Несчастные девочки попадают в Рай (СИ) - "Kerry". Страница 56

— Если ты не об этом, о чем же ты хотела поговорить? — спросил Рыбин старший. — Я весь во внимании.

Собравшись с духом, я набрала воздуха в легкие.

— О вашем сыне. Я хочу поговорить о Васе. Он отравляет мою жизнь, Михаил, и это переходит все допустимые рамки.

Участковый помолчал некоторое время, а потом отмахнулся.

— Ох, перестань, Злата. Знаю я ваши перепалки. Вы с детства не находите общий язык. Не проще ли вам обходить друг друга стороной или попросту не общаться? — его наивному оптимизму можно было только позавидовать.

— Я говорю серьезно. Он творит ужасные вещи. В основном это касается меня, но страдают и другие. Вася создал группировку из настоящих отморозков. Мне страшно, Михаил. Я боюсь за свою жизнь. Я боюсь за жизнь своего брата.

На лице участкового зависло недоумение.

— Что ты несешь, девочка? — раздражительно бросил он.

Я предполагала подобную реакцию, поэтому незамедлительно полезла в карман.

— Вот, — на стол упал мятый клочок бумаги, — эти угрожающие записки мне пишет ваш сын, и каждый раз за ними следует непоправимое действие. Ужасное действие. Я боюсь даже представить, на что он способен.

Мужчина взял записку в руки, молчаливо изучил текст, а потом усмехнулся.

— Это почерк не моего сына, — констатировал он, но явно засомневался.

— Я не знаю, кто именно пишет эти записки, но это его рук дело!

— Не уверена, но обвиняешь? — фыркнул он.

— Да послушайте же вы, — взмолилась я. — Мне нет смысла лгать вам. Мне и моему брату угрожает опасность. Не придуманная, а настоящая!

Психанув, Михаил подскочил со стула, вцепился в мое запястье и куда-то потащил.

— Дай я тебе кое-что покажу, Злата, — на этих словах он завел меня в комнату сына. В нос сразу же ударил запах табака и несвежих носков.

Мужчина подвел меня к ободранной стене, на которой висело несколько старых фото, рисунки и даже потертая медаль. Один из снимком принадлежал мне. На фото мои еще живые родители, молодой Михаил Игоревич, я и Вася, лет так семи. Я помнила тот день. Очередной праздник «Жителей двора» в прошлом вызывал только положительные эмоции. Даже я совсем не боюсь Васю, а мило держу его за руку. Но, это было в прошлом. Тогда я еще не знала, что дружу с настоящим психопатом, который отравит мою жизнь. Пройдет несколько месяцев, и этот солнечный мальчишка превратиться в монстра, оправдав свои грязные поступки неоцененным венком из белого клевера.

— Видишь эти фото? — продолжал Михаил. — Он до сих пор хранит все ваши поделки. Как ты говоришь, у этого страшного человека, висит на стене поролоновая хрюшка. Этот страшный человек хранит детские фото и таскает домой голодных кошек, представляешь?

— Он болен, — не унималась я. — Его поведение странное и может запутать. Я сама не поспеваю за его двуличностью.

Участковый опустил голову и помассировал бугорок носа.

— Давай я кое-что тебе объясню, Злата. Понимаешь, мальчишки иногда ведут себя плохо, но только потому, что не умеют выражать свои чувства. Вот и Васю никто не учил этому. Ты не безразлична моему сыну, оттуда и все проблемы. Пойми его и не принимай эти проказы близко к сердцу. Все как-нибудь само наладиться.

Меня накрыла волна возмущения.

— Да о чем вы? О каких проказах вы говорите? Все намного хуже! Намного! — мне не хватало воздуха. — Совсем недавно он топил вашу Анфису в пруду, и только одному ему известно, по какой причине она сейчас у вас дома. Я ни капли не удивлюсь, если завтра он повесит вашу любимицу на бельевой веревке. Так, как он поступил с моей собакой!

Мужчина нахмурился.

— Что он сделал с твоей собакой?

— Убил, — мой голос сорвался.

— У тебя есть доказательства?

Я запустила пальцы в волосы и закрыла глаза.

— Да, там был нож. То есть, нет… я не могу уверенно заявить, кто именно сделал это, но ваш сын к этому причастен. Определенно. Он и его компания.

Михаил скрестил руки на груди. Стал стучать ногой о пол. Он был готов сорваться.

— У тебя нет доказательств, но ты во всем подозреваешь только моего сына?

— Вы не понимаете, он угрожает мне! Ваша перцовка уже несколько раз побывала в моих глазах! Он встречает меня у школы и угрожает! Он провожает меня со школы и угрожает! Я просто не могу сделать шаг, не споткнувшись о вашего сына! Он лжет и делает ловушки! Он обкидал мой дом камнями, убил собаку, чуть ли не убил меня, а теперь грозиться расправиться с братом! Боже, и тогда на речке… Это он убил моего дедушку! Я знаю это! Я уверена! Почему вы не хотите услышать меня? Почему вы…

— Так, хватит, — перебил он, схватил меня за плечи и потолкал к выходу. — Я больше не хочу слушать этот бред. Прости, Злата, но ты говоришь лишнего. Это больше походит на выдумки обиженной девочки.

Я пыталась тормозить пятками, но едва ли у меня это получалось.

— Вы делаете ошибку! Прислушайтесь ко мне! Я так это не оставлю! Я все-равно куда-нибудь обращусь!

— И попадешь за клевету.

— Но это правда!

— По-моему, ты сильно заигралась.

— Ваш сын заигрался! Не я!

Мужчина выволок меня на улицу и захлопнул перед моим лицом дверь.

— Вы поверите мне, когда будет уже слишком поздно, слышите?! — избивала я дверь. — Они-аморалы! Ублюдки! Убийцы! Я посажу этих подонков, слышите?! Посажу!

Устав кричать, я уткнула лбом в дверь и слабо ударила ладонью.

— Ненавижу… Сволочи…

Теперь я окончательно запуталась: или отец Рыбина покрывает его, или попросту не верит, что его «ангелок» способен на нечто большее, чем мелкая пакость. Он не хочет слышать, но и не грозит растерзанием. В противном случае, меня могли заткнуть одним лишь намеком на детский дом, но он не угрожал мне. Михаил действительно был растерян и полон неверия. Впрочем, это никак его не оправдывало. Какой смысл быть «законом», если при каждом крике о помощи, он затыкает свои уши плотной ватой?

Стряхнув с носа капли слез, я обернулась, но не смогла сделать шаг, даже вздохнуть — в нескольких сантиметрах от меня стоял Рыбин младший. Он был за моей спиной все это время. Я поняла это, по крайне недовольному выражению лица и устрашающему взгляду.

Скривившись в губах, он стал разминать кулаки, отчего костяшки захрустели.

Его глаза блеснули сумасшествием.

— Ублюдки, говоришь? — прошипел он.

Глава#25

Сидя в кабинете русского и литературы, я нервно грызла концы собственных волос и, мечтала о звонке, но урок, как на зло, все не начинался.

— И на кой ты вообще туда поперлась? — спросила Нина, наблюдая за моими дрожащими ресницами. — Тебе проблем с Кукушкиной мало? Зачем совать свой нос в логово, заочно зная, что он будут откушен?

— Не знаю, ясно? Я не знаю.

Встретившись с Рыбиным, я не так и не нашла «достойного» ответа, а лишь юркнула со двора и поспешила в школу. Что я могла сказать ему? Нет. Что я могла сказать психопату, который так и ждет пока я облажаюсь? — я не знала. Но, одно я знала точно — приговор подписан собственноручно. И теперь мне приходиться только ждать, когда братская кара настигнет меня.

— Когда же начнется этот гребанный урок? — сквозь зубы процедила я, не прекращая смотреть на вход в класс.

— Его не будет, — ответила Нина. — Ты что не слышала? Его отменили. Жанна повезла своих сыновей на комиссию. Так что, сегодня кайфуем.

Меня будто бы ударило током. Я даже не заметила, что Семен отсутствовал в классе. Впрочем, Жанна Анатольевна тоже не могла задерживаться, а значит, Нина говорила правду, которая пришлась мне по вкусу.

На лбу выскочил холодный пот.

— Замечательно, — выдохнула я, облокотившись на спинку стула. — Просто обалденно.

Одноклассники словно сошли с ума: кто-то скакал по партам, кто-то катался на стуле, кто-то разрисовывал тетради и учебники. Галдешь стоял невыносимый. Это раздражало еще больше.

— Да не переживай ты так, — успокаивала подруга. — Рыбина все-равно нет. А после школы я провожу тебя. Все будет хорошо, хорошо?