Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий. Страница 20

— Утри свои слезы, — посоветовал ему Чукки, — скажи лучше, кто это она?

— Как кто? — удивился бармен, — Постоянная Планка! Беберман должен был сам отвезти ее Больцману, но не успел. Тут меня и накрыло…

Приключение второе. АЛЬБЕРВИЛЛЬ

— Уфф!! — произнес Пожиратель Крыс, останавливаясь на пороге бара. Внутрь заходить он не рискнул, а только осмотрел помещение и видимо остался доволен, потому что произнес:

— Забирайте! — и указал куда-то за спину себе во дворик.

Мы полюбопытствовали и, оказавшись снаружи, принялись рассматривать знакомую нам клетку со спящим внутри Титром Сомби Эдсоном.

— Че это с ним? — поинтересовался Фил, почесывая левую ягодицу.

— Перебрал, — коротко сообщило Пробрюшливое Жорло.

— А ты куда смотрело? — накинулся на него Чукки, — и где Грузовик?

Жорло пожало ушами.

— Он. Ну, пока еще говорить мог, приказал волочь его в бар, я и поволокло. А грузовик незаправленный стоял.

Мы переглянулись, представив пройденное Пожирателем Крыс расстояние, и поглядели на него сочувственно, даже Чукки.

Титр зарычал во сне. Не страшно, нет, скорее противно.

— Творчество на месте… — шепнул мне Чукки, успевший осмотреть клетку и вложенные в нее тайники.

Я коротко взглянул на бармена и уверенно потряс прутья. Фил вздохнул и принялся подключать брандспойт. Я разозлился и потряс сильнее. Клетка заскрипела, рычание усилилось и перешло в клекот.

— Скотина! — заорал я и Титр как ошпаренный подпрыгнул во сне. Его выгнуло дугой, и в этот момент водяная струя из брандспойта ударила Эдсона в бок.

Извиваясь под этой природной силой, титр попытался укрыться за большим барабаном, но тщетно. Струя опрокинула барабан. Тамтамы тоже не помогли, Эдсон заметался в поисках спасения, но его не было. Тогда он распластался на дне и сделал вид, что потерял сознание.

Добряк Фил выключил воду и за дело взялся Чукки Даун. Он зацепил неподвижное тело пожарным багром и потянул на себя. Действие это он сопровождал ожесточенным:

— Спать на Посту?!

Титр снова ухватился за прутья и встал на четвереньки.

Чукки чуть ослабил хватку и Эдсон заговорил бешено и быстро. Когда он волновался, а сейчас, по-видимому, был как раз такой случай. Он совершенно глотал всяческие знаки препинания, и речь его выглядела примерно так:

— я не спал на посту как можно спать на посту и зачем мне спать на посту как будто я не знаю, что под клеткой в смысле где все спрятано и творчество и другое творчество сегодня праздник большой я мне скучно вдруг стало а вас нету никого только жорло и грузовик без топливо и никого никто не знает потом алебарда амальгама аркебуза альбервилль…

— Пойло, где взял, альбервилль? — сурово спросил я.

Титр смешался:

— беллинцона белладонна бетельгейзе эти пришли как их с сомиком может наливали что не помню барин умрешь просили там как всегда и потом еще этот а топор я не трогал у него и зачем он мне балахон только сбросил и танцевал голышом те и ушли а бочку оставили со шлангом я потянул и…

— Понятно, — сказал Чукки и пошел по направлению к бару, — у него ничего не осталось! Фил!

— Уже бегу! — отозвался негр, вытирая руки, — ужу, уже!

— Ужи, ужи, — пробормотал Чукки и мы пошли следом, чтобы немного успокоить расшатанные нервы и немного подкрепиться.

А так все неплохо начиналось.

