Волшебство с ведьминым настроением (СИ) - Алексина Наталья. Страница 61

— Угощайтесь, — я села напротив и, подперев кулачком щёку, беззастенчиво начала разглядывать мага. Нет, совсем не то.

— Почему вы так смотрите?

— Думаю, что вы очень молоды для должности градоначальника.

— Кхм, а вы всегда говорите, вот так, — он замялся, но продолжил. — Без стеснения.

— Нет, просто стало любопытно, почему такого молодого мага, наверняка, с юридическим образованием отправили в наш город? — решила сразу его не шокировать, тем, что я ещё очень милая, в отличие от нашей главной любительницы правды и даже сделала комплемент.

— Да, верно, у меня юридическое образование, — он прожевал бутерброд и сплел длинные пальцы. — Не знал, что в городе обо мне наводили справки.

— Не наводили. Но у прошлого градоначальника было именно юридическое образование, так же как у глав в двух соседних городах. Вы назвали себя боевым магом, хотя заклинание снятие вам не по силам. Выходит после школы вы какое-то время служили в гарнизоне, наверное, получили чин лейтенанта и возможность к «магу» добавлять приставку «боевой». Хотя вашей силы явно недостаточно чтобы поступить в Высшую школу магии. Отсюда и выходит, что у вас есть хорошее образование, но не магическое. Всё просто.

— Вы меня пугаете, — честно признался он.

— Больше, чем госпожа Блакли? — непроизвольно он отбил дробь каблуками и грустно улыбнулся.

— Нет. Но, мне кажется, вам нужно работать в дознавательном отделе.

— Боюсь, мы не поладим с начальником.

— Вы знакомы с Вулфом?

— Виделись лишь один раз, но больше не хочется.

— Постойте, вы одна из тех ведьм, которые помогли поймать контрабандистов? — широко открыв бесцветные глаза, он смотрел на меня с полминуты. — Простите, моё удивление. Но в отчёте, который составил некий боевой маг, казалось, что говорится о двух более взрослых ведьмах.

— Видимо, я умна не по годам, — я постаралась легко улыбнуться, только вот мысли сразу перешли на Джеймса, и на первый план вышла грусть.

— Или мне передали очень поверхностный отчёт, исключительно для того, чтобы я был в курсе дел, — он посидел немного, о чём-то размышляя, а потом с нескрываемым наслаждением вытянул ноги. — Вы меня спасли. Не знаю, как вас благодарить.

Я неопределенно пожала плечами. Градоначальник оказался очень милым. Он просидел со мной ещё полчаса, краснея ушами, когда выспрашивал о девушках города и стоит ли ему опасаться двусмысленных ситуаций. Подозреваю, он имел в виду те, в которых есть поцелуи, про постель даже не заикался, хотя об этом тоже бы стоило подумать. Но я не намекала, боясь увидеть слишком красные уши градоначальника. Для его душевного спокойствия и так много потрясений.

В общем-то, после этого события жизнь в городе снова замерла. Градоначальник оказался хватким и уже через неделю у нас появились новые пропускные пункты для купцов, благодаря чему те проезжали быстрее и уже не стояли в длинных очередях. Для тех, кто держит постоялые дворы, он сбавил налог на доходы, а если на этих постоях была оборудована конюшня с конюхом, и уборка в помещениях проводилась не реже двух раз в неделю, совсем отменил. Так что теперь жалоб от купцов стало меньше и, несмотря на то, что для них никаких послаблений не было, они стали более дружелюбны. Отсюда получалось, что всё же есть прямая взаимосвязь между клопами и настроением гостей.

Помимо прочего, градоначальнику удавалось избегать тех самых двусмысленных ситуаций. Как-то спрятавшись на нашей с госпожой Блакли кухне, он понял, что к ведьмам никто просто так не лезет. И теперь часто прятался от назойливого внимания женщин рядом с нашей печкой. К концу второй недели даже начал приносить с собой бумаги и тут же работать. Он стал более разговорчивым, начал меньше извиняться. Но при деликатных темах по-прежнему краснел ушами. И его посещения были очень милыми и теплыми. А самое главное заставляли отвлечься ото всего.

