Несчастные девочки попадают в Рай (СИ) - "Kerry". Страница 37

«Они отпустят тебя, милая. Продержись немного, и они тебя обязательно отпустят», — наивно убеждала я саму себя.

Моя любовь к животным безгранична, но какая же я была трусиха, когда, глядя на все это безобразие позаботилась только о своей шкуре. Кара настигла меня молниеносно — Рыбин не смог пропустить мимо пробегающий, жалкий силуэт.

— О, Заразная, тебе нельзя в школу! Я не хочу чесоткой заразиться!

Жуткий смех за спиной заставил меня остановиться.

— Таких паразитов, как ты, на костре сжигают! Как-то раз твой дом уже спалили, но ты, почему-то, еще здесь! Может, повторим?

Все внутри меня закричало. Все внутренности. Совсем также, как кричала несчастная кошка. Это был знак — нельзя безмолвно вытирать плевки, которыми враги усыпали мою спину. Нельзя.

Обернувшись, я увидела Рыбина. Он медленно продвигался ко мне, накручивая на руку ржавую цепь. Всем своим видом он пытался внушить мне страх. Он жаждал признания. Мечтал об уважении и почитании. Что ж, страх он действительно вызывал, и только. Моя ненависть к нему преобладала над всеми остальными чувствами.

— Не смей говорить о пожаре, Рыбин, — прорычала я в ответ. — Больше никогда.

Мой тон не тронул его. Ни капли.

— А что ты сделаешь, Заразная? — смеялся он. — Как всегда расплачешься или прыгнешь под поезд?

Нет, но с огромным бы удовольствием толкнула под него тебя!

Да, я была совершенно одна. Одна против кучки аморалов. Да и на друзей надежды не было — я поругалась с каждым из них.

Оставался только Саша, в глазах которого я не увидела: ни жалости, ни сострадания. Напротив, он был весел как никогда. Его безумная улыбка больше не заводила в моем животе стаю бабочек, напротив, она гасила их, как надоедливую мошкару. Этакая отрава для моих чувств. Впрочем, он действительно их отравил. Еще немного и от них совсем ничего не останется.

— На кого это ты уставилась? — Рыбин проследил за моим взглядом. — Серьезно? Думаешь, что Сокол заступится за тебя?

Все засмеялись, и даже Саша, опустив голову, он вертел в руках складной ножик. И, так как весь удар я приняла на себя, мокрая кошка нырнула в кусты, позабыв поблагодарить меня за спасение. «Не за что, родная, теперь пострадает только моя шерстка».

— Что тебе нужно от меня? — прохрипела я, глядя в глаза подонку. — Что ты вечно пристаешь ко мне?

Вася фыркнул.

— Еще скажи, что я за тобой бегаю! Ты мне отвратительна, — он демонстративно скривился. — Я бы с радостью избавился от тебя. Ты — ходячая инфекция. Чума. Неудивительно, что твой дед поспешил на тот свет. Я бы сам застрелился, живя в доме с такими паразитами.

Да как он только посмел? Накал достиг предельного значения. Не задумываясь ни на секунду, я отвесила ему хорошую пощечину. Хорошую, потому что его мерзкую физиономию развернуло в сторону, а моя ладонь горела покалывающим огнем.

Банда замерла. Саша отвлекся от ножа и поднял голову. А вот Рыбин, запыхтел пламенем. Еще бы, я унизила его при всей свите.

Прорычав, он захватил меня за грудки жилетки и поднял над землей. Я закрыла глаза от ужаса и попрощалась с жизнью.

— Что тут происходит?

Бог послал мне спасителя в виде нашего трудовика, иначе и сказать не могу. Он появился очень вовремя.

Рыбин сразу же поставил меня обратно и отошел.

— Мы дурачимся, Гоша. Просто игра такая.

На лице учителя застыло сомнение. Он внимательно посмотрел на меня. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить, как я была напугана.

— Во-первых, для тебя я — Григорий Николаевич. А, во-вторых: бегом на уроки. Скоро звонок прозвенит.

— Конечно, — Вася пронзил меня убийственным взглядом. — Сейчас, с кое-чем разберемся и сразу же на урок.

Его планам не суждено было сбыться, потому что я хвостиком поскакала за трудовиком, исключая возможности быть покалеченной. Просто сбежала. Да, победой это не назвать, но зато я цела, а это главное. Все-таки Рыбин не просто задира, он — убийца, правда пока об этом известно только мне.

