в смысле, ты не хочешь показывать место укуса. Думаешь, что, если пустишь себе пулю в лоб, то я начну… ну, это самое: задирать тебе твою юбку… То есть, чтобы убедиться, якобы ты не гонишь, а тебя реально цапнули. В смысле, инфицировали. Получается, что ты симулируешь безвыходное положение.

— Ну, то есть, ты не будешь лезть мне под платье.

Славик был настолько напряжённым и настолько напуганным, что не заметил, как сзади к Люде подкрадывался всё тот же увалень. Тот, чью голову она отбросила, а он за ней вернулся и поднял? Нет, вернуться и найти эту голову он не мог, поскольку при нём не было тросточки для слепых и собаки-поводыря. Наверное, это какой-то другой, который незаметно обошёл весь барак и тихо подкрался. Дело в том, что его голова (та, которую он оторвал от кого-то из низших; от кого-то из порабощённых «высшими») болталась на ветке, которую тот отломал от дерева. Значит, это был тот же, «высший», кто первым пытался напасть на Люду? Он подслушал её разглагольствование про ветку и решил взять на вооружение?… Неважно. Главное, что он подкрался и выхватил у девушки пистолет.

Люда резко обернулась, — возможно, чтобы смерить этого наглеца взглядом, — но было уже слишком поздно: «наглец» успел вскинуть пистолет и нажать на курок. Прогремел выстрел, но Люда даже не пошевельнулась. Она стояла к Славику затылком и он не мог видеть всего того, что заметил за мертвяком. Не успел разглядеть, в кого конкретно был направлен ствол перед тем, как прогремел выстрел — в неё или в стрелявшего. В общем, то, что он заметил, выглядело примерно так же, как в коридоре, на пятнадцатом этаже, где он выстрелил в голого мужчину, изо лба которого потёк чёрно-зелёный гной. И только сейчас Слава понял, что это было: почему этот голый не упал после его стрельбы в голову. Просто пуля сделала рикошет и попала куда-нибудь, в стену. Потому, что сейчас она сделала двойной рикошет: задела кожу этой головы (висящей на палке, отломанной от дерева), изо лба которой потёк гной, скопившийся под кожей. И задела так же лоб Люды. Это увидел перепуганный Славик, когда повернул её лицом к себе.

— Знаешь, откуда взялись эти не обезглавленные зомби? — заговорила Люда нечто бессмысленное (то, чего Славик совершенно не понимал). — Это, как ты выразился, «низшие». Их поработили «высшие»: заставляли нападать на прохожих, обгладывать, а потом вспарывали им брюхо. Ты всё правильно вспомнил. Но почему-то не сказал самое главное: то, что низшие зомби лежали ещё задолго до того, как приехали военные и положили всех без разницы, приняв наверное их за «высших». А потом они начали подниматься и отрывать им головы. Понял, как было дело? Не выкапывали эти головы из-под земли, а…

— Что ты такое говоришь?! — прервал Славик её скороговорочную речь. — Он в тебя попал?! Или задел чирком?!

— Я говорю, что проблема всех привидений, которых мы с тобой видели, не в пистолете. Не в том, что у тебя какой-то магический пистолет. Проблема наверное всё-таки в доме. Он, как ловушка: один раз в него вошёл и уже не выйдешь, если не хочешь потягаться с привидениями.

— Ты не ответила на…

— Да мне начхать на то, что ты спрашиваешь. Сейчас я говорю, а не ты. Приколись, что это за любопытный дом? Первый раз в него входишь — становишься невидимым. Потом заходишь во второй раз — материализуются все эти барабашки, но не внутри дома, а вокруг дома. Заходишь третий раз — материализуются «низшие-зомби». Те, которые лежат, даже несмотря на то, что у них есть голова на плечах. То есть, их использовали в качестве мясорубки, но они всё равно такие же невидимые для невооружённого глаза, как и все остальные «высшие зомби». Кстати, и военные — тоже барабашки из этого хренова дома!

Должно быть, Люда пыталась успеть протараторить всё это до того, как «Высший» повторит свой неудавшийся выстрел и пробьёт ей череп. То есть, навылет. Но она не ожидала, что «двойной рикошет» повторится, опять, во второй раз. Зомби опять в неё выстрелил. Только в следующий раз, когда пуля срикошетила, она не улетела в воздух, а попала в голову Славику. И для кого она всё это рассказывала? Перед кем распиналась — неизвестно.

Славик рухнул замертво, на траву, которая оросилась кровью, потёкшей изо рта парня, а зомби, который в неё целился, хотел не промахнуться — не произвести ещё один рикошет уже в третий раз. Но, видать, поговорка «бог любит троицу» в отношении «высших» зомби не работает точно так же, как стрельба из пистолета по их головам. Потому что на этот раз, либо произошла осечка, либо в пистолете банально кончились заряды.

Зомби нервно отбросил пистолет в сторону и пошёл. Кстати, в этот раз он шёл правильно, а не так, как прежде — задом наперёд. То есть, уходил более шустрым шагом.

И, как Люда ни стреляла ему в спину, не помогло, только расстреляла все гильзы. Правильно Славик ей объяснял, что на «высших» зомби не действует стрельба по позвоночникам?

13

Она вошла в барак, чтобы покопаться там, внутри. Может, удастся найти коробки с патронами? Ведь как-то же ей удаётся случайно (наобум) находить в нём предметы, которые Славик, без её помощи, искал бы в нём наверно сутками, но так ничего бы и не нашёл. Просто, перед тем, как последний раз выйти из барака, она прочла на двери послание. То самое, которое в прошлый раз Славику оставил некий «барабашка». Тогда, когда паренёк в самый первый раз вышел из этого барака. Люда только сейчас поняла смысл этого послания и смогла связать его с последующим развитием событий: барабашка всячески норовил ему отомстить.

Она настраивалась найти коробку с патронами как можно быстрее. Чтобы не дать этому гаду с чьей-то чужой головой, болтающейся на отодранной от дерева ветке, уйти слишком далеко. И там вдали раствориться, или растаять в какой-нибудь вечерней предзакатной тени. Слиться с темнотой.

И, когда она расхаживала по бараку, занимавшись своими поисками, её неожиданно отвлёк какой-то подозрительный шум, донёсшийся со стороны входа. Такой звук, будто бы кто-то пытается переломить пополам ветку, чтобы, возможно, насадить на неё чью-то голову.

Люда очень сильно испугалась того, что один из «обезглавленных» уже успел отодрать от лежащего в траве Славика его череп и сейчас уже приделывает к своему поганому туловищу…

Она, сначала подбежала к зарешёченному стальными прутьями окну, но ничего не могла в нём разглядеть, поэтому бросилась в сторону коридора, который ведёт к выходу из всего этого ужасного барака, но, опять-таки, не увидела ничего подозрительного. Конечно, кроме того, что оставленная на двери надпись неожиданно изменилась.

Как оказывается, на двери можно не только писать прозу, но и «нацарапать» целое стихотворение. Дверь — прямоугольная, как доска в Людмилином классе, если, конечно, данный прямоугольник перестановить из горизонтального в вертикальное положение. И — можно запросто творить на нём свои самодовольные, графоманские стишки.

ЭТОТ ДОМ — ПОЖИРАТЕЛЬ СЕРДЕЦ.

КТО В НЕГО ВОЙДЁТ — ТОТ УЖЕ НЕ ВЫЙДЕТ: