Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ) - Литвин Юрий. Страница 5

От этих приятных мыслей меня отвлек взрыв, мы как раз миновали Ворота, и теперь остановились, с интересом глядя назад. Нас догонял Хэнгмен, быстро догонял, потому что за ним размахивая раздвижным крестом, двигалась оскаленная Железная Дева. Мы посторонились, пропуская эту более чем живописную парочку, а потом Чукки сказал:

— Не будет в Саду телецентра.

— Угу, — согласился я, а Сушеная Голова высказала общее мнение:

— Доигрался Корявый. Так ему и надо.

И мы пошли дальше.

ГЛАВА 5 ПЛОЩАДЬ

По дороге нам попалась пара Лиловых Десантников. Как ни странно, они ничего не стали предпринимать, а предусмотрительно скрылись в одном из переулков, благоразумно обогнув стоявший на их пути Сияющий Пьедестал. Не знаю за кого они приняли бедных артистов, но, похоже, что Велосипедисты травили их по всему Городу и они решили переждать. На всякий случай. Чтож, это было разумно со всех точек зрения.

Мы, не скрываясь, вышли на прилегающую к Саду Площадь и услыхали из глубины Сада звуки стрельбы и боевой клич Лиловых. После прозвучало еще два взрыва и все стихло.

На тротуаре стояло два новеньких, пахнущих соляркой Бульдозера, я мысленно поблагодарил Сторожа за пунктуальность и весело дернул за цепь Сушеную Голову. Она показала мне язык и плотоядно ощерилась.

Выложенная серым полированным камнем Площадь завораживала, тут действительно было, где развернуться. Где-то в глубине ее поблескивал загадочный Пьедестал.

— Да, здесь! — констатировал Чукки, осматривая поле грядущей битвы. Вокруг него уже появился легкий искрящийся ореол, что означало полное окончание Разморозки, такой же теперь можно было заметить и вокруг меня, если глядеть со стороны и к тому же Особым Зрением, а это значило одно — теперь действительно пора.

И тут, как всегда неожиданно появились Те Кто Идет Вдаль.

Они просочились на Площадь Изниоткуда и медленно потекли по переулкам, оставляя на камне стен свежие следы.

— Стойте! — закричал им я, но куда там. Они проплыли в абсолютном молчании и скрылись. Впрочем, как и всегда.

— Те, Кто Идет Вдаль всегда предшествуют темноте, той или иной, — зачем-то произнесло заметно увеличившееся в размерах Пробрюшливое Жорло, — сейчас ровно 13.00 начинается Мертвый Час…

На площадь стали выезжать Велосипедисты Принца, по четырнадцать в ряд, этот строй назывался Велосвин.

Мне отчего-то вспомнился незабвенный Электронный Репортер, который однажды сказал:

«Если тебя не изжарили в струе огнемета, считай, что с законом проблем у тебя не было».

— Красиво идут! — восхищенно сказал Чукки, Дистройер защелкал пальцами, а я поднатужился и набросил на первые, самые красивые ряды велосипедистов Пробрюшливое Жорло, успевшее раздуться до размеров хорошего цеппелина, и одновременно отдал короткую и такую долгожданную команду Дистройеру:

— Мочи корки!

Чукки Даун, скалясь уже выглядывал из кабины чихающего мотором Бульдозера и угрожающее поднимал щиток. Я поспешил ко второй машине, стоявшей неподалеку.

И понеслось…

Пожиратель Крыс трудился на славу, он превратился в гигантскую соковыжималку, топливом для которой становились тела велосипедистов. Отжатые от жизненных соков корки тел, с удовольствием снова мочил кислотой Дистройер, а мы с Чукки в два щитка, благо с соляркой проблем не наблюдалось, аккуратно сгребали все это в огромную Выгребную Яму, находящуюся посередине Площади. Защитная оболочка зарождающегося Релакса надежно прикрывала нас от бесполезных теперь огненных струй.

Часа через два все было кончено. Над Площадью плыл коньячный запах раздавленных клопов. Пробрюшливое Жорло, сдувшееся, но счастливое вдыхало его с нескрываемым наслаждением. Его шерстяные уши обвисли и тряпками волочились по земле, но хобот с треугольными ноздрями стоял торчком, а заплывшие глазки в свете Сияющего Пьедестала, радостно поблескивали.

— Пахнет! Гуп! — радостно сообщило оно.

— Угу, — отозвался Чукки, сбрасывая кожух с радиатора.