Забежав в класс, я заметила, что мое место занял Семен. Он и Нинка тихо перешептывались. Кажется, о чем-то веселом, потому что с лица Павленко не сползала флиртующая улыбка. Увидев меня, Семен демонстративно отвернулся, а вот подруга даже не заметила моего присутствия. Просто отлично. Спасибо тебе, Нина.

В связи с этим, мне пришлось занять одинокую парту на первом ряду. Место для изгоев. На крышке стола красовались непристойные надписи, а старый стул скрипел и шатался. Но после всего пережитого, даже этот укромный уголок показался мне раем.

— Записываем задание и сдаем работы за десять минут до звонка, — предупредила Жанна Анатольевна и принялась пролистывать журналы, которыми ее снабдила Клавдия. Какая уж там литература, когда нужно выбрать модный берет и выпендриться перед всей школьной коллегии.

Записала тему урока и поставила число — единственное, что удалось мне сделать, потому что «Эпоха возрождения классической литература» — была мне совершенно не близка. С таким же успехом, я могла бы построить мельницу и защитить научную диссертацию, или же слетать в космос.

Я смотрела на Семена. Его школьная форма была неаккуратно застегнута на пуговицах, да и выглядел он очень неряшливо. Что ж, учитывая, что его мама занята только собой, то «такой» внешний вид был весьма оправдан. Парень продолжал дуться на меня. Никогда бы не подумала, что жизнерадостный Семен на самом деле такой принципиальный. Неужели, он теперь никогда меня не простит?

Кошки скребли на душе. Причем рыжие. Я как никогда нуждалась в поддержке друзей, но сейчас не могла к ним обратится. Гордость, все дела. Глядя как Нина хихикает с шуточек Семена, я еще больше убеждалась, что им не до меня. Пока что. И верно, кому нужны чужие проблемы?

Урок начался. Идущая стрелка часов. Пугающий кашель. Шелест тетрадей и учебников. Скрип полов. И, стук моего неугомонного сердца.

Дверь класса распахнулась и показалась «мандариновая» голова Коли Лагута. Устало вздохнув, Жанна указала ему на место, словно он был домашним щенком. Но, парень пропустил ее наказ и пошагал в конец класса.

— Это тебе, — с безумной улыбкой на лице сказал Коля, и положил мне на парту мятый клочок бумаги. Он был так собой доволен, так рад, будто преподнес мне карту сокровищ.

Развернув записку, я снова напряглась.

Спит убитая лисичЬка,

Спит задушЫнная птичка,

ОбИзглавленный хомяк

Посмотри-ка, как обмяГ.

Мир поплыл. Я сглотнула и посмотрела на Колю. Придурок лихорадочно затряс головой, тем самым говоря: «Круто, правда? Я — молодец. Я — ручной песик, который принес тебе эту записку. Теперь хозяин похвалит меня.»

Изначально я решила, что бедному котику пришел кирдык, но посмотрев в окно, поняла, что угрожающий стишок предназначался именно мне.

Братство «V» толпилось под окнами кабинета литературы. Ехидно улыбаясь, Рыбин игриво помахал рукой.

«Мы ждем», — медленно обвел он губами.

Вот дерьмо.

***

Перемена была мне не в радость. Вогнав голову в плечи, я передвигалась из кабинета в кабинет, старательно смешиваясь с толпой. «Пока я в школе — я в безопасности», — наивно предположила я, но осеклась, когда возле кабинета биологии, воткнулась в каменную грудь Соколова старшего.

— За-ра-зти, — иронично пропел Саша, перегородив мне дорогу. От него пахло мокрым табаком. Надменный взгляд говорил сам за себя, а вот улыбка была доброй. Весьма сомнительная комбинация. Странная и пугающая. — Ты так быстро убежала, и мы не успели попрощаться.

Я наградила его саркастической улыбкой.

— Ой, что это я? Пока, — на этих словах я попыталась обойти его, но Саша ухватился за мое запястье и сильно сжал. — Мне больно.

— Уже? — усмехнулся он, и мне это очень не понравилось.

Что значит «уже»?

— Послушай, Соколов, если Рыбин приказал тебе следить за мной, то делай это на расстоянии, пожалуйста.

— Приказал? Ты думаешь, что он мне указ?

— Это очевидно. Он лихо взял вас под свое крыло, а вы и рады этому. Противно. Никогда бы не подумала, что ты такой ведомый.