Мой выбор (СИ) - Арнаутов Кирилл. Страница 11

— А это кто такие? — Малыш кивнул в сторону стоящих неподалеку парней.

— А это уже Шторм собрал, нам в помощь. — Кил вздохнул. — Молодежь, которая хочет защищать свою землю. Отморозки — малолетки короче. Зачем он только их собрал? Думает, что сами мы не управимся?

Малыш пригляделся и действительно, никому из них, больше двадцати лет, нельзя было дать. В это время, во двор въехал микроавтобус. Развернувшись, он начал движение задним ходом и остановился возле лавочки. Двери открылись, и из автобуса вышел Шторм и остальные ребята.

— Ну, наконец-то, — негромко сказал Бизон, — заплесневеешь, пока дождешься их.

Шторм подошел к лавочке.

— Парни, — махнул он рукой, стоящим неподалеку, — подходите, подходите.

Те неспеша подошли к лавочке и замерли в ожидании.

— Так, насколько я вижу, — он оглядел присутствующих, — пришли все. Это хорошо, значит, дисциплина у нас не хромает. Ну, а теперь перейдем к главному, для чего мы все здесь и собрались. Сразу за этим домом, — он показал рукой на жилой дом, — через улицу, находится небольшой торговый центр «XXI век». Торгуют всем, чем придется, начиная от дешевых духов и заканчивая плазменными телевизорами и компьютерами. Хозяева — чурки, причем самые наглые и борзые чурки, из всех, которых я видел. Торговые места, сдаются тоже в основном чуркам. Так что товара там, не на один миллион. Деньги там находятся тоже не малые, но бабки мы не трогаем, предупреждаю сразу. Если увижу или узнаю, что кто-то что-то взял, пеняйте на себя, расправа будет жестокой. Мы идем туда, вовсе не для того, чтобы брать эти грязные деньги. Мы идем туда для того, чтобы черножопые поняли, что жить им здесь не суждено, я уже не говорю про то, чтобы они здесь работали. У них не может быть заработка на нашей земле. Все поняли? — Шторм посмотрел на часы. — Начало первого, у них сейчас обед. Гостей они не ждут. Так что разнесем это место нечисти, к чертям собачьим, не оставив камня на камне.

Все одобрительно загудели. Послышались радостные крики, постепенно перерастающие в злой рокот. Толпа заводилась и нельзя было позавидовать тому, кто сейчас окажется на ее пути.

— Так, раз все поняли, — Шторм показал рукой на микроавтобус. — Вооружаемся и по команде выдвигаемся.

Он подошел к задней двери и открыл ее. Малыш подошел поближе. В багажнике лежали бейсбольные биты, обрезки арматуры, обмотанные изолентой, цепи. Все начали разбирать все это и вскоре, багажник опустел.

— Помните, действуем быстро. У нас всего две-три минуты и по истечении этого времени, нас там быть не должно. Все поняли? Если да, то выдвигаемся.

— Даешь черной крови! — Крикнул Бизон и вскинул вверх руку, в которой была зажата бейсбольная бита.

Все присутствующие, мгновенно среагировали и подхваченный крик, прокатился волной. Толпа, вытянувшись в колонну, шагом направилась со двора. Оказавшись у дороги, напротив торгового центра, четверо, что шли впереди, встали на дороге, загородив движение с обеих сторон. Остальные, перейдя на бег, ринулись через дорогу. Первые ряды мигом преодолели крыльцо и ворвались в торговый центр. Сзади напирала толпа, послышался звон разбитого стекла.

— Мочи черножопых!

Входные двери, задрожали под тяжелыми ударами и наконец, не выдержав, рухнули во внутрь. По ним тут же, подобно разбушевавшейся реке, побежала толпа, растекаясь во все стороны. Торговый центр, действительно готовился к закрытию и поэтому посетителей внутри не было. Один из охранников, находился возле входной двери. Он так и не успел понять, что происходит. Короткий взмах арматуры и он упал на пол с пробитой головой. Эта первая пролитая кровь, только подхлестнула остальных и теперь, их уже ничто не могло остановить. Те, кто в данный момент, крушил все на своем пути, не замечали ничего, в том числе и лежащее на полу тело. На него наступали и бежали дальше. Охранник застонал и попытался перевернуться на бок, но на него тут же обрушился град ударов и он уже навсегда остался лежать на холодном кафельном полу. Из под головы, тонкой струйкой, побежала кровь.

