Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир. Страница 63

— Люди? — генерал снова поднял брови. Кто бы мог подумать, что обычный рутинный день закончится такими откровениями.

— Да, — Ильин снова перелистал папочку. — Руководители страны и рядовые граждане — их судьбы, биографии, события вокруг них.

Генерал хмыкнул недоуменно, а Ильин уточнил:

— Полковник Уваров объясняет это личным интересом, Егор Кузьмич. Хобби, так сказать. Ничего особенного, а тем более секретного там нет, дела давно минувших дней.

— Это ты точно подметил, — генерал задумчиво развернул конфету. — Моя жизнь тогда только начиналась. А теперь это занятная история, дела давно минувших дней.

Глава сорок пятая, в которой суха теория, мой друг. Но древо жизни вечно зеленеет

Вечером Николай Уваров воротился никакой. В судьбоносном турне по Батайску босс где-то посеял свою шикарную шляпу, а чаю напился от души так, что в калитку его буквально внесли двое. Благо, ширина нового гульфика такие маневры позволяла. Одним из носильщиков был верный таксист Денис, вторым сопровождающим оказался приземистый крепкий мужичок с буденовскими усами.

— Рота, стой! — внезапно скомандовал Коля, очнувшись возле розового куста. Процессия остановилась, а Коля, подняв мутные глаза, невнятно пробормотал: — Красивые цветочки… Ниночка любит розы.

Пальцами он изобразил вяло стригущие ножницы. Меня вдруг накрыло яростью так, что в глазах потемнело. В старые добрые времена применяли подходящее слово «вспылить». Но я не только вспылил, но еще и вспыхнул:

— Даже не думай! — подобно клубку ядовитых змей, со злобным шипением я вылез вперед оробевшего Антона. — Это мамины цветы, и резать она будет сама. Иди спать, цветовод!

Денис такой отповеди не удивился, он даже хмыкнул согласно. А вот мужичка с усами несколько озадачила горячечная реплика из уст пацана. Он не догадывался, что Антон притих, подавленный моей вспышкой. Впрочем, я и сам себе диву давался. Как-то прет меня в последнее время, словно вулкан «желтый камень». Надо с собой что-то делать — еще немного, и кинулся бы Коле «люлей» выписывать. М-да, выходя из себя, важно вовремя вернуться. Травки Антоновой попить, что ли? Бульдозер, он тоже спокойный, пока ему газу не поддашь.

Тем временем казачок, уложив новоиспеченного землевладельца на раскладушку, хитрым взглядом оглядел подворье и, видимо, остался доволен зрелищем. А что, стыдиться нам нечем — после ремонта забора порядок навели, двор из шланга помыли.

— Это Микола. Хозяйкин деверь, свой парень, — сообщил Денис слегка нетрезвым голосом, разводя руками. — Услуга называется «трезвый водитель». Звиняйте, дядьки и тетьки, однако сделку пришлось обмыть. Святое дело. Но теперь все это наше!

Потертый портфель мы подсунули Коле под подушку. Там же важный документ, не дай бог чего случится, потом хлопот не оберешься. С подобным истрепанным девайсом любил щеголять Михаил Жванецкий, и эти два босса мафии чем-то были похожи.

Рекс угрожающе гудел из-под раскладушки, но не вылезал. Все-таки ужин по расписанию — дело святое. А Лапик, сидя на пороге кухни, демонстративно вылизывал лапу. Но обстановку контролировал, замирая временами, и бросая внимательный взгляд по сторонам.

Кивнув головой на прощанье, «трезвый водитель» удалился, а Николай Уваров, открыв один глаз, пожелал расслабон:

— Кефиру мне! — кряхтя и скрипя пружинами, новый хозяин виллы заворочался, устраиваясь поудобнее. — Кефир лучше всяких Антоновых штучек излечивает все болезни!

Так в прошлые времена Понтий Пилат требовал яду. Вот только такой скрипучей раскладушки у него не было. Давно пора менять этот девайс, и пару шезлонгов в яблоневом саду тоже не помешают… Вера метнулась пулей, но одним пузырьком лекарства Коля не ограничился. Удивительное дело, пророчество сбылось — после второй поллитровки кефира, добытой девчонкой из белого алтаря, человек просветлел лицом. Он тихо вздохнул, отключил сознание и, отбросив все заботы, захрапел в голос.

