Ловушка для творца (СИ) - Вичурин Андрей Викторович. Страница 25
У берсерка своя надежда, у вервольфа своя мораль,
раз мы здесь, — то вас больше нету, вы — химеры… Кому их жаль?
Воины мы, и в бою будем вечно, врагов повергая в страх,
выпивая их человечность, танец Смерти, сплясав на костях!»
— На ваших костях и трупах, никчемные пастухи оленей! — выкрикнул в сторону загонщиков Ньерд, сжимая в одной руке меч, а в другой щит, край которого тут же начал ожесточенно грызть, входя в боевое исступление и пуская пену изо рта. Все викинги последовали его примеру.
Пора!
Перестроившись в клин, мы как нож в тюлений жир, вошли в ощетинившуюся копьями толпу неотесанных биармийцев.
Пять воинов, воспламененные яростью оборотней, могут убить много, очень много врагов, но не всех охотников трех племен сразу. Они просто завалили нас телами. Задавили своим окровавленным мясом. Но, и в трусости их упрекать нельзя. Умирали они без страха и плача. Не хуже нас, детей Одина. Все викинги, все до единого, дорого продали свои жизни.
Кроме нас, с Корком. Нам не сделали такой чести. Не считаясь с потерями, завалили, спеленали и поставили на колени. Не дали умереть с оружием в руках. Не увидеть нам теперь Валгаллы…
Он молчал на все вопросы. Сначала ему отрубили руки, потом, еще живому вырезали сердце и бросили на землю, где за огрызки его рук дрались собаки.
Я тоже не сказал ни слова. За это мне не стали ничего рубить. Мне сломали руки и ноги. Потом стали обвязывать веревками.
Уже и нож приставлен мне к груди.
Валькирий стон: «Оружие найди!»
Но связан я, меч в стороне лежит…
Эйнхерием не стать.
В Хельхейм мой путь лежит.
А неплохой скальд получился из меня перед смертью!
И я рассмеялся кровавыми лохмотьями губ.
Выбравшись из капсулы, первым делом позвонил Диме и рассказал, не особо вдаваясь в подробности, о своих приключениях в «Мире». Вкратце пересказал увиденный сон.
— Предположения подтверждаются, — подвел черту он. — Не знаю кто, но тебя ведут. Не знаю, зачем Им это надо, но походу, все идет к тому, что искать надо в районе Водлозера. Если ты найдешь место на Гандвике, тьфу ты, — на Белом море, где разбился кнорр… От него получается три дня пешего пути на запад. Озеро с приметной высокой серой скалой. Я ничего не упустил? — четко разложил по полочкам Дима.
— Нет. Бред, конечно, но это уже не совпадения. Видеть в виртуале сны из реала… Это просто жесть. А ты? Как съездил к Аксинье?
— В общем-то, никак. Нечего рассказывать. Я ее не нашел. Уехала куда-то к родственникам в Пермь. Придется еще раз ехать. Ничего страшного, — успокоил Дима, — до следующего лета все успеем!
— А я во сне сагу слышал. Про берсерков.
— Ого! Вот это реализм подачи материала! Впечатляет! Запомнил? Если нет — запиши в общих чертах, потом срифмуем и на музыку положим. Классный подарок нашим ребятам реконструкторам получится!
— Попробую… Я вроде как, даже запомнил все дословно! — удивился пришедшему пониманию я.
— Ладно, — улыбнулся в трубку Дима, — будь здоров, созвонимся!
— Давай, пока!
Глава 10
X
«Все спят — он, дурень, начеку.
Куда-то мчит, за что-то бьется…
А достается дураку -
как никому не достается!
То по-дурацки он влюблен,
так беззащитно, без опаски,
То по-дурацки робок он,
то откровенен по-дурацки».
«Дураки».
Римма Казакова.
2019 г.
Серега, как в воду глядел…
Они меня не обидели, нет.
Точнее так. Не просто обидели — раздавили, растоптали, кинули…
Нет! Не то!
ОНА меня ПРЕДАЛА!
Это оказалось больно. Все-таки, как выяснилось неожиданно, она мне была не просто так…
Есть, есть и с моей стороны косяк, но я не предатель!
Все произошло банально до зубовного скрежета, примерно через пять месяцев, после того как ОББ застукал меня в комнате у Дианы. Началось как обычная подстава для сексуально озабоченных лохов, ею и закончилось.
