Казнить! Нельзя помиловать! (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс". Страница 22

— Ты всё слышал… Пойдём отсюда — нам здесь больше нечего делать… Вызови своих архаровцев и милиционеров: мы приехали поспрашивать о убийстве, а наткнулись вот на такое безобразие… — махнул рукой назад. Ну да ты сам знаешь — что делать, что говорить и писать. Про меня ничего не говори. И с соседями напротив переговори: они ничего не видели и не слышали, если хотят тут ещё пожить… А я, пожалуй — поеду… Надо своим помочь в получении документов. И в Москву — узнать: кому это я так срочно понадобился? Вышел их дома; сал в машину и поехал в отделение — предупредить о том, чтобы выехали на место происшествия… И отъехал от отделения — в сторону места жительства пахана… Капитан, конечно надавит на соседей, но если за это дело возьмётся НКВД — соседи расскажут всё, что видели и слышали! Значит — нужно вмешаться мне. И стереть в памяти все эти выстрелы и моё лихое поведение! И вложить другое: ничего не видели; ничего не слышали… Может, при очень сильной боли и сорвёт мою установку, но и веры их показаниям, после пытки, будет немного — оговор в чистом виде! Хотя… — и по такому оговору меня могут взять! Но это может произойти потом, а вот сейчас — разобраться с деловым…

Покрутился по городу; нашёл — на первое время, двухкомнатную квартиру для Хафизовых. Снял на месяц — дальше будет видно… Вернулся в отделение: семья дисциплинированно стоит внутри — ждёт меня. Отвёз их на снятую квартиру; потом вытянул Алишера на лестничную площадку. Сунул в руку две пачки пятирублёвок:

— Квартира в вашем распоряжении на месяц. Денег вам пока хватит. Одежда у вас есть. Несколько дней пусть отец и сестра отъедаются и отдыхают. По городу без дела пусть не шастают — только с тобой! Я в Москву. Разгребу свои дела и приеду. Будем устраивать твоих на работу. Пока — на грязную работу, а дальше найдём поприличнее…

Пресёк попытку Алишера что то сказать: не надо меня благодарить и объясняться мне "в любви и преданности"… Могу помочь — помогаю. Захочешь помочь — милости прошу… А слова… Я ещё там — в моём времени, отучился придавать словам то значение, которое они выражают. Или же меня отучили, так же, как и миллионы других! Слово теперь — ничто! А вот договор, да ещё заверенный нотариально — это сила! Правильно, конечно, но — грустно… И вот что обидно, даже страшно: уходят люди, которые говорили своим слушателям и читателям — Михаил Задорнов, например:

— Не смотрите на запад; не берите у него всё, что он предлагает. Помните о данайцах, дары приносящих. И бойтесь этих даров — щедро выделяемых нам западом! У них есть, что взять, но вот это — как раз, они и не предлагают! Уходят такие ЛЮДИ, а на их место приходят западнюки… Так что буркнул только — Потом поговорим… и уехал в Москву. Очень уж мне захотелось — до судорог в сжатых пальцах на рулевом колесе, узнать: и кому это я так срочно понадобился?

Нашёл я адрес этого делового. Стромынка… — совсем недалеко от моего бывшего дома, а на машине — так просто рукой подать. Трёхэтажный кирпичный дом. Квартира у него — четырёхкомнатная, в то время как многие — те, кто приносят настоящую пользу государству — ютятся в коммуналках… Не мешало бы разобраться — почему он живёт в таких хоромах. Один… Хотя… — у меня к нему другие вопросы… Не стал его разыскивать по блатхатам, малинам да ресторанам — сам придёт. Домой… Нужно только подождать. В невидимости, разумеется. И дождался: подкатило авто; из него вывалился нужный мне ухарь с дамочкой и охранник с переднего сиденья. Телок прошёл вперёд; открыл дверь; придержал её… А я в это время и просочился вовнутрь… Проводил, ничего не подозревающий охранник, тушку босса до дверей и поспешил вниз — догуливать… А пьяненький босс распахнул настежь дверь: то ли для форсу, то ли его повело в сторону и он ухватился за ручку, чтобы не упасть?! Главное — я в квартире, а за мной — и кавалер с дамой… Красивая лялька. И странная… Одета — по моему, дорого, но не броско. Минимум драгоценностей, а те — которые на ней, подобраны со вкусом и все на месте. На мой, непритязательный взгляд… И ещё одна странность: она — не его любовница и не кукла для сексуальных утех. Хотя — ухажер смотрит на неё, как кот на сметану — только не облизывается… Может должница, или отрабатывает чьи то долги? Оказалось: любовница — но не его; отрабатывает долги — но не перед ним. А с ним она — потому что её ПОПРОСИЛИ… Она так и сказала — ПОПРОСИЛИ поговорить с ним; узнать, ну и… — ублажить… Есть такое — у солидных челов: "разъездная любовница" — и сам не прочь попользоваться и под нужных людей, если надо — подложить… При этом — безо всяких обязательств по отношению к даме…

