Теневой меч - Хейли Гай. Страница 15

— Ясно, — все еще подозрительно ответил человек.

Он открыл дверь настежь. Позади него находилась скрытая в сумраке главная палуба, радикально отличавшаяся от отсека Банника, механизм мегаболтера доминировал над ней столь сильно, что постам экипажа доводилось тесниться вокруг него. Прочих деталей Банник не разглядел из-за контраста света снаружи и царившей внутри тьмой.

Банник посмотрел на оружие в руке человека, направленное прямо в него.

— Ты открыл дверь, чтобы нам было легче говорить или чтобы лучше прицелиться? — спросил он.

Мужчина уперся в Банника спокойным взглядом:

— «Везучие Восьмерки» заслужили свое название не за беспечность. Мы на «Праведном возмездии» не слишком жалуем всяких чужаков.

— Прошу прощения. А ты, собственно, кто?

— Младший лейтенант Гулинар, заместитель заслуженного капитана.

Банник протянул руку:

— Рад знакомству.

Гулинар неохотно пожал ее.

— Парригара здесь нет. Он внутри с капитаном Долисто из Четыреста семьдесят седьмого.

— Где? — спросил Банник, заглядывая ему за плечо внутрь танка.

— Внутри, — произнес Гулинар, указав вверх, куда-то в сторону бреши в форте. — Вы найдете его там.

Он скрылся в танке и захлопнул за собой дверь.

— Как мило, — только и сказал Банник.

Он взобрался по лесенке у двери и спустился по танку к бреши. Пройти внутрь форта оказалось сложнее, чем это выглядело у пехотинцев, узкий проход сквозь дыру таил опасность в виде острых краев и прутьев арматуры.

Внутри творилось полнейшее разрушение. Узловая точка представляла собой длинную галерею с амбразурами по обе стороны. Мертвецы валялись там же, где их настигла смерь. Некоторых из них посекло осколками, в особенности тех, кто оказался возле бреши. Большинство из тех, что стояли немного поодаль, погибли, по всей видимости, от громадного избыточного давления. У них из носов, ушей и ртов текли струйки крови. Глаза покраснели от разорванных кровеносных сосудов. С упавшим в пятки сердцем Банник пробирался между их переплетенными конечностями. Эти люди ничем не отличались от парагонцев. Может, чуть смуглее, с частой преждевременной сединой, но любой из них без труда слился бы с населением его родного мира.

Еще дальше на трупах виднелись ожоги от лазеров, чаще на спинах. Среди них Банник заметил также и нескольких покойников-парагонцев. Однако подавляющее большинство все же были гератомранцами.

Он направился к центру форта. Часть главного зала уже расчистили от трупов, и группа медиков занималась ранеными, как парагонцами, так и гератомранцами. Банник приблизился к одному из них.

— Я ищу заслуженного капитана Парригара и капитана Долисто, — сказал он.

— В центральном зале управления, сэр, — не поднимая глаз, ответил медик.

Банник двинулся вдоль строя раненых, ожидающих осмотра, как внезапно чья-то рука схватила его за лодыжку. Он посмотрел вниз и увидел молодого солдата-гератомранца, прислоненного к стене, с раскинутыми ногами, один его глаз заплыл, на предплечье зияла страшная рана.

— Воды, — прохрипел он.

Банник опустился рядом с ним. Ему следовало ненавидеть этого человека за измену, но он почему-то не мог. Он испытывал к нему только жалость. Решение отколоться принимали вовсе не обычные солдаты. Банник снял с пояса флягу, отвинтил крышечку и протянул ему.

— Прости, вода теплая.

— Ты из тех танков? — спросил парень.

Банник вдруг понял, что тому было не больше девятнадцати или двадцати стандартных терранских лет.

Банник кивнул.

— Всегда хотел увидеть «Гибельный клинок» в бою.

— Почему вы восстали? — спросил Банник.

— Потому что мне так приказали, — честно ответил парень. — Разве Астра Милитарум работает иначе?

— Все так. Но почему ваш губернатор пошел на предательство?