В пятницу, уже глубоко после рабочего дня, на совещании в узком кругу, «без галстуков» у Игоря Витальевича, тому срочно понадобилась ксерокопия финального дизайн — документа, для заключения с новой недели каких-то там договоров на дистрибуцию (значительно поднятый вверх палец), а секретаршу он (в сожалении разведенные руки), как назло уже отпустил домой. Мол, смотайся — ты тут самый молодой. Мне вручили папку со скоросшивателем, где хранились вся история изменений и отправили в копировальную комнату, находящуюся этажом ниже.
Коридор, освещаемый редкими дежурными лампами, заканчивался ярким прямоугольником открытой двери копировальной, откуда доносился звук работающего копира. Аллочка, гипертрофированно сексуальная секретарша главного финансиста компании, трудилась в поте лица, отсвечивая какие-то документы. Ну, без пота обошлось, конечно, утрирую слегка. Просто к слову пришлось, в действительности же косметика, ею пользуемая, сохраняла аристократическую матовость и естественность цвета в палитре, изначально задуманной личным визажистом главфинаса, подчеркивая и скрадывая ровно там, где необходимо. В воздухе витал, пожалуй, я знаю этот аромат — Victoria's Secret, «Pink», Диана хвалила, но выбрала другой — «Diadema Exclusif Armonie Della Sera».
Аллочка брала листки из пачки справа, перекладывала их на стекло аппарата, накрывала крышкой, нажимая на кнопку, а отработанные документы складывала в стопку слева.
— Привет! — поздоровался я, краем глаза оценивая точеные формы ее тыльной части, еле-еле сдерживаемые натянутой, казалось бы, в последнем напряжении бежевой юбкой, немного ниже колен, зато с разрезом чуть ли не до боковой ниточки стрингов, если они на ней были.
— А, Сла-авик! — с придыханием, от которого пробежали мурашки по коже, промурлыкала она, оборачиваясь и закрывая в очередной, похоже, последний раз крышку аппарата. Но что-то там не заладилось, послышался треск, и крышку заклинило с перекосом. — Ой!
Неподдельное изумление, смешанное со страхом светилось в ее няшных голубых глазах:
— Кажется, он полома-ался! Славик, ты же видел, — я не специа-ально! — ее сочные губы горько дрогнули, предвещая слезы.
— Подожди, я посмотрю, может ничего страшного, — успокоил я няшку и шагнул к пострадавшему, поднимая крышку. На стекло выпали болтики, соединявшие раньше крепление корпуса с крышкой. Странно, с какого такого перепуга? Я осмотрелся вокруг в надежде обнаружить что-нибудь, чем можно вкрутить их обратно. — Видишь, сейчас закручу и все, ничего не сломалось!
— А что ты ищешь? — кокетливо поинтересовалась она, беззастенчиво разглядывая меня сверху вниз. Рыдать, слава всем богам, никто уже не собирался.
— Чем закрутить… — на ее мраморной шее в ямке призывно подрагивал кулончик белого золота, в виде сердечка с вправленным красным камушком. С каждым покачиванием, он все сильнее притягивал взгляд, завораживал, алым смерчем высасывая мою решимость не поддаваться на соблазн.
— А пилочка для ногтей подойдет? — видя мою почти безоговорочную капитуляцию, она удовлетворенно улыбнулась, наклоняясь к сумочке, стоящей чуть в стороне. Наклонилась, надо сказать, со знанием дела, обозначив притягательный рельеф в меру мускулистых голеней и сильных икр, заставив юбку натянуться вообще сверх всяких допустимых возможностей. Та должна была просто лопнуть, не выдержав напряжения. От Аллочки за километр разило гормонами, представляете, как приходилось мне, попавшему в пределы ее личного пространства. Нечто в штанах отреагировало вполне предсказуемо.
— Держи, — она как бы невзначай, слегка коснулась моей руки, передавая пилочку и взмахом головы откидывая шикарную соломенную гриву за спину, при этом обдав меня теплой волной волнующих запахов и коснувшись волосами моего лица. Конечно, снова случайно. Меня бросило в жар. Прямо гипноз какой-то, елы-палы! Могут же некоторые самки мужика завести, всего парой выверенных телодвижений. Я целеустремленно занялся злосчастной крышкой. Пытаясь отвлечься, усилием воли заставил себя думать о проблеме спонтанных багов в некоторых инстансах. Обычно такое переключение помогает. Гипноз, гипноз…