А обезумевшая толпа, уже устремилась дальше, словно смерч, не оставляя после себя ничего уцелевшего и никого, кто мог бы оказать сопротивление. Хотя сейчас, наверно, только умалишенный мог бы попытаться остановить это безумие. Он тут же был бы сбит с ног и безжалостно забит и затоптан, десятками ног.

Витрины, прилавки, стеклянные двери — все это разлеталось под градом ударов. Продавщицы, еще не успевшие уйти домой, прятались под уцелевшими прилавками, замирали от ужаса, сверху на них сыпались осколки разбитых стекол. Вокруг стоял такой невообразимый шум, что казалось на земле твориться ад. И это самое пекло.

Из комнаты охраны, выскочили трое в униформе. Все трое, на свою беду оказались выходцами с Кавказа. Увидев дикую, обезумевшую толпу, которая двигалась прямо на них, лица их перекосились от ужаса, они попятились и попытались скрыться в комнате.

— Вон они! Вали черных!

Толпа, кинулась на них, словно бык на красную тряпку. Они даже не успели переступить порог комнаты, как их настигли страшные удары. Первый из охранников, запнувшись, упал у самого порога, загородив своим телом проход остальным. В этот момент, судьба была к ним безжалостна, твердо решив, что жизнь их на этом, закончиться. Охранники, один за другим, рухнули на пол, толпа окружила их. Уже лежа на полу, они пытались защищаться, выставив руки, но арматура и бейсбольные биты, пробивали эту защиту, ломая руки и пробивая головы. И уже через несколько секунд, все трое, лежали на полу, в луже собственной крови. Никто из них не подавал признаков жизни, но озверевшая толпа не успокаивалась, продолжая бить уже мертвые тела.

Внезапно все, словно по команде, отхлынули, оставив лежать на полу, три покалеченных тела, замерших в самых разнообразных позах, тех, в которых их настигла смерть. Все вокруг, было забрызгано кровью, проломленные головы, с обнаженным головным мозгом, изуродованные лица, вытекшие глаза и оскаленные рты, с обломками зубов. Сейчас и здесь, всем правила смерть.

Повисла тишина, которая с каждой секундой тянулась все дольше и дольше и внезапно продавщицы, спрятавшиеся под прилавками, зажавшиеся там в угол, поняли, что всё, погром прекратился. Они осторожно выглянули из-за прилавков и увидели, что в здании, никого нет. Их взору, предстал финал того ужаса, что здесь творился. Осколки стекла, смешанные с кровью, были повсюду. Ничего уцелевшего не осталось, все было разрушено. И среди всего этого хаоса, среди трупов и луж крови, слышался женский плач.

Следователь прокуратуры, Денис Араев, шел по коридорам Следственного Комитета. Одет он был, в серый, поношенный костюм, под мышкой держал такую же, видавшую виды, кожаную папку. На душе было не спокойно, тревожное чувство, не покидало его. И было от чего. Его вызвал к себе начальник Следственного комитета, и это не сулило ничего хорошего. Араев догадывался, что сейчас речь пойдет об участившихся погромах в городе, об избиениях иностранных граждан. Возбуждались уголовные дела, проводилось расследование, но проходило время и было видно, что «следственная машина», стояла на месте. А жители города, с каждым новым нападением, все больше и больше, открыто высказывались за то изгнание приезжих из города. Все это, угрожало перерасти в гражданскую войну.

Араев подошел к кабинету начальника, на секунду замер, затем постучал и, услышав разрешение войти, потянул дверь на себя.

Кабинет начальника Следственного комитета, отличался скромной обстановкой, которую не понимали его коллеги. У него не было, ни картин известных художников, висящие на стене, ни люстр, выполненных в средневековом стиле. Простые деревянные стулья, заменяли кожаные диваны и кресла. Сам начальник — Романов Иван Сергеевич, был высокого роста, подтянутый, в хорошей физической форме. На вид ему было лет тридцать пять, хотя по паспорту, через два года, ему должно было исполниться пятьдесят. Следящий за своим здоровьем, он не пил, не курил и старался к этому же приучить и своих подчиненных. Единственным минусом, среди всего этого, был его свирепый нрав. Он был скор на расправу и если кто-то из его подчиненных не справлялся со своими обязанностями, то он мог наорать на него. Если же к своим обязанностям, намеренно относились халатно, делая все спустя рукава, то тут не обходилось без применения физической силы. Нет, он не бил подчиненных, но вот оплеуху, отвесить мог, причем так, что потом еще полдня, в голове звенело.