Второй прыжок с кульбитом и пистолетом (СИ) - Сербский Владимир. Страница 17

В тени ореха, у ворот нашего дома, обосновался привычный рыбацкий грузовик. Рыбацкие жены щебетали в своем кругу неподалеку, а рядом с откинутым бортом маялся Федор. Как обычно, его штормило. И, пока Коля разглядывал «рыбку», охая от цен и богатого выбора, я сбегал на кухню за тазиком под названием «скорая помощь».

Тут надо заметить, что гуси, куры и карпы на рынке стоили примерно одинаково, по полтора — два рублей за килограмм. А у Феди — рубль любая цельная рыба.

— Скажи, завтра цены буду такие же? — вопросил ошарашенный Коля.

Странное дело, у самого денег полны карманы, а он выгоду все равноищет. Такова людская природа, ее не переделаешь.

— А ты, мил человек, кем будешь? — подозрительно осведомился Федя.

— Я дядя Коля! — гордо сообщил тот, показывая на меня пальцем.

Это меняло дело, и Федор его успокоил:

— Раз дядя — значит, будет.

Обеспечив Федю лечебным тазиком, я огляделся. Под нашими воротами, свернувшись в комочек, дрожал щенок. Подошел ближе. Серый от пыли и грязи холмик часто дышал, застывший гной залепил глаза.

— Дохнет щеня, — вынес приговор Федя. — Жрать уже не может.

Кусок рыбы валялся перед собачьим носом, однако интерес вызывал лишь у мух. Сам Федор, энергично уминая сало с чесноком после стандартного сеанса лечения, оживал на глазах.

— У меня под воротами никто не мрет, — несколько двусмысленно изрек я, подхватывая щенка.

Федя одобрительно хмыкнул вслед.

В тесноте летней кухни два повара в передниках готовились к пиру — Денис резал мясо, а Коля натирал гуся смесью соли, перца и специй.

— Птичка нескоро будет готова, — кровожадно заметил Коля. — А пока суд да дело, пожарим мяска в чугунной сковородке. Много мяса и много лука! А, ребята?

Денис согласно кивал головой.

Не обращая внимания на гастрономический диспут, я достал из буфета резиновую грушу, и с подоконника прибрал банку с остатками козьего молока. Немного, но щенку хватит.

На веранде, постелив старую рубашку на колени, я прыснул ему впасть молочную струю. Оно вытекло обратно, но вторую порцию, заворочавшись, кутенок частично заглотнул. Третья пошла как к себе домой.

— Дед, ты чего? — приглядываясь к моим действиям по упаковке пыльного тельца в старую рубашку, удивился Антон. — Собак умеешь лечить?

— Раньше не пробовал, но почему нет…

К психотерапии я приступил сразу, как только ощутил под рукой биение маленького сердца. Какой-никакой, но опыт все-таки был — кончики пальцев привычно закололо. Незримая связь, передавая энергию, установилась прочно, я даже почувствовал щенячий голод и боль. Однако говорить об этом пока рано.

— Сейчас проверим, — я улегся на тахту со свертком на груди. — Вообще-то возле моего дома ветлечебница имеется. Не скучайте, скоро вернусь. Пока-пока.

Черное одеяло без возражений перенесло нас на диван в гостиной.

Здесь ничего не изменилось — растекаясь по паркету, солнце жарило через распахнутые гардины. Опять старый склеротик забыл шторы задернуть!

Кошка, мирно спящая на столе, в панике подскочила. Растопырив усы, она вздыбила шерсть на загривке.

— Не нравится квартирант, Алиса? — усмехнулся я, удерживая на груди сверток, а другой рукой рассовывая по карманам бумажник, телефон и травматический пистолет Макарова. — Не злись, уже ухожу.

Ветлечебница сменила вывеску, теперь она носила гордое звание «ветеринарная клиника». Новшество коснулось и расценок — скорая помощь мимо очереди прилично ударила по карману. Ничего не поделаешь, зато быстро.

— Жить будет, — сообщила диагноз смутно знакомая докторица через полчаса, возвращая мой сверток и список назначений.

— Проблемы? — уточнил я.

— Глазенки промылись. Ничего страшного, конъюнктивит. Капли купите в вестибюле, там аптека и зоомагазин. Лекарства мы кольнули, а истощение лечится питанием, — она улыбнулась. — Собачку на помойке нашли?

— Ага, — не стал спорить я.

