Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий. Страница 25
— Ну и дурак, — вставил Твин Ли.
— Сам ты… — не договорил Хэнгмен, потому что прибежавший полевой командир Самоквитов с кривым клинком в левой руке истошно завопил:
— Прокруст сбэсился!..
— Памалчи пажалста… — с характерным акцентом произнес Чукки, дразнясь, и ткнул пальцем в Ката:
— Тут друг женится…
Полевой командир тупо воззрился на Скабичевского и его Примус, а тот вытаращил свои громадные глаза до совсем неприличного размера и сказал:
— Бумм!
— Не пойму кто ты, Рибит или Рубану? — спросил я.
— Рибит, — представился командир, — у Рубану сабля всегда в правой руке. Да и не приехал он сегодня, да…
— Тогда вперед! — заорал я и сделал вид, что выпрыгиваю из траншеи.
Рибит тоже заорал и бросился в атаку. Повинуясь сигналу, из магазина, на ходу обнажая клинки, выскочили сопровождаемые невидимым, но уже совершенно невыносимым Прокрустом самоквиты и уже через три минуты большая часть «Армани» оказалась покрошенной в капусту.
Исход боя был практически решен. Оставшиеся без предводительницы Вахтерши тупо кружили по кругу, так и не выйдя на позицию. Лаборанты тоже не появились.
— Так-то, — удовлетворенно сказал Чукки, удобнее устраиваясь на дне окопа. — достали твари…
Я же наблюдал, как чудом оставшихся в живых противников самоквиты тащат в МЕбли. К пленным Гомо… Ничего не поделаешь — жестокий мир, жестокие нравы.
— Пойдем, — сказал я Чукки, — Самоквиты не любят, когда им мешают сводить Квиты.
Мы и пошли, а Витал с ними не пошел, он тоже хотел в Мебли, но его туда не пустили, так как он ошибся в расчетах на несколько порядков. Он еще крикнул нам:
— Догоню!
И отстал.
А по темным улицам в сторону Кладбища, куда мы решили отправиться на отдых, уже вовсю потянулись Самки Богомольные. Они тянули на санках тела своих последних мужей и неприятными скрипучими голосами тянули свою бесконечную, унылую песню.
Приключение восьмое. ДИКИЙ ТРОЛЛЕЙБУС. Сон Чукки Дауна
Спать… Хочу спать… Очень хочется спать… Мысли текут медленно… Спать… Я писать хочу!.. Поздно… Спать…Спать… Все заснул…
…Чукки снилось, что он сидит под опорой моста на Южном Вокзале и играет со странными зверюшками, слегка напоминающими бродячих собак. Вдруг чья-то ласковая рука легла ему на обнаженное плечо. Оглянувшись, Чукки застыл. Сзади стояло такое страхошиздище, что Даун сразу и не понял, кто это. Уйдя от контакта ловким китайским перекатом, он сообразил, что именно это чудовище он не далее как вчера нарисовал для обложки нового диска «RASISTANS».
— Кто ты? — спросил он, пытаясь выиграть время, а этот буфет поднял свои когтистые лапы, наклонил вперед зубастую башку и прорычал:
— Stiffen Corpses!!!
В последнее время подобные сны стали сниться Чукки Дауну постоянно. Позавчера, например, ему приснилась Ярвеля. И не просто приснилась. Она соблазняла его, и это было действительно страшно.
Сегодня тоже было на что посмотреть. Картинка сменилась, словно у Поджера, в его кабачке.
… маленькая серая комната на 50-м этаже небоскреба. Он точно знал, что этаж именно 50-й и никакой другой. За столом сидят трое. Сам Чукки, Стрешный Под и кто-то еще в тени, сразу и не узнаешь.
Под выругался и сказал, что пора выбираться. Чукки неожиданно четко осознал, что с ним абсолютно согласен. Притом, что через двери дорога заказана. Тем более, что из коридора доносился сильный и резкий запах Тухимы.
Даун подошел к окну и выглянул наружу. На расстоянии вытянутой руки раскачивалась под порывами ветра незакрепленная пожарная лестница.
Когда Под встал на ее ступеньку, она предательски взвизгнула, но выдержала. Чукки, превозмогая страх, полез следом. Ухватившись за шаткую конструкцию руками и ногами, он думал лишь об одном, только бы хватило сил. Но тут, какая-то тварь больно наступила ему на пальцы. Чукки инстинктивно отдернул руку, лестница завибрировала… Мимо пролетело знакомое тело.