Приключение третье. САГИ О ФОРСАЙТАХ

…Твин Ли вступил в город. Город в отличие от названия был серым. Хотя и назывался Розовым, а как вы бы назвали столицу Розовой страны? То-то. Подобрав оставшиеся после Покушения розовые гильзы, мы с Соратником сразу же поняли, что следы ведут именно сюда. Подозреваю, что тем самым нам давали понять, что ждут нас именно здесь. Ибо был тут у нас один должок. Вернее кое-кто считал, что мы ему что-то должны. Вот так примерно. И кредитор наш нашелся сам. Притом, что давненько о себе не напоминал. И звали его. Но об этом после…

Какой-то человечек копошился в нише стены.

— Эй! Добрый горожанин! — позвал я.

— Добрый, хе, как же, — человечек сверкнул металлическим зубом, — в этом городе на сорок кварталов не осталось ни одного доброго человека, чужестранец!

— Идешь ты в таком случае… — пробормотал я и медленно поехал дальше. Конь тихо постукивал копытами недавно убитого Зимнего Кабана, надетыми поверх его собственных, и нес меня вслед за уходящими сумерками.

«Вот и ты, кабан, — думал Конь, — холи нам кабанам, холи, а не уберегся, кабанья душа! Теперь я твоими сандальками постучу!»

Конь в конец размечтался и неожиданно дико заржал. Мне пришлось успокаивающе похлопать его по холке.

— Чего орешь, дура? — поинтересовалась проснувшаяся и естественно недовольная Сушеная Голова, пришлось и ее успокаивать, потрепав за ухо. Задолбали.

— Доволен? — спросила Голова у Коня, — вот и довольствуйся малым, а с мысли меня сбивать не смей!

Конь хмыкнул и вдруг перешел на галоп. Ну не люблю я верховой езды! Вот танк это другое дело.

«Ладно уж скачи, быстрей доберемся, — подумалось мне и мысли снова потекли медленно и размеренно, — а может книгу написать умную, как Лао Цзы? Или сагу… Наверное сагу, а что? Легко. О ком? О Форсайтах разумеется, о ком же еще. Мало того что они Сайты, так они еще и for, то есть «за» или «от». Тут сразу тебе множество вариантов для возможного развития событий. Хотя кто-то о них писал… За Барьером… Или нет? Впрочем, все это глупости, не стоит о них сагу писать, и вообще кому эта сага на хрен нужна? Никому. Да и кто они такие Форсайты эти, чтобы сагу о них ваять? Ничтожества…Жалкие… Не буду я, короче, о них ничего писать».

Тут из клочьев упавшего на город тумана неожиданно выступила табличка ближайшего угрюмого дома.

— Первая улица Форсайтов! — прочитал я вслух несколько севшим от неожиданности голосом.

— Доигрался, хозяин? — поинтересовался Конь и громко всхрапнул. А может это Сушеная Голова поинтересовалась, а Конь только всхрапнул. Не знаю, я был несколько ошарашен.

— Так про них еще и таблички пишут? — не нашел ничего более оригинального я.

— Непорядок! — констатировала Сушеная Голова.

Я вздохнул и вытащив из ножен свой знаменитый нож привстал на стременах и вместо «Фор» нацарапал «Корп».

— Ну вот, совсем другое дело! — сообщил я питомцам, — улица Корпсайтов! По-моему красиво.

Конь заржал, а Сушеная Голова захихикала. Поехали дальше.

«Итак, с чего же это все началось? Наверное с Самой Симпатичной В Мире Ноги, или нет С Самого Одинокого В Мире Топора, а быть может все-таки с Орнотъ Смотрящихъ Вверх? Или Дошедших До Слез… Э нет, ребята, эти тут не причем. Это вам не шутки шутить на Натюрморте, это если хотите Истоки и Русла, Яхад иTV-микст на Переходе Мидия. Противно конечно, но память подводит, дырявая совсем стала, как сито, как спина сержанта Полтора в июне 90-го года…»

Кто-то выпрыгнул из тумана на дорогу и истошно завопил:

— Человек или война! — это был пароль.

— War! — ответил я, вынимая на всякий случай старую самоквитскую саблю из ножен, что были у меня за спиной, крест-накрест с гитарой.