— Искупайте в теплой воде, как ребеночка, чтоб локоть терпел. Потом три раза в день глазки мыть теплым отваром ромашки. Это понятно?

— Понятно.

— Кормить кашкой на мясном бульоне. Давать немного, но часто. Явам тут все написала. Или возьмите в зоомагазине сбалансированный корм.

— Нет, лучше по старинке, — вздохнул я. — Каша да супчик как-то привычнее.

— А мне знакомо ваше лицо, — неожиданно выдала докторица. — Рыжая кошка в семье имеется?

— Ага, — растерянно пробормотал я. — Алиса зовут.

— Да, — обрадовалась она. — Вы очень похожи на своего дедушку! Зимой вызывали ветеринара на роды?

— Было дело…

— Такой приятный старичок! Передавайте привет.

Ну вот, дожились… Ни очки не помогли, ни легкая небритость, ни фингал под глазом.

Очень похож, хорошо сказано. Блин, хоть на улицу не выходи.

* * *

— Дед, твой Рекс опять нагадил! — ехидно заметил Антон.

Молча я взялся за веник с совком. Мой — значит мой.

После возвращения на родину кутенок лежал полдня. Лежал, спал и ел. Спасибо запасливому Коле, бульона и мясного фарша на кухне оказалось достаточно. А к вечеру, виляя задом, щенок уже живо мотался по двору. Радиус движения был ограниченный — он постоянно возвращаясь к раскладушке, под которой я устроил ему лежбище и миски.

Лечение наложением рук, дополненное ветеринаром и благотворным действием перехода, дало потрясающий результат. Отмытый в трех водах, щенок приобрел вид плюшевого медвежонка с черными бусинками глаз. Хотя Коля без иллюзий разглядел в нем кавказскую овчарку черно-бежевого окраса. Может быть. Но судя по скорости, с которой опустошается миска, Рекса следовало отнести к породе крокодилов.

— Десятый раз навалил за сегодня! — добавил парень.

Вмешиваться в процессы лентяй не собирался, ну и ладно. После уборки территории я подхватил щенка на руки, чтобы отнести его к песку, насыпанному в углу двора.

— Что тебе сказано, Рекс? — мне удалось увернуться от шершавого языка. — Гадить только здесь!

Предыдущие попытки уговорить кутенка успехом не увенчались, кучки во дворе, вырастая как грибы, напоминали хаотичную бомбежку. Сейчас же Рекс четко выполнил команду. Опущенный на песок, он и лужу напрудил, и нагадил знатно.

Пришлось снова брать на руки — ласку ребенок обожал, а за выполненную команду следовало наградить кормежкой.

— Дед, да что его хвалишь все время? — воскликнул Антон. — Хвалишь, да гладишь. Это же волкодав! Он должен быть злобным, чтобы охранять стадо овец от волков.

Овец на дворе не наблюдалось, как и волков, впрочем. Зато кот Лапик с первой минуты проявил недюжинную мудрость — терпимо воспринял новое домашнее животное. Возможностью отобедать из собачьей мискион тоже не пренебрегал.

Конечно, вечером предстояло объяснение с родителями, но эту проблему я взял на себя.

Тем временем музыканты подтягивались на репетицию. Анюта явилась в летнем платьице, с легкой улыбкой и блестящими глазами. Следом вошла Надежда Константиновна, не менее счастливая и эффектная. По уважительно причине Вера отсутствовала.

— Дед, что ты с ними сделал? — хмыкнул Антон. — Не доживем мы до концерта, обеих украдут.

Если подобрать правильные слова, то на репетицию прибыли две распустившиеся розы — одна зрелая, другая юная. И обе мои. Антон, конечно, догадывался, но точно не знал. Блок памяти я наглухо закрыл для чтения, рано ему еще такие подробности.

Командир комсомольского патруля Семен Трофимов мой цветник не приметил — его в самое сердце поразила ударная установка. Словно кролик перед удавом, Сеня замер у барабанов.

— Это настоящий «Амати»? — потрясенно прошептал он.

— Садись, пробуй, — Антон небрежно вручил ему палочки. — Пять минуту нас есть.

Пока Семен осторожно «пробовал» рабочие барабаны и звенел ттарелочками, Антон усадил Надежду Константиновну за синтезатор.

— Веры сегодня не будет, — сообщил парень. — Но ничего сложного нет, звук настроен под обычное пианино.

Анюте помощь не потребовалась — она деловито подключила бас-гитару к комбику и зашуршала нотами.