Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир. Страница 8

Наконец, из обычного почтового конверта он вынул еще один заклеенный конверт и небольшой, размером с открытку, листик машинописного текста. Удивленно хмыкнув, Пуго ознакомился с текстом:

«Уважаемый Борис Карлович!

Возможно, вы слышали, что недавно из здания ЦК КПСС пропал сотрудник Международного отдела, товарищ Седых. В прилагаемом конверте — важная информация по данному поводу. Прошу вас передать конверт в Комитет партийного контроля, товарищу Пельше, лично в руки. Вы можете вскрыть конверт и ознакомиться с текстом. Но будет лучше, если проверку письма произведут в канцелярии товарища Пельше уполномоченные на то сотрудники.

Сообщать в милицию или КГБ не следует. В случае такой необходимости решение примет товарищ Пельше. Просто постарайтесь ограничить круг лиц, допущенных к государственной тайне, поскольку расширять его нежелательно.

Напоминаю вам, что товарищ получающий секретные документы, не может знакомить с ними кого бы то ни было, если нет на то специального разрешения ЦК КПСС. Снимать копии с указанных документов, делать выписки из них категорически воспрещается».

Борис Карлович вгляделся в почтовый штамп — письмо пришло из Риги. Текст подписал неизвестный доброжелатель по фамилии Лацис. Ясное дело, это вымышленная фамилия. Как и обратный адрес: город Рига, улица Ленина, дом один. Адрес фальшивый, но круглый штамп очень похож на настоящий.

В подобных случаях рекомендуется звать компетентных товарищей в серых костюмах, но Борис Карлович решил отойти от шаблона и принципов секретного делопроизводства. Судьба предлагает ему стать на шаг ближе к члену Политбюро, всесильному товарищу Пельше, так почему не воспользоваться случаем? В конце концов, удача окрыляет только умеющих летать.

В служебном кабинете его уровня на приставном столике, в ряду других, имелся специальный аппарат с номеронабирателем, украшенном гербом СССР. Сей важный знак указывал на возможность прямой связи с любым небожителем. Правда, по «вертушке» обычно звонили ему, чтобы дать какое-нибудь поручение, или задать заковыристый вопрос. Теперь настало время поступить иначе.

Решительно повернувшись к боковому столику, Борис Карлович Пуго положил руку на трубку цвета слоновой кости.

Глава седьмая, в которой речь пойдет о ходячей больнице

Визит невропатолога ясности не принес — от оценок профессор уклонился, а комментариев давать не стал. Он лишь многозначительно хмыкал, глядя через снимки в окно, и дул в кулак, изображая бурную работу мысли. Молоточком, конечно, везде постучал, в глаза фонариком посветил. А в конце заявил, что выводы делать пока рано, поэтому он придет завтра вместе с нейрохирургом.

Что ж, бог все видит, да нам не сказывает. Завтра — значит, завтра. Казалось, день подошел к концу, но тут случилось нежданное — санитарка Клава принесла вечернюю трапезу.

— Сколько вас тут набилось, — удивилась она, сгружая тарелки с замызганного пластикового подноса. — А ужин на двоих заказан.

Об этом больничном сервисе я как-то забыл. Впрочем, не мудрено, редко им злоупотреблял. И сейчас не буду — местная кухня, прямо говоря, не вставляет и даже не плющит. А нормально перекусить дома можно, возле родного холодильника. Там и побреюсь, и заночую заодно.

Решено, пора валить отсюда. Добровольные санитарки без меня за Антоном присмотрят. И водички поднесут, и смогут прекрасно отдохнуть на моей кровати, меняясь там по очереди.

— Выходит, тут найдется, кому больных покормить, — дополнила мою мысль Клава. Оглядев весь цветник, она принюхалась к ароматам былого пиршества. Яства не залежались, стол был девственно чист, но запах до сих пор витал в воздухе. — Странное дело, на кухне вроде варили манную кашу, а пахнет борщем и шашлыком.

Никто вслед Клаве возражать не решился. Антон лишь хмыкнул, но дополнительные калории отвергать не стал:

— А что, нормальный полдник, — подивился он моим капризам, принимая обе тарелки.