Вопреки обещанию Билл не приехал, хотя о нём я вспомнила лишь однажды, когда увидела на дороге наёмников. Да, он не приехал, и мне стало легче, но вот то, что Джеймс перестал писать, тревожило. Разные мысли бродили в голове. Начиная с отрубленных рук и заканчивая его свадьбой с родовитой воблой.

Так что когда приходил Эскель, в нашей лавке становилось чуть-чуть веселее, хотя он и не был хохмачом. Зато ситуации, в которые по наивности попадал, походили на анекдоты. Рассказал, как он целый день просидел в голубятне, потому что одна из барышень Маклас ходила рядом со свидетелем и обсуждала, как именно собирается создать двусмысленную ситуацию. Он рассказывал, конечно, краснея ушами. Нас со старухой это знатно развлекало. И даже она теперь относилась к градоначальнику дружелюбно. Правда, последнее время он с ней не сталкивался. Прятался в основном ближе к вечеру, когда она уходила то к Целителю, то по важным делам.

— Мариам, позволите вам кое-что показать? — он протянул руку, и я поспешила с ним на улицу.

Мы вышли, и он указал рукой на новый столб с аккуратной табличкой, где витиеватыми буквами стояла надпись «Ведьмина лавка».

— Такие указатели поставили по всему городу. Теперь приезжие будут точно знать, куда идти. Обозначили самое важное. Целителя, постоялые дворы, городскую канцелярию и вашу лавку, — он улыбался и от волнения крепко сжал мои пальцы.

— Спасибо, приятно быть в числе самого важного, — улыбнулась и поспешила забрать свою руку.

Он тоже улыбнулся и последовал за мной в лавку. Его глаза горели энтузиазмом. И как только мы обосновались на кухне, он начал горячо рассказывать обо всех преобразования, которые готовит. Листы с прошениями, которые он принёс сиротливо лежали на краю стола, а Эскель забыв о работе, рисовал картины прекрасного будущего нашего городка.

Кивала, улыбалась и отсчитывала правильное количество капель для зелья. Получился очень странный вечер, когда Эскель много говорил, сыпал терминами, а в завершении позвал провести с ним проверку местной ресторации. Действительно ли это настолько приличное заведение, как утверждают хозяева. Или высокие цены они могут оправдать только названием, а не качеством еды и чистотой зала. Вежливо отказалась и благополучно забыла об этом.

Но на этом странности не кончились, теперь каждый вечер, когда Эскель прятался от наших дам, норовил взять меня за руку. А иной раз приобнять за плечи. Хотя своим равнодушным поведением, я надеялась, дать ему понять, что его попытки стать ближе мне неинтересны. Но однажды вместо того, чтобы покраснеть ушами и перестать заигрывать, он спокойно спросил позволения за мной ухаживать.

— Мариам, вы не подумайте, ничего дурного. Вы стали мне настоящим другом и спасительницей. Надеюсь и вам я стал хорошим другом и потому, смею надеяться, что и сейчас мы поймём друг друга. В Эстексе очень сложно быть свободным. Не знаю, как вас и просить, но не будете ли вы против, если случайно люди узнают, что я за вами ухаживаю. И, возможно, вы ко мне тоже благосклонны?

— Эскель, я понимаю, что с нашими дамами непросто, но это не выход. Тем более, мне нравится совсем другой человек.

— Простите, за мою настойчивость, но вероятно, этот человек вас не достоин, так как более чем за две недели пребывания я его не видел. Тем более я не прошу о многом, лишь позволения пустить слух. Для того, чтобы дамы успокоились. Они очень уважительно относятся к ведьмам и не будут меня отвлекать от работы. Это лишь на время, дою вам своё честное слово.

Его расшаркивания, манера с постоянными «простите» и длинными предложениями меня так утомили, что я согласилась.

На следующий же вечер под руку с градоначальником мы отправились в кофейню. Сидели, чинно поглощая маленькими ложечками фрукты со сливками. Вокруг все молчали, в моей спине вот-вот должна была появиться дырка, а на голову по ощущения упасть потолок. Но мы выдержали и спустя полчаса отправились обратно к лавке, где спрятались и хохотали, как дети над нашими матронами, которые мимо больших окон кофейни прошли с десяток раз. Начало слухам было положено.