По зову полной Луны (СИ) - Ковалёв Максим. Страница 34

До них долетали обрывки разговора Шрама и маэдо:

— …придётся задержаться здесь на пару дней.

— Да. Этот поход становится всё проблематичнее.

Командор подозвал проходившего мимо рыцаря, снявшего свой шлем и прижимавшего руку к разбитому лбу. Рана, на счастье, была несерьёзной, кровь быстро засыхала.

— Найди сира Хью и передай, чтобы разъезды возобновили преследование, — велел ему Шрам. — Потом отыщешь мэтра Кроули, скажешь, что мне нужно с ним переговорить. А сир Мэрих пусть объявит всем о двухдневном привале. Разбивайте лагерь на этом поле, фураж и свежую еду возьмёте у деревенских, — командор бросил взгляд на стоящие невдалеке избы. — Скажите, с моего распоряжения. Думаю, местные не откажут в содействии своим спасителям. Я позже переговорю с их старостой… Мэтра я буду ждать в том крайнем доме.

— Слушаюсь, милорд, — ответил рыцарь, приложив кулак к сердцу. Он побежал было выполнять приказ, но окрик начальства вновь заставил его остановиться.

— И ещё! Заткните, наконец, этого визжащего урода. От его воплей у меня уже голова раскалывается.

Хотелось, чтобы было иначе, но реальность диктовала свои условия. С убитыми и ранеными что-то решат. Отряд немного передохнёт и снова двинется в дорогу — в погоню за великанами. Именно великанами. В общей суматохе поначалу никто не заметил, что очухавшийся после удара молнии Носорог тихо ретировался следом за своим собратом. У него вновь появился спутник в пути.

«Вот тебе и долгожданный отпуск», — Юлиан шёл с Лопухом по притихшему полю. С накатившим безразличием оба взирали по сторонам. Под ногами валялись топоры, сломанные стрелы и крючья с протянувшимися от них верёвками, которые никто не собирал. Центром всеобщего участия была накрепко опутанная колода Метателя, облепленная грудой древорубов. Тот ещё дёргался и бубнил, уже едва слышно.

Великаны напали на людей. Если случилось один раз, может случиться и во второй… Сколько всего громил преодолело Стену? Этот вопрос становился теперь даже более важный, чем: зачем они сделали это? И сколько войск выслеживает их по уделу? И выслеживает ли кто-то ещё вообще?

О чём думал Лопух, Юлиан не знал, его же мысли полнились тревогой. После сегодняшнего дня их поредевшее воинство, даже с учётом магов, уже не казалось такой внушительной силой, когда связываешься с древесными монстрами. Оставалось надеяться, что командование также осознавало это. И что оно, в отличие от него, представляло, как им быть дальше.

— Так почему вы задержались? — вспомнилось Юлиану.

Приятель замялся, прежде чем ответить:

— Это всё старик. Он, видишь ли, до последнего не верил, что древни пойдут на деревню. Командор, как только мы вышли из осинника, сразу умчался. Нам же велел быть с мэтром. А этот ездит ещё хуже меня! Всё копался, копался. Хорошо нас встретили и лошадей дали, а то бы вовсе не успели. Ай! — Лопух досадливо махнул рукой.

…Луи они нашли возле Мориса. Как Хряка тогда (который неизвестно, жив ли ещё) — подсказала неуместная память. Словно повторялся дурной сон. Рыцарь стоял на коленях над вдавленными в землю останками и беззвучно плакал. Он знал, что они рядом и тоже скорбят, но не обернулся.

Лопух прошептал: «Пойдём, мы с ним потом поговорим».

Иногда человека следует оставить наедине со своим горем. Чтобы он мог принять его как нечто свершившееся и необратимое. А приняв, по возможности отомстить. Хряк доказал — это будет лучшим способом почтить память погибшего.

Всё в том же подавленном состоянии повернули к деревенской окраине. У первых, уже натянутых палаток им вновь встретились милорд Штрауб с господином Аргустом. Эти спорили. В полголоса и сквозь зубы. Шрам отвлекался, раздавая приказы и следя за тем, как укрепляют командирский шатёр. Маэдо интересовали лишь его собственные заботы, с которыми он лез к командору. Оба злились и оба прилагали усилия, чтобы не показать того окружающим.

«Они оглушены случившимся ещё сильнее нас. Они не знают, что делать».