«Твин Ли? Но откуда?» — пронеслось, а голове. Потом все померкло…
Когда он снова открыл свои глаза, то первое, что увидел в зеркальном отражении был лежащий на пороге гримерки и придавленный упавшим кирпичем Витал Блумен. Его остро отточенный топор скромно лежал рядом с телом.
Даун сонно и удовлетворенно улыбнулся своему отражению и потянулся за телефоном. Сунув палец в отверстие диска он понял, что снова немного ошибся, потому что это был не телефонный аппарат, а голова Твин Ли, на морде которой был нарисовать телефонный диск, и теперь палец Чукки оказался в левой ноздре Соратника. Разумеется, это было обыкновенное чучело, но Чукки уже стало весело. Он с удовольствием несколько раз хорошенько ударил чучело. Оно неожиданно вскрикнуло и упало. Присмотревшись Чукки опознал в упавшем Крауха, который зачем-то залез внутрь, очевидно перепутав чучело со своим танком.
«Интересно, что они со мной сделают, когда очнутся?» — мелькнула здравая мысль. И кроме нее, тут же мелькнул топор пришедшего в себя Хэнгмена. Однако Витал швырнул его не в Чукки, а в дверной проем, так как из него в гримерку уже входил настоящий Твин Ли. Джозеф отбил топор железным налокотником и схватился с Виталом в рукопашную. Краух тоже пришел в себя и естественно полез в схватку.
«Странно, почему они меня не замечают?» — подумал Чукки на всякий случай прячась за трюмо, — почему они меня не трогают?»
«Почему они не видят меня?» — в панике Чукки стал уменьшаться в размере и заползать в половую щель, по-тихоньку превращаясь в маленькую ящерицу.
Потом все успокоилось, Чукки стало приятно и тепло, казалось, что прошла целая неделя в этой теплой половой щели…
«…Не стреляй! Не стреляй!» — донеслось из громко включенного телевизора.
«Почему нет?» — подумал Чукки, очнувшийся в этой новой реальности, нащупал пистолет и выстрелил. Кто-то упал, на миг Чукки показалось, что этот кто-то очень похож на того Страшного огромного Чукки-2, которого недавно напрасно выслеживал Ли через оптический прицел. У Чукки-2 был стеклянный пускающий зайчиков глаз и Золотой Зуб, он любил сидеть в засадах на крышах окрестных зданий и неожиданно сваливаться вам на голову в прямом смысле этого слова. Одевался он точь в точь как Чукки Даун и грим наносил себе тот же, но фанатом Stiffen Corpses кажется, не был.
Ли выслеживал его три дня, не выпуская из рук снайперки, и отвлекся только на миг, пока ходил за врученным ему подарочным набором от какого-то Президентского Фонда. Чукки помнил, как он шел за этим своим Грэмми, злобно глядя по сторонам, сплюнув на ногу веселящегося Крауха, с вороненым пистолетом в заднем кармане штанов. Он тогда сунул винтовку Чукки и сказал: «Я быстро, ты последи за крышей…»
И пошел. Чукки помнил как прильнул к прицелу, а Витал полез ему в ухо со своею жеванной бумажкой и дурацкими шутками. Даун конечно же отвлекся, и момент был упущен. А вредный Хэнгмен все-таки отодрал его ухо и съел, благо оно было не настоящее, а концертное. Но тогда этого момента хватило Тому Страшному Чукки-2, чтобы улизнуть.
«А ведь это я установил рекорд, — вспомнилось Чукки вдруг, — Когда я играл на гитаре без перерыва семь месяцев и 13 дней. Я…»
И снова смена картинки.
…Пришел в себя Чукки Даун уже в Диком Троллейбусе. Как раз в том углу, где были расположены задние крупнокалиберные пулеметы. Все еще пытаясь понять, каким образом он здесь очутился, Чукки принялся рассматривать окружающих его созданий и одновременно думал о том, что выбраться отсюда сегодня живым будет сложно. В этом и был смысл Приключения. Наружние Двери все еще были открыты, но были они неимоверно далеко. Игровых Мест в салоне уже не было категорически, но толпа все еще просачивалась внутрь. Разминка была в самом разгаре. Кто-то орал:
— Эй, там, в салоне, пройдите!
— Люди на забаву опаздывают!
— Люди? Вы что, действительно люди?