И занавес опускается (ЛП) - Пинтофф Стефани. Страница 25

— Кто бы вам это не сказал, он солгал.

Я медленно вытащил из кармана пальто удостоверение и решил воспользоваться информацией, которую узнал у мальчишки во дворе.

— Вы Уолтер? Боюсь, не знаю вашей фамилии.

Он глянул на меня, секунду помолчал, а затем его звучный, полный злости баритон разнёсся по всему дому.

— Вилли. Джим. У меня тут непрошеные гости.

Я постарался не вздрогнуть, когда на лестничной клетке появились двое таких же огромных, как Уолтер, мужчин: один из них вполне мог бы быть его братом, а второй оказался ниже ростом, но крепко сбитый, с рыжей бородой.

Они подошли слишком близко ко мне, и хотя пока не трогали, выглядели очень угрожающе.

Я нервно сглотнул.

А их поведение сработало. Только в подобном районе кто-то мог осмелиться запугивать офицера полиции.

Я постарался сдержать дрожь в голосе и произнёс:

— Я консультант девятнадцатого участка в расследовании убийства. Тимоти По — часть моего расследования, и мне сказали, что я смогу найти его здесь.

Я распрямил плечи, пытаясь казаться храбрее, чем было на самом деле.

— Я вам уже сказал: нет здесь никакого По.

Уолтер сердито на меня посмотрел.

Когда я не сделал попытки сбежать, он приблизился ещё на шаг.

— Я даю вам ровно одну минуту, чтобы убраться…

Он бы сказал и больше, но в этот момент его плеча коснулась хрупкая, тонкая, бледная рука и потащила обратно в комнату.

— Всё в порядке, Уолтер. Я его знаю.

Уолтер неодобрительно нахмурился, но отступил.

И по этому простому диалогу я понял, как между ними обстоят дела.

Зная репутацию квартала «жёлто-чёрных», я ожидал увидеть, что По живёт здесь с женой или подружкой другой расы. Но его отношения с африканцем явились откровением, к которому я не был готов. Моей инстинктивной реакцией было поинтересоваться, как я могу доверять человеку, который обманул меня без колебаний во время допроса.

Если он скрыл это, то что ещё он может скрывать?

Моей второй, более обдуманной реакцией было спросить себя: мои подозрения — это результат его лжи или моего нового открытия?

— Ты уверен, Тим?

Мужчина с рыжей бородой и волосами с сомнением осматривал меня с ног до головы.

— Уверен. Спасибо вам.

В дверном проёме появился Тимоти По и поприветствовал меня.

— Детектив. Не желаете войти?

Уолтер сделал шаг в сторону и дал мне пройти. Он постарался не показывать своей реакции на моё посещение, но я заметил промелькнувшее в его глазах беспокойство.

Это была стандартная трёхкомнатная квартира.

Прихожей не было; я сразу очутился в гостиной. Обои с цветочным рисунком, два кресла с высокими спинками и небольшой зелёный диванчик.

— Прошу вас, присаживайтесь, — произнёс Тимоти. — Приношу свои извинения. Мои друзья лишь заботятся о моём благополучии.

Я не мог не подумать, что эти двое угрожали сейчас не его благополучию, а моему.

Уолтер исчез на кухне, а мы с Тимоти сели друг напротив друга.

Он сел на диван, а я занял место на стуле с шерстяной обивкой. Он был мягкий, хорошего качества. На самом деле, вся мебель в комнате была довольно высокого качества. Похоже, владельцы этой квартиры были богаче, чем я себе представлял. И уж точно богаче многих в подобных многоквартирных домах.

Передо мной на кофейном столике лежала куча популярных журналов и газет: «Харпер», «Мир», «Таймс» и еженедельный вестник «Эпоха Нью-Йорка». Все они были мятые, замусоленные и не раз прочитанные. Там же лежала брошюра из Африканской методистской епископальной церкви Сиона — «Матери всех церквей», как называли её большинство прихожан.

— Я должен спросить: кто сказал вам искать меня здесь?

Его голос слегка дрожал.

Он казался ещё более обеспокоенным, чем вчера в участке, если такое вообще возможно.

Я не хотел признаваться, что это был репортёр «Таймс» — по крайней мере, пока — и ответил просто:

— Это был человек, также вовлечённый в расследование. Он посоветовал поискать вас здесь для дальнейшего опроса.