Дистройер все еще втаптывал что-то или кого-то в камень Площади, и скакал как дрессированный козел старика Мицусито.

Я медленно вылез из кабины и подошел к Выгребной Яме. На самом краю лежало оторванное, но при этом абсолютно целое велосипедное колесо. Хорошенько размахнувшись, я запустил его в третий от Пьедестала переулок, как мы и договаривались с Белым Дьяволом, закурил и стал ждать.

Он появился часа через пол, как обычно весь в белом, на белых же крыльях, со сверкающими рубиновыми глазами и в импозантной ермолке свисающей с левого ударного рога. Пока Белый Дьявол не приблизился, казалось, что он летит на небольшом дельтаплане. А когда он стал предо мной во весь свой немаленький рост, оказалось, что от него сильно разит бензином и крепким ямайским ромом. Похоже, Белый успел побывать за Барьером.

Дьявод потер свои когтистые чешуйчатые ручищи друг о друга и прохрипел с натугой:

— Хха! Здорово! В Городе снова можно нормально дышать! Сегодня с утра стояла жуткая Сушь, а сейчас… — втянул в себя пахнущий крысами и клопами одновременно воздух и удовлетворенно выдохнул, — хорошо! Хха!

Сделав пару взмахов белыми крыльями, он застыл на краю Выгребной Ямы.

— Прекрасный вид! Джозеф, Чукки! Мое почтение! Со дня пришествия Киллера I-го не было такого прекрасного вида.

— Не льсти, не люблю, — буркнул Чукки приближаясь.

— У тебя как, прошло? — спросил я Белого Дьявола.

— Да, — ответил он, улыбаясь во все свои 64 великолепных клыка, — да, да и еще раз да! Кое-где на окраинах Велосипедисты еще выжигают остатки Низшей Расы, а их в свою очередь отлавливают эти черно-красные парни, которых все отчего-то называют Лиловыми, но я не стал им мешать. Пусть.

— Пусть, — согласился Чукки и крикнул, — Юзик, время!

Я бросил взгляд на часы.

— 17–34!

Мы весело рассмеялись, Белый Дьявол посмотрел на нас странно.

— А где Краух? — спросил он.

— Остался в Желтой деревне, — ответил я, вздохнув, — мы сегодня без ударника и без басухи.

— Да, ритм-секция отсутствует напрочь, как всегда, — добавил Чукки и мы снова зашлись жизнерадостным смехом.

Очнувшаяся Сушеная Голова, чихая от дыма, произнесла, смешно коверкая наши голоса:

— Где Краух? В Желтой Деревне…

Веселье продолжилось, теперь к нам присоединилось еще и ухающее Пробрюшливое Жорло. Дистройер продолжал прыгать, мне бы его энергию, а Белый Дьявол еще раз обвел нашу веселящуюся команду своими рубиновыми глазами, раскрыл пасть и разразившись каким-то совершенно жутким каркающим клекотом, выражавшим самые положительные эмоции, взмахнул крылами и вертикально взмыл вверх над Площадью.

Мы остались внизу, и некоторое время мечтательно наблюдали за тем, как он растворяется в темноте.

— Не летай над Пьедесталом! — заботливо крикнуло ему вслед Пробрюшливое Жорло.

— Я знаю! — донеслось уже совсем издалека и мы снова закурили.

Через пару минут пошел Сухой Дождь, и стало совсем темно. Даже Пьедестал потускнел и лысый человек, стоящий на нем открыл свой гранитный зонт.

Что-то зашуршало в ближайшем переулке, и кто-то бодро крикнул:

— Низшая Раса!

Дистройер сорвался с места и бросился на голос. Мы не стали его останавливать, пускай порезвится. Когда затих топот его мощных конечностей, япочувствовал, как накопившаяся за день усталость сковывает мышцы, выбросил окурок и позволил себе окоченеть до Рассвета, который согласно Положению должен был непременно наступить не позднее, чем завтра.

Глава 6 НЕНАСТУПИВШИЙ ДЕНЬ

Начинался Ненаступивший день. Я нащупал рукой цепь и сквозь сладкое оцепенение рванул ее на себя. Пусто… Сушеная Голова уже успела куда-то исчезнуть, ну и черт с ней!

Тогда я стал протирать глаза, и когда последний из них был начищен до дембельского пряжечного блеска, открыл их и сразу обнаружил свою пропажу. Онависела, запутавшись в оборванных проводах в четырех метрах над уровнем земли, и плевала вокруг себя коричневой слюной.