Сталкер (ЛП) - Уайлд Кларисса. Страница 64
Я делаю глубокий вдох, но, кажется, не могу выпустить его. Его слова словно парализуют меня. Остается только одна часть в моем теле, которая все еще чувствует себя живой, и это мое сердце, пульсирующее для него.
— Черт... — шепчет он. — Я похож на гребанного парня, который умеет любить? Нет, серьезно, посмотри на меня.
— Я это и делаю, — отвечаю я.
Это полностью оглушает его на несколько секунд.
— Мы нахрен помешаны на разрушении, — говорю я.
— Что есть, то есть, — приглушенно смеется он.
— Знаешь, это не смешно.
— О, я знаю.
— Ты только что пытался меня убить, — продолжаю я.
Феникс наклоняет голову.
— А ты только что чуть не прикончила меня.
Когда я пытаюсь оттолкнуть его от себя, он снова хватает мои запястья и прижимает их над головой.
— Мы оба чертовы убийцы, Ванесса, — произносит он.
— Отпусти меня, — прошу я.
— Или что? Попробуешь сбежать? Убьешь меня? Я сомневаюсь.
— Ты этого не знаешь, — отвечаю я, кусая губу.
— Знаю, потому что ты так и не сказала правду. По крайней мере, себе.
— О чем ты? — возвращаю я, когда он снова забирается на меня.
— О том, что после всего, что я с тобой сделал, ты все еще думаешь обо мне как о ком-то, с кем ты можешь быть.
Качая головой, пытаюсь сглотнуть комок в горле.
— Невозможно. Мы два разных человека.
— Два разных человека, объединенные жаждой мести. Ненавистью. Желанием убивать. — Он наклоняется ближе. — Я знаю, что ты лжешь, Принцесса. Я чувствую это. — Он ведет носом.
Я дрожу под ним, чувствуя искры по телу.
— Нет… Я не могу. Это просто невозможно.
— А я могу, потому что ты этого хочешь. Потому что этого хочу я. Хватит говорить и думать о том, что не соответствует действительности. Мы с тобой прекрасно знаем, что это неизбежно.
Его глаза наполовину прикрыты, полны похоти, почти соблазнительны, и я не могу сопротивляться желанию потянуться за поцелуем.
Это тревожно, я знаю. После того, как я просто хотела убить его, а он хотел задушить меня, я все еще хочу его. Наша связь стала сильнее, чем когда-либо. Произнеся правду вслух, растущее напряжение между нами стало трудно игнорировать. Это оборотная сторона глубоко укоренившейся ненависти, любовь, взрывающаяся под поверхностью, готовая выскочить и прорасти.
Но будет ли это правильно?
Я сжимаю губы, а Феникс подносит руку к моему лицу. Я ожидаю еще одну пощечину и закрываю глаза, но вместо этого он удивляет меня, гладя по щеке. Когда я открываю глаза, он улыбается.
— Я прощу тебя, если и ты меня простишь, — шепчет он.
Моргаю пару раз.
— Как? После всего этого?
— Просто скажи это, — протягивает он. — Прости и забудь.
— Я…— глубоко вздыхаю, и по щеке скатывается слеза. Он ловит каплю пальцем и облизывает его.
— Хм... Люблю слезы по утрам.
Я качаю головой, посмеиваясь про себя.
— Ты просто больной на голову ублюдок.
— Больной ублюдок, в которого ты влюблена.
От этого комментария мне хочется отвести взгляд, вот только хватит. Я достаточно отворачивалась. Все это время я прятала голову в песок, сковывала собственное сердце и отрицала саму правду, чтобы жить хорошей жизнью. Тем не менее, благодаря матери эту жизнь назвать хорошей было сложно. И я не могу не задаться вопросом, что было бы, если бы я сбежала с Майлзом.
Я тянусь к его лицу и обхватываю колючую от щетины челюсть, и он наклоняется, чтобы я почувствовала его. Черные волосы падают на лицо так беспорядочно, так неряшливо… как мне нравится.
— Прости меня, — говорю я.
Он вяло улыбается, глядя на меня.
— Мне очень жаль, — повторяю я со слезами на глазах.
Но затем Феникс останавливает мои слезы таким поцелуем, что у меня перехватывает дыхание.
Его рот свирепо впивается в мой, желая высосать из меня любовь. Я знаю, что он чувствует — это предается мне по движениям его языка. Как бы мы ни старались это скрыть, мы все равно жаждем друг друга. Нужны друг другу.