Меня пронзила мысль: если Райли и Богарти знали об истинном местонахождении По, то были ли они в курсе, какой приём меня здесь ожидает?

Если да, то они явно хотели меня запугать.

Но в этом не было смысла.

Значит, они получали извращённое удовольствие, сталкивая меня с ситуацией, с которой даже более опытный сотрудник полиции сталкивается далеко не каждый день.

Тимоти поморщился.

— А я был так осторожен. И откуда кто-то мог узнать про мои отношения с Уолтером?

Он вдруг резко выпрямился и запаниковал.

— Люди в театре тоже знают?

— Я им не говорил, — мягко ответил я.

Он застыл испуганно и уставился на меня.

Я попытался сравнить этих двух человек: тихого, озабоченного Тимоти, которого я опрашивал вчера, и Тимоти, сидящего передо мной сейчас — всё ещё робкого, но живущего такой жизнью, которая шокировала бы и человека, далёкого от пуританских взглядов.

В том числе и меня.

Несмотря на то, что я верил, что каждый может распоряжаться своей жизнью так, как ему вздумается, к такому я готов не был.

И всё же Тимоти По был тем же самым человеком, которого я опрашивал ранее: напряжённый, уязвимый… И подозреваемый в убийстве. Поэтому пока я сфокусировался на вопросах, касающихся дела, зная, что позже у меня получится лучше разобраться со всем остальным.

По до сих пор лгал? Его беспокойство из-за театра казалось неподдельным, и всё же…

Я произнёс ещё мягче:

— Мне нужно, чтобы вы рассказали, что делали вчера.

Он не ответил.

Находящийся на кухне Уолтер, казалось, не обращал на нас внимания, но я был уверен, что он ловит каждое слово. Не сомневаюсь, что он занял такую позицию, чтобы наблюдать за нами, пока сам с остервенением утюжил чёрные брюки и белую рубашку.

Задача была непростой: на печке стояли три утюга, и как только один остывал, Уолтер брал другой. Наверно, ему надо было не только убрать все складки на одежде, но и высушить её, потому что погода на улице пока ещё была слишком холодной для сушки.

Я решил попробовать другую тактику.

— Уолтер, как долго Тимоти находился здесь с вами? — спросил я.

Мужчина поставил на плиту остывший утюг и поднял брюки вверх на вытянутых руках. Удовлетворённо хмыкнул, повесил их на спинку стула и зашёл к нам в гостиную, где сидел молчаливый и несчастный Тимоти.

— Не обижайтесь, детектив, но каким образом подробности нашей личной жизни помогут вам в раскрытии дела?

— Капитан Малвани считает мистера По возможным подозреваемым в убийстве. Не знаю, прав он или нет, — заметил я, — но теперь любые подробности жизни мистера По относятся к делу.

— Тим только начал пользоваться успехом в театре, а ваши расспросы ставят под угрозу его будущую карьеру, — произнёс Уолтер с заметным предупреждением в голосе.

— Он не рассказал вам, что вчера был доставлен на допрос по подозрению в убийстве?

— Но вы его отпустили, — Уолтер говорил медленно и размеренно. — Вы, очевидно, сняли с него подозрения.

— Пока нет. Капитан обеспокоен, — сухо ответил я. — Мистер По остаётся пока подозреваемым, пусть и без достаточных улик, чтобы держать его в тюрьме. Но ложь полиции — неприятный факт. Поэтому если он хочет сохранить свою свободу, я должен узнать правду.

Уолтер тяжело вздохнул, а Тимоти потёр лоб, словно пытался избавиться от назойливой головой боли.

И они вкратце ввели меня в курс дела.

Они познакомились пять лет назад, когда Тимоти приехал с гастролями спектакля в Джерси, а Уолтер работал там официантом. Но семья Уолтера жила здесь, на углу Минетта-Лейн, хотя некоторые из родственников и переехали на север в «Маленькую Африку⁷».

— Верьте или нет, но мой отец — ирландец, а вот мать уже родилась рабыней в Вирджинии. Я жил здесь всю свою жизнь, — добавил он просто. — И я знал, что только в пределах этих трёх кварталов мы с Тимом можем наладить совместную жизнь.

Я неловко кашлянул.