— Приятного аппетита. Не скучайте, товарищи, — характерным жестом Брежнева, взмахом вперёд и вверх, я поднял руку. Взасос целоваться на прощанье, правда, не стал. — Вера остается за старшую. Поехали, Анечка, трогай помалу.

Нюся была только рада, транспортировочный маневр произвела с ювелирной четкостью: мы очутились точно на своем месте в собственной спальне. Алису немного потревожили, но это малая беда. А наглый Лапик, дрыхнувший рядом, даже ухом не повел. Только глаз приоткрыл, когда его подвинули ногой, и снова отрубился. Вот гад такой, ведет себя на моей кровати, будто у себя дома! Кобель мартовский. На гневный взгляд наглец не отреагировал, пришлось мне утереться, отвернувшись.

Нюся умчалась в душ, поскольку таксист Иван протелефонировал готовность везти ее в караоке-клуб, на работу в ночную смену. А я озаботился бритьем, помывкой, и неспешным стариковским ужином. В моем возрасте полезен творог с молочком, а мед можно вприкуску. Странное дело, но такой корм и кошкам, незаметно вписавшимся в компанию, пришелся по вкусу.

Квартирантов дома не оказалось, слава богу. Небось опять с Колиным риелтором квартирки осматривают, заодно познавая новый мир методом погружения. Если я чего-то понимаю в этой жизни, то жена Виктора Острожного пожелает узреть все варианты, все до одного. И очень хорошо, никто моим занятиям не помешает.

А собирался я спокойно обдумать новый метод врачевания, открытый опытным путем. По всему выходило, что теперь лечить болячки можно без медитации, уговоров и лекарств, просто выдергивая из ауры серую гадость. Немного болезненно выходит, судя по Антону, но результат очевиден. Да и моей спине сразу легче стало.

Итак, что мы имеем? Первое. Лечебный, омолаживающий и оживляющий эффект перехода из одного мира в другой. Неважно, в какую сторону, важно моментальное, ясно видимое действие. Веру, правда, такое резкое омоложение раздражает, но тут ничего не поделаешь, процесс неуправляемый. Как-то это связано с моими руками, которые держат переносимого человека. Плотный контакт играет загадочную, но важную роль, ведь без него перенос тела не происходит.

А что у нас за руки такие… Это второе, что мы имеем — руки у нас особенные, «теплые». Бабушка Мухия назвала Антона бабником, и мама не удивилась. Я тоже. Сексапильные флюиды, мол, и все такое. Да, девушки ко мне, обычному парню, липли как мотыльки на лампочку. Однако это слишком простое определение. Мои друзья всегда удивлялись не столько многочисленным подругам, сколько легкости расставания и отсутствию скандала при этом. Сохранить хорошие отношения мне удавалось не со всеми, бывали исключения. Однако исключения лишь подтверждают правило — женщины со мной ощущали легкость и приятность, о чем неоднократно сообщали.

В прошлой жизни, я наивный, успехи на женском фронте относил на счет обаяния. И ребята считали меня компанейским парнем, ведь не каждый сумеет на вечеринке и сыграть на разных инструментах, и спеть, и сплясать. Анекдоты травить тоже неплохо получалось. Но в действительности оказалось не так, как на самом деле.

Повышенная энергетика, вот где собака порылась. Лишь сейчас я осознал, что объятья и прикосновения не только сплачивают людей — они разрушают барьеры. Контакт с милой мне женщиной частенько приводил к терапевтическому эффекту. У подруги затухало желание скандалить, а вместо злости и мигрени проявлялось либидо.

Сам того не понимая, я всегда являлся ходячей больницей. Сначала незаметной, а с переселением в Антона уровень этой лечебницы вырос вдвое. Хотя какой «вдвое»? Невероятно вырос. Не каждый экстрасенс может похвастать моим уменьем, возникшем без подготовки и тренировки, на одной лишь симпатии к больному человеку.

Церковь не одобряет, а официальная медицина отрицает бесконтактную хирургию простым наложением рук. Да и люди так устроены, что слабо верят в чудеса. В аспирин верят, в самогон по утрам с похмелья верят, в черную кошку и недобрый сглаз верят однозначно. А в чудесное исцеление не верят.