Я обнимаю его голову, желая, чтобы он был ближе, чем когда-либо. Меня не удерживают ни наручники, ни клетка. Я здесь и хочу быть с ним, таков мой выбор.
Любовь стремится по моим венам, когда я хватаю его за волосы и пылко целую, впуская его язык в свой рот. Одной рукой Феникс обхватывает мое лицо, а другой слегка сжимает талию, поджигая мое тело.
Я хочу всего этого, так сильно хочу, что больше не могу отрицать. Я перестала бороться, перестала сопротивляться неправильному. Я приму тьму в своем сердце, как и его, потому что, черт возьми, мы этого заслуживаем.
Мы заслуживаем друг друга.
— Я люблю тебя, — говорит Феникс. — По-настоящему люблю. Неважно, как сильно мне хочется ненавидеть. Неважно, насколько я презираю то, что ты сделала, я не могу остановиться, — шепчет он мне в мои раскрасневшиеся горячие губы.
— Я знаю, — говорю, облизывая губы. — У меня та же проблема.
Сирены слышны во всем доме, отчего меня посещает мысль, что копы близко, хотя я не совсем уверена, что они нам нужны. Думаю, уже слишком поздно сожалеть. Это моя вина.
Феникс смеется.
— Итак, врунишка, к своим словам вернешься?
— Каким? — я откидываюсь на локтях.
Он щурится.
— Что, мать твою, любишь меня. Можешь отрицать все, что хочешь, но я вижу, как ты смотришь на меня. Сияешь, охваченная потребностью.
Я закатываю глаза, но про себя улыбаюсь.
— Хорошо. Сдаюсь. Ты меня поймал.
Он душит очередной смешок, а затем снова приближается, останавливаясь прямо над моими губами.
— Мне нравится, когда ты говоришь, что… сдаешься, — шипит он, кусая губу. — Да, я могу привыкнуть к этому.
— О, перестань, — протягиваю я. — До чего же ты порочен.
— За это ты меня и любишь, — бормочет Феникс, высовывая кончик языка, чтобы подразнить меня, облизнуть мою губу, но не позволяет мне целовать его. — Признай это, — продолжает Феникс. — Скажи это, Принцесса. Я хочу услышать это из твоих уст.
— Я люблю тебя, — говорю я.
— Еще раз, — рычит он, нависая надо мной.
— Я люблю тебя. Я не лгу.
— Нет, но лгала, когда сказала, что это неправда.
Я пожимаю плечами.
— Иногда девушка обязана делать то, что должна, чтобы выжить.
— Думаешь, тебе нужно бежать, чтобы выжить? — Он хватает меня за подбородок. — Я не убью тебя, если ты не попросишь об этом. Так что можно с уверенностью сказать, что ты выживешь, оставшись со мной. Кроме того, если не заметила, я могу стать очень хорошим защитником, когда дело доходит до того, что принадлежит мне.
Я краснею от мысли, что буду принадлежать ему. Мне бы хотелось. Хотя бы один раз стоит прислушаться к сердцу, а не к разуму. Швырнуть правила на ветер. Пнуть удачу в спину и сбежать куда глаза глядят.
Может, мне бы это понравилось.
— Итак… копы сейчас будут здесь, — вступает Феникс.
— Да… прости. Кажется, это конец.
— Не обязательно, — говорит он, приподняв бровь.
Его оптимизм восхищает, хотя и немного неуместен.
Феникс оставляет короткий поцелуй на моих губах, но затем поддевает меня за талию и поднимает с пола, как рыцарь.
Но внезапный громкий выстрел из ниоткуда заставляет его застонать и упасть на пол. Я падаю с ним и в шоке смотрю на мужчину, стоящего в коридоре.
— Прошу прощения, что прерываю ваше миленькое свидание, но оно порядком затянулось.
В руках Артура пистолет.
И он целится в Феникса.
Глава 30
Феникс
Резкая, пронзившая спину боль заставляет меня упасть, ощутив весь вес мышечной массы. Я оборачиваюсь и вижу Артура. Человек, который, как я думал, уже истек кровью, стоит в дверях с пистолетом, нацеленным прямо мне в лицо.
— Феникс! — кричит Ванесса, переворачивая меня, пока я кашляю кровью.
Черт возьми, похоже, он задел легкие.
— Оооу, твой парень ранен? — протягивает Артур.