Пред постельный разговор — в стиле светской беседы, поведал мне очень много интересного. Это я удачно зашёл… Много, но в то же время и мало. Для меня… Услышал отчёт делового по поездке в Тушино: почему не выполнил просьбу уважаемого человека… Если коротко — стечение обстоятельств… А так — было много слов; понтов, обещаний типа — … зуб даю… и …век воли не видать…Деловой отчитывался, а сам аж вибрировал от нетерпения и предвкушения: скорее давай перейдём к самому интересному! А вот имён и фамилий заказчика на этого Степанова я не услышал. Видимо деловой и сам их не знал. И не горел желанием по принципу: Меньше знаешь — дольше живёшь. Хорошо живёшь… Дама пошла в ванную, а я "надавил" на делового. Как и предполагал — он не знал главного: фамилии. Так и пробормотал: А на хрен мне сдалась его фамилия? Меньше знаешь — ……. Ладно — с ним всё ясно: отправил его в спальню, где он, раздевшись и заснул. Правда перед сном "поделился" со мной информацией по своей захоронке и здесь — в доме и на даче в Измайлово. Посмотрю и заберу — появилась у меня идейка… Провёл рукой в перчатке по пиджаку — точно есть…

Дама вышла из ванной; огляделась… Услышала сопение из спальни — заглянула. По лицу промелькнуло брезгливое выражение и… мадам вздохнула чуть слышно — облегчённо. Села в кресло; налила в фужер коньяка и выцедила весь сквозь зубы. Сморщилась; закусила лимоном и снова сморщилась… И я бы тоже сморщился — махнуть разом, да ещё медленно, стакан коньяка! Эдакое снотворное… Подневольница вновь потянулась к бутылке. Эй, эй! Ты сначала меня просвети в интересующем меня вопросе, а потом напивайся. Дамочка "послушалась". Забормотала негромко. В основном — словесная шелуха про то — какая она несчастная горемыка. И дура… Ради освобождения любимого мужа пошла на то, чтобы стать подстилкой сначала под Слуцким, а потом и под теми — на кого он укажет… А мужа всё не освобождают… Сначала были вежливые отговорки, а последнее время — так чуть ли не в приказном порядке: иди и сделай! И доложи! Вот и с этим уродом: передала ему просьбу привезти в Москву какого то парня — Степанова. Так этот урод ничего не сделал, а получить её вознамерился! Убить его что ли? И с этим жидом Слуцким надо заканчивать общаться: мужа уже не освободят… Наоборот — начали арестовывать все больше и больше! Как бы ей самой туда не попасть… Дамочка отбормоталась и уронила голову. Уснула, что ли? Или развезло? Скорее второе — вот она подняла с трудом голову осторожно поднялась и направилась в туалет. Хоть и дверь прикрыта, а слышно, как она освобождается от принятого — в том числе и алкоголя. Вышла из туалетной комнаты и в ванную. Так — я узнал фамилию и это главное. Даму, конечно же жалко — за любовь страдала, но когда ещё мне представится такая возможность? А время сейчас работает против меня! Устроить им обеим сцену ревности с трагическим финалом в конце? Можно, конечно — но дамочку жалко… Даже если она сейчас уйдёт, всё равно её притянут к убийству этого "дятла". В квартире была — была. Значит ты и убила! И в лагеря! А это хуже, чем быстрая смерть… А если так сделать?…

Дамочка вышла всклоченная из ванной и начала одеваться, поглядывая на спальню. Оделась; постояла у зеркала, укладывая волосы в подобие причёски. Уложила. Открыла сумочку; вытащила из него никелированный дамский браунинг и переложила его в карман пальто. Обулась и потихонечку пошла в прихожую. Щёлкнул открывающийся замок; потом снова щелчок — дверь захлопнулась. Дама ушла… Ну… — храни тебя твой ангел-хранитель, если он у тебя есть… А я начал потрошить захоронки. Провозился почти час, но забрал всё — ему они больше не понадобятся. Сложил, не считая, в авоську, которую нашёл на кухне; положил её на платяную полку в прихожей. И завалился спать на диван… Проснулся в шесть часов — было ещё темно… включил свет в зале; внимательно осмотрел подушку и сам диван на предмет моих волос, которые могли оказаться на подушке. Вроде бы нет ничего, но всё равно: взял подушку и несколько раз встряхнул, да провел рукой в перчатке по подушке и матрасу. А потом принёс веник из кухни и развеял то, что упало с подушки и дивана в разные стороны! Пусть теперь поищут… А даже если и найдут что — хрен что докажут… Открыл дверь и поднялся на чердак. Пробежался по деревянным мосткам посередине чердака, но пару раз оступился — прямо в пыль. Явный след. Но не мой — надел на это дело ботинки на два размера больше — пришлось подложить в носки вату. Спустился с чердака в дальнем подъезде. Вышел — благо привратника нет и поднялся снова на второй этаж — вернулся в квартиру делового. Пора его будить… Разбудил. Он встал и принялся за необходимые процедуры, ругаясь сквозь зубы: