Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир. Страница 56

Почесав Машку за ухом, я пробормотал:

— Терпи, коза. Не время лечит, а люди. Еще коньяк полезен в гомеопатических дозах, однако такое тебе предлагать не будем.

— Чего стоим, кого ждем? — словно каратистка перед боем, Вера встряхнула кистями рук. — Время идет, и комары кусают до поры.

Монотонная работа оказалась несложной, однако утомительной. Пару раз мы устраивали перекур. Без дремоты, но с водопоем кваса. Машка на вынужденные паузы недовольно мявкала, требуя продолжения ласковых разговоров и поглаживаний. Тем не менее, вела себя смирно, не брыкалась. То ли особенности строения козы тому причиной, то ли возросший опыт сказался, но дело двигалось споро. Время вообще хитрая штука — даже вечность имеет манеру проходить очень быстро.

Римма на наши пассы с бормотанием смотрела во все глаза, внимала с надеждой запомнить шаманские пляски в деталях, чтобы повторить. Ага, дядька Шварценеггер тоже хотел «вспомнить все». Пусть помечтает.

Погладив последнюю латку, Вера отошла на пару шагов, чтобы оценить финальную картину.

— Ничего получилось, гламурненько, — заключила она. — Осталось только красную фенечку Машке повязать. То ли панк, то ли хиппи, но главное — аура без дыр… На сегодня все.

Пятнистая аура козочки заставила ее припомнить стихи Высоцкого:

Душу, сбитую утратами да тратами,

Душу, стертую перекатами,

Если до крови лоскут истончал,

Залатаю золотыми я заплатами —

Чтобы чаще Господь замечал.

— И что, вот так все просто? — вкрадчиво уточнила Римма. — Пошептали, руками поводили, стихи почитали… Молоко когда будет?

— Послушай, партнер, — мне пришлось резко влезать в разговор, жестом обрывая Веру. — Всю жизнь ты занимаешься козами. Посмотри вокруг: хозяйство крепкое, ухоженное, коза вон какая гладкая. Тьфу-тьфу на нее… И молоко вкусное, потому что руки у тебя золотые. А мы всего лишь здесь немного постояли. Ты просила с Машкой поговорить, я поговорил. По дружбе, понятно? Молоко будет, но ротик на замочек. Сестрам и родне в деревне об этом знать не надо. Очень тебя прошу.

— Да что я, без понятия? — растерялась Римма. — А как же мази из ольхи, чай из укропа? Я там много чего наготовила.

— Именно это и надо продолжать, — поддержала меня Вера, авторитетно поджав губы. — Консервативное лечение в приоритете. А мы завтра еще заглянем, раз козочка разговоры любит.

На улице наблюдалась пустынность. Припекало солнышко, и в обозримой округе ни наших велосипедов, ни ребятни не просматривалось.

— Вот шпана дворовая, хоть собаку с милицией вызывай, — потерянно оглядываясь, процедила Вера.

— Необитаемый остров, чего и следовало ожидать. Своё добро обратно придется по всей округе искать. И не факт, что сразу отдадут, — грустно резюмировал Антон, а затем удивленно встряхнул потяжелевшей сумкой. — Чем это пахнет?

— Копченой рыбкой дохнуло, — сообщила ему Вера, заинтересованно заглядывая внутрь.

Мы остановились, чтобы развернуть несколько промасленных свертков из серой бумаги. Однако!

— Такой подход к лечению коз мне нравится, — шепотом вскричал парень. Голос у него был явно повеселевший. — Шмат сала, добрый кусман сыра и копченая рыбина. Услуги ветеринара неплохо оплачиваются… Вот чем надо заниматься! Теперь с голода точно не помру.

Боднув калитку, Машка вышла следом за нами и, скосив дружелюбный взгляд, мелкой рысью почесала через дорогу в кусты, на кормежку. Где-то там, под присмотром Римминых дочек, паслось все козье стадо. И правильно, одной морковкой сыт не будешь. Третья Степная была крайней улицей поселка, дальше только балка. Зелени здесь хватало всем.

— Погодь, браток, — неожиданно для себя вскипел я. — Дай сюда!

Из левой руки Антона сумка перекочевала в правую. Чистая условность, но справедливость требовала, чтоб ее восстановили.

— Это общая добыча, и Верочка тоже работала, — отрезал я. — А твоя доля в этом — одна четверть.

