Второй прыжок с кульбитом и пистолетом (СИ) - Сербский Владимир. Страница 11
И никакой это не бас! А самое что ни есть контральто, плотного тембра. Приличное грудное резонирование явно выражено. Ай да Анюта…
Народ зааплодировал, требуя повтора. Такое здесь бывает редко! Впрочем, я тоже не частый гость, особенно последний год. Но теперь будем бывать чаще — девчонка не позволит, как пить дать. Однако вместо повтора Анюта затянула «По Дону гуляет». Без «минуса» и бэк-вокала, знаком отвергнув поддержку профессионалов.
Замерев на минуту, зал принялся подпевать. Слава богу, это песню все ростовчане с детства знают. А потом ей запретили возвращать микрофон, скандированием потребовав «еще».
— «Черный ворон» можно? — с близоруким прищуром она смотрела на диск-жокея.
Тот моментально запустил интро, давая солистке возможность поймать тональность.
Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ж ты вьёшься надо мной.
Ты добычи не дождёшься.
Чёрный ворон, я не твой.
Ты добычи не дождёшься.
Чёрный ворон, я не твой.
На втором куплете, как и с прошлым номером, зал подключился.
Прямо хоровое пение какое-то, сам не заметил, как встал. Эй, да у девчонки талант заводить публику! Раньше, помнится, весь советский народ, ведомый коммунистической партией, в едином порыве голосил Интернационал. Теперь вот за девчонкой ведется.
Сорвав заслуженные аплодисменты, Анюта вернула парням микрофон. И, пока она, кивая гордо поднятой головой, возвращалась кстолику, официант на подносе принес бутылку шампанского и золотую карту.
— С завтрашнего дня вход для вас бесплатный, — сообщил он девчонке. — И комплимент от заведения.
А мне на ухо шепнул:
— Босс распорядился.
После глотка «комплимента» Анюта наладилась плясать, а меня с инвалидной палочкой бог миловал. Рыжий чубчик, словно маяк в бушующем море, без устали мотался над толпой, заметный со всех сторон. К столу она возвращалась лишь затем, чтобы хлебнуть минералки. Пару раз Аня угощала девочек из бэк-вокала дармовым шампанским, как-то незаметно вписавшись в группу подпевки. А я предавался размышлениям, строя планы: в нашей группе на ровном месте выросла еще одна солистка. Весьма колоритная фигура, со своей характерной манерой и редким тембром.
Ранее фишкой мне виделась высокая рыжая девушка с бас-гитарой, а тут вдобавок к этому и голосище прорезался! Что ж, неплохо. Кроме народных песен в джазовой обработке, Аня будет исполнять хиты Шаде. Иеще кое-что, но это надо вместе с ней послушать и изучить…
Засиделись мы до самого закрытия. Вернее, досиделся я, а Аня допрыгалась, при этом чувствуя себя прекрасно. По крайней мере, по ступенькам скакала свежей, совсем не уставшей козочкой. На проспекте народ, перешучиваясь хмельными голосами, рассаживался по машинам. Анюте от компании дивиденды тоже достались, словно старой знакомой. Она смеялась, ответно взмахивая рукой.
— Обзавелась поклонниками? — ревниво поинтересовался я.
— Целая толпа! — радостно подтвердила она. — Как вы когда-то обещали, они валяются у ног и молят о пощаде. Однако мне больше радуют глаз мужчины старше шестидесяти, которые с палочкой.
Улыбаясь, девчонка предложила пройтись по Пушкинской. А почему нет? Прогулочным шагом тут всего ничего, десять минут ходьбы. Пройдемся, хотя на улице особой свежести не ощущалось. Ночь принесла всего лишь тишину — в воздухе по-прежнему витал сложный коктейль выхлопных газов и разогретого асфальта.
— Так что, желания твои исполнились, пора домой? — с чувством выполненного долга я подвел итог.
Анюта неожиданно остановилась.
— Как домой?! Антон Михалыч, я вам так быстро надоела? — в глазах заблестели слезы.
— Послушай, солнышко, — опешил я. — Но у меня скопилась куч важных дел…
— А я еще кухню не вымыла! — Аня возмущенно всплеснула руками. — И вообще, куда спешить, если в том мире пяти минут не прошло?
— Не прошло, — я пытался говорить успокоительным тоном, только слез мне хватало. — Это пока моя душа здесь. А пойду туда, к Антону — время побежит, тебя хватятся. Хочешь, чтобы у мамы сердечный приступ приключился?