Надежда на командование, держащее ситуацию под контролем, истаивала как дым на ветру. Но ни маэдо, ни в особенности мэтр Кроули, насколько Юлиан успел узнать их, не пожелают отступить. Поспорят, поругаются и двинутся дальше. С осторожностью — ещё большей, ещё пущей! Погоня за неведомым продолжится. А что в конце? Ведь когда-то он должен будет настать этот конец.

Стражник вздохнул, ощущая содранную даже через перчатки кожу на ладонях. Лопух посмотрел на него и ничего не спросил. Следовало разыскать Догвиля, выяснить об их размещении. Чем скорее удастся упасть и уснуть мёртвым сном, тем лучше. Ни о чём другом думать не получалось.

Вечерело. Налетающий порывами ветер взялся швырять липкую морось. Мир окунулся в тусклые тона. Из деревни доносились завывания осмелевших собак, в оконцах теплились огоньки лучин. Но никто из местных так и не показался. Чуть оживлённее было в походном лагере, разбитом на поле недавнего боя. Всхрапывали лошади. Меж палаток горели костры, витали запахи приготовляемой пищи. В полумраке, спотыкаясь на кочках и обходя поваленный древесный силуэт, бродили понурые фигуры.

Там же в отдельном шатре, прикрытые сверху плащами, лежали девять неподвижных тел.

4

Город застыл, будто выпал из общего потока жизни, да так и остался ветшать на голой отмели посреди Великой Реки Времени. Рассыпались в пыль слагающие его камни, а в памяти людей забылись даже мифы об эпохе, когда он ещё был обитаем.

Тогда, в глубокой древности, всё произошло в одночасье. Город умер… С тех пор никто не переступал границы, очерченной Старым Лесом. Никто не тревожил того, что должно было упокоиться. Лес следил. Он терпелив, ему некуда спешить. Прошёл бы совсем недолгий срок (в сравнении с уже минувшим), и Он полностью стёр бы ещё остававшиеся на виду руины. Похоронил навеки их злое сердце, что продолжало биться, хотя всё прочее обращалось в ничто. Однако слепой случай (или же нечто большее) распорядилось иначе.

Руины нашли. Пробились через выставленные преграды, пренебрегли остерегающими знаками. Люди. Глупые в своей жажде запретного. Люди вступили в город. Лес не удержал их. Силы его ограничены. Он всё же безгласный хранитель, а не страж.

Теперь будь, что будет. Время каждому воздаст по деяниям его. И Старый Лес знал, сколь суровым явится приговор.

…Чужаки шагали по едва различимым под слоем укрывающего их песка улицам. Добротные армейские сапоги оставляли на нём чёткие отпечатки. Следы цивилизации на теле древнего реликта.

Поначалу они задерживались у каждых встречных развалин, выветренных и поросших бледной травой. Всматривались в ещё уцелевшие кое-где оконные проёмы, пытались домыслить прежние формы строений. Вариантов на сей счёт предлагалось множество, но дальше догадок дело не шло. Когда удивление первых минут схлынуло, осмотр пошёл быстрее. Фундаменты говорили за то, что в ту пору (когда бы она ни была) строились вполне схожие с нынешними многоярусные, преимущественно каменные здания, но кроме них возводились различные по площади пирамиды, секрет сооружения которых считался утерянным почти полностью. И не только пирамиды подтверждали удивительно высокий уровень развития тех, кто проживал на этом месте прежде.

Вблизи город поражал ещё сильнее, чем издали.

Битый камень и пыль. А если приглядеться — мрамор, мозаика и фрески. Полузасыпанные обломки и среди них снежно-белая рука скульптуры девушки, от которой только эта рука и часть головы виднелись из-под налёта песка, составлявшего основу здешнего пейзажа. Былая роскошь, былое величие. Теперь это лишь тени. Неведомо как уцелевшие отголоски давней эпохи.

— Здесь что-то есть. — Седой старец, больше для вида опираясь на витой посох цвета слоновой кости, ступал по когда-то мощёной дорожке, кто знает, возможно, дивного тенистого парка, обходя россыпи камней по её краям, — остатки скамей или портиков.

— Что есть? — проворчал идущий рядом мужчина — высокий, настоящий здоровяк. Лицо заросло чёрной бородой со следами всё явственнее заявляющей о себе проседи; на левой щеке старый грубый шрам. Кираса с гравировкой в виде цветка розы, а за плечом рукоять притороченного на спине боевого топора. — Одни обветшалые булыжники. Впрочем… что-то тут, — он огляделся, но глазу не за что было зацепиться, — и впрямь есть. Лагерь устроим в лесу. Подальше от этого могильника.