— Почему это, нас же трое? — Антон даже оглянулся на Веру, видимо, в поисках поддержки.

— Потому что остальное пойдет на общий стол, — Вера еле заметно, снисходительно улыбалась, считая приколом затеянную мной пикировку. — Тоша, тебя же эта тема вроде не интересует? Сам сказал. По-хорошему выходит, нас с Дедом здесь двое работников.

— Значит, так? — хмуря брови, глазами он сверкнул мстительно, будто бог Зевс с вершины Олимпа. — Вот попросит меня кто-то спинку почухать…

— Ты дослушай сначала! — воскликнула она испуганно, давая задний ход. — На свою долю не претендую. Так что будет у тебя половина от целого.

— Другое дело, — мягчея на глазах, согласился Антон. — А то я здесь выложился, будто яму выкопал. Деду хорошо, он в голове сидит. Хотя, кажется, и там реально вспотел.

— Но понравилось? — Вера заглянула в глаза.

— В отличие от некоторых садистов, в людей руки втыкать опасаюсь, — Антон пожал плечами, — а вот козу мне лечить не стремно.

По нашему двору шустрыми муравьями носились шабашники. Как говорится, солнце еще не взошло, а в Стране Дураков уже вовсю кипела работа. Стучали молотки, звенели пилы — возведение забора подходило к концу. А старые ворота лежали на земле. Их сняли, чтобы вкопать солидные столбы под монументальные врата, достойные царской цитадели.

Отдельно от трудящихся, словно Ленин на субботнике, Николай Уваров бродил по стройке. Держась позади, Денис размахивал руками — видимо, обозначал победные горизонты. Полковник явился сюда в летнем костюме цвета кофе с молоком, коричневых мокасинах и такого оттенка широкополой шляпе. Ни дать, ни взять — босс местной мафии. Для законченного образа гангстера только автомата с круглым диском не хватало.

Вера взвизгнула радостно, чмокнула мафиози в щеку, и умчалась на кухню, дабы помочь Анюте накрыть на стол. От Антона Босс тоже отмахнулся, внимательно вникая в детали, излагаемые Денисом. Однако термины «охраняемый периметр», «углы возвышения» и «мертвые слепые зоны» мне ни о чем не говорили. Крепость они тут задумали, что ли?

Тем временем принцип «что есть в печи, все на стол мечи» работал четко. Барин приехал! Вера с тазиком метнулась на огород, за помидорами и огурцами, да заодно зелени нарвать. Анюта вовсю разогревала рыбные котлеты и выставляла посуду. Нам с Антоном оставалось только поддерживать светскую беседу — о погоде, здоровье, природе, экзаменах и девчонках.

Жестом красноармейца с плаката «Ты записался добровольцем?» Коля ткнул в парня пальцем:

— Хорошо, а где вас носило?

— Козу лечили, — честно ответил Антон.

— Хм… Однако. Не ожидал, Михалыч. И ты туда же? Ну ладно, девчонки в целители подались. Дело молодое, дурное. А ты, Антон? Тем более не ожидал. Вместо того, чтобы думать, как половчей чпокнуть Верку, он тоже коз лечит. Козлиные лекари, ёпрст, господи прости… Вылечили хоть?

— Без проблем, — отрезал я.

— Как у вас тут все запущено… — начал Коля, но его прервала Нюся.

— Мужчины, идите кушать! — закричала она, призывая к столу под яблоней.

Настрой у Коли моментально изменился.

— Так-так, — плотоядно ухмыльнулся он, потирая руки. — Что у нас тут?

Стараниями Веры бог послал нам молодую картошечку в мундирах, жареного сазана, вареную курочку, рыбные котлеты, овощное рагу и вареники с творогом. Украсив стол сметаной и маслом, Вера подсунула под раскладушку тазик похлебки — волкодав там давно затих в ожидании. Тут же нарисовался Лапик, чтобы оценить труд повара и снять пробу.

— Кошатина у вас какая-то крупная, размером с хорошую собачку, — отведав курочки, примерно так с половину, Коля наклонил голову. — А собачка выглядит, как натуральный сундук. В ширину будет больше, чем в длину. Чем кормите?

— Так это, мясные блюда в основном, — доложил Антон. Он поочередно потрогал тыльные части кота и щенка, торчащие из-под раскладушки. В итоге удовлетворенно покачал головой: — Нормально кормим, растут без проблем.