Договорить не дали два широкозадых парня в черных костюмах — толкнув Анюту, они протащили мимо, к автомобилю, хрупкую девчонку врваных джинсах. Раскорячившись, та чего-то злобно шипела, всем видом возражая против такого вида транспортировки.
— А ну стой! — выхватив у меня трость, в фехтовальном выпаде Аня ловко ткнула в правую задницу.
— Вах! — воскликнула задница, выпуская руку жертвы.
Другая задница от трости увернулась. Неожиданно шустро развернувшись, она подскочила, двинула мне плюху, и в боксерской стойке отскочила обратно. Метко, гадюка, попала в глаз, аж искры посыпались. Ах, так?! Я полез в пакет за травматическим пистолетом «Оса», с которым последнее время не расставался.
Получив свободу, пленная девчонка замерла в шоке. А первая задница, оборачиваясь, взвизгнула:
— Билят, всем башка резать будим!
Серая тень метнулась из-за моей спины, и короткими ударами прервала поток брани с обещаниями страшных кар. По крылу автомобиля два тела безмолвно сползли на асфальт.
— Лена, иди сюда! А ты, дядя Ваня, отойди, — с решительным видом Аня перехватила палку поудобней. — Чё он там вякал?
Приглядевшись, я узнал глухонемого таксиста по имени Иван. Похоже, Коля Уваров ко мне и здесь охрану приставил. А вот девчонка казалась незнакомой.
— Что за Лена? — повернулся к Ане.
— Антон Михалыч, это же девочка из бэк-вокала!
— Нескучно гуляете, Михалыч, — усмехнулся таксист Иван. А потом деловито добавил: — Аня, отдай палку человеку. Добить грубиянов?
— Э, зачем так сказал?! — возмутилась правая задница. — Не надо добить, надо гаварить!
— Руки держи на виду, — Иван деловито накручивал на ствол глушитель.
— Брат, не надо! — левая задница подняла руки вверх. — Что тебе сделал?
Я оглянулся — группа поддержки у похитителей отсутствовала. В предрассветный час улица вообще была тиха и пустынна, прохожих и машин не наблюдалось. Что ж, самое время поговорить. Мужчины, между тем, по просьбе Ивана из пиджаков выложили на асфальт бумажники с пистолетами, медленно и аккуратно. Девчонки, направляемые им, с разных сторон подобрали имущество.
— Служба судебных приставов? — удивился таксист, изучив содержимое бумажников. — Кямал Мамедов и Гюндуз Мамедов. Братья?
— Родственники, да…
— Рассказывай, Лена, — не оборачиваясь, бросил Иван девчонке, жмущейся к Ане.
— Нечего сказать, — буркнула та. — Кредит взяла, вовремя не погасила. А там такие проценты набежали… Креста на них нет!
— «Быстро деньги»? — хмыкнул Иван. — На этих креста точно нет, мало не покажется. А договор слабо почитать?
— Мама заболела, срочная операция, — голос Лены задрожал. — Потом похороны… А потом уже проценты.
— А эти что хотят?
— А эти сказали, раз денег нет, будешь субботник отрабатывать! Знаете, что это такое?!
— Знаю, — Иван оскалился.
Мужчины в черных костюмах выглядели натуральными пленными — руки подняты, во взгляде раскаяние и надежда. Вместо заслуженного расстрела Иван решился на разговор, ствол опустил.
— Фамилия начальника?
— Гасанов Равиль Гейдарович, — с готовностью доложил левый.
— Звони, — решил Иван.
— Зачем?
— Звони, звони. Скажешь ему последнее «прости».
Левый, видимо, насмешки не понял.
— Начальник ругать будет!
Потом до него дошло настроение, написанное на лице Ивана, и он поспешно принялся тыкать толстым пальцем в экран. Пообщаться с начальством таксист не дозволил, выхватил аппарат:
— Гасанов? Доброе утро. Слышь, Равиль, братья Мамедовы твои люди? Кто говорит? — Иван усмехнулся. — ФСБ России говорит, подполковник Иванов. Тут дело такое, попытка изнасилования, но бдительные прохожие не дали совершиться беде. Пока что они живы и здоровы, приходи к девяти в Управление. Адрес подсказать? Нет? На проходной обзовешься, меня покличут. Не хочешь в управление?! Ладно, скромность украшает. Тогда мы сами к тебе приедем, на работу. Опять не надо? Хорошо, думай о вариантах, я перезвоню.