— Мужчины, будто дети, меры не знают. Как дорвутся до сладкого, так не оторвешь, — возмущенно прошептала Анюта, уперев руки в бока.

Спорить с ней было бы глупо, поэтому Нюся продолжила:

— Ну и как сюда нести твоего папашку, Верусь? Несолидно выйдет.

— А может, сначала домой Колю закинуть? — предложил я.

Нюся покачала головой:

— Да нет. Туда его тоже нельзя возвращать, Антон Михалыч. А вдруг персонал больницы увидит? Опять же, у Нины Ивановны от такого алкаша разрыв сердца случится. Стыд и срам, больной начальник лыка не вяжет.

— А и не надо, — высказался Антон. — Не горит. Папаша обождет, а дядя Коля пусть на свежем воздухе проспится.

Я поддержал, и Вера с нами согласилась:

— А почему нет? Завтра будет лучше, чем вчера. И я отдохну, не придется весь вечер снова у плиты колотиться. Господи, неужели я высплюсь? Хм… Только если Дед чего нового не учудит.

***

Однако следует вернуть читателя к утренним событиям этого дня.

Как только будущий эсквайр сэр Коля убыл в Батайск, во дворе нежданно наступила тишина. Строители завершили работу и собрались на перекур у вновь установленных ворот, любуясь плодами своих рук. Ничего не скажешь, сооружение вышло солидным, и даже монументальным, на зависть прорабу века Церетели.

— Да уж, великаны хороши, если на них смотреть издали, — согласно пробурчал Антон.

Прибрав со стола, девчонки помыли посуду. А потом Вера переоделась «на выход» и немедленно усвистала огородами к бабушке Мухие.

— Антоша, не скучай, скоро вернусь. Дед пока-пока, — она наградила нас поцелуем в щеку. — Суп в холодильнике, картошка в мундирах, земля в иллюминаторе видна.

Ее место на скамейке тут же занял Рекс. Привалившись к боку Антона и вывалив язык, он часто дышал. От волкодава шла волна покоя и умиротворения, очень простые и понятные чувства ребенка.

Тем временем Анюта, так же как и Вера, ответственно подошла к заданию Коли Уварова — отправилась на дачу босса за пациентом. Помахав рукой, она развеялась с пожеланием чего-то вроде «ну, вы там держитесь». Антону держаться, кроме как за учебник, было не за что, а я предался размышлениям, разбавленным дремотой.

Сон странная штука, всегда отличается от яви неразличимой гранью. И то, что во сне кажется реальным, потом, наяву, представляется абсолютно недостоверным. Точно так же как и смутные ночные видения, этот мир оказался смутно похожим, но чужим. Так вышло, и я это подозревал давно, однако вроде бы чужая Анюта одним своим видом рушила любые теории без следа — она была живой, осязаемой и желанной. Бог мой, это параллельный мир, где события после моего появления развиваются иначе? Неудобно, некрасиво? Косо, криво, безобразно? Да нет, ничего такого. Мир другой, а от моего не отличишь. И дураки и дороги здесь точно такие же. Кстати, на два извечных русских вопроса «кто виноват» и «что делать» у меня ответа тоже нет. Кто виноват я не знаю, а что делать — не знает никто. Ну и фиг с ней, с этой истиной! «Все пройдет» — так было написано на кольце царя Соломона.

И это пройдет.

Иногда жизнь становится иной, не такой, что была раньше. За судьбой не уследишь, и то, что казалось важным, в новом свете представляется совершенно иным. В то же время неважные детали вдруг становятся значительными. А девушка по имени Анюта вдруг стала частью моей жизни. Подумаешь, оказалась параллельной. Важно не это. Важно, что моей. И мне это не мешает, и даже нравится. Судьба подсунула мне инопланетянку, и какая разница, где это случилось, в этом мире или в параллельном?

На этой минорной ноте мои размышления прервались, потому что события покатили одно за другим. Сначала строители собрали обрезки досок, инструмент и переместились к Римме во двор — оказывается, там тоже имелся фронт работ по ремонту забора и крыши сарая. Потом со стороны огородов появились оживленно беседующие Вера с бабушкой Мухией. Беременная внучка Галия плелась сзади, усиленно пережевывая дары чужих огородов.