— Десятина.

— Значит это вопрос экономики?

Солдат покачал головой:

— Не экзакта, а другая, Десятина Муниторума. Все мои братья, кузены, отец, дяди. Все ушли. Рекрутированы в Астра Милитарум. На планете не осталось мужчин. За несколько лет Муниторум пришел уже за девятой десятиной. Наш планетарный командующий сказала им, что они могут сделать с реквизиционными бумагами. А что ей оставалось делать? На фермах никого нет, в мануфакториях некому работать. Они сказали, пускай работают женщины. Но наши женщины и так работали. Теперь трудятся и наши дети, молодежь, которой следовало учиться в схолах. Планета умирает, и высушил ее досуха Император. Если хочешь узнать, с радостью ли я последовал приказу, то нет. Я — предатель. Знаешь, каково это? Но знаешь, что? Я не думаю, что у нас оставался выбор, поэтому за губернаторшу.

Он в ироничном тосте поднял флягу, а затем жадно прильнул к ней.

Банник резко поднялся на ноги.

— Спасибо за воду, — сказал юноша.

— Оставь себе, — холодно ответил Банник. Его до глубины души потрясло то, что кто-то мог обратиться против Императора и так спокойно говорить об этом.

Он пошел дальше через узел форта по округлому коридору. Тот заканчивался дверью, и, миновав ее, Банник оказался в центре управления. В углу собралась группа офицеров-гератомранцев со сложенными за головами руками под охраной отряда потрепанных парагонских солдат с незнакомыми ему полковыми эмблемами. У стен стояли выжженные пульты, их гелевидные экраны искрились и истекали жидкостью. Заслуженный капитан, который, как предположил Банник, и был Парригаром, вполголоса беседовал с другим офицером в форме парагонского капитана, по всей видимости, Долисто.

Часовые у двери отдали честь, когда Банник прошел внутрь. Парригар поднял глаза, и Банник, в свою очередь, отдал честь ему.

— Заслуженный лейтенант Коларон Артем Ло Банник, сэр, — сказал он. — Командир «Гибельного клинка» «Честь Кортейна», Седьмая Парагонская рота сверхтяжелых танков — Затем он отсалютовал Долисто.

— Вольно. Рад встрече. — Они пожали руки по парагонскому обычаю, ладонь к ладони. — Это капитан Долисто.

Парригар был старым аристократом-парагонцем, старше Банника по меньшей мере на двадцать лет, высокий, с худым лицом и длинными пальцами. Патриций, это Банник понял с первого взгляда. Долисто был моложе Банника, но манерами он походил на Парригара. Люди разных поколений, но с одинаковым мировоззрением, чувствами и предрассудками.

— Чем мы можем помочь? — спросил Долисто.

— Я прибыл лично ознакомиться с ситуацией, подышать свежим воздухом и передать поздравления с успешным окончанием боя.

— Подышать свежим воздухом, — повторил Долисто. — Должно быть, в ваших танках задохнуться можно. Но хотя бы безопасно, — сказал он, постаравшись подать свои слова не как оскорбление, но товарищескую шутку. — Спасибо за поздравление. Они не оказали того сопротивления, которого мы ждали. Полагаю, мы потеряли семерых. — Долисто взглянул на пленных офицеров.

Все, кроме одного, смотревшего на них яростным взором, пристыжено глядели в пол.

— А они? — осторожно поинтересовался Банник.

— Всего? Около двухсот, — ответил Долисто. — Большинство погибло благодаря вам. Вы не оставили им шанса.

— Местное оборонительное ополчение. Не слишком опасное, — согласился Парригар.

— И все же они додумались взорвать когитаторы, прежде чем мы попали сюда, так что об одном успехе нам доложить не удастся, — сказал Долисто. — Но главная цель операции — захват космического порта — была достигнута. Без помощи вашей роты нам пришлось бы куда сложнее. Прошу, передайте мою благодарность вашему командиру.

— Мы выполняли приказы, отданные лучшими людьми, чем я, сэр, — сказал Банник. Он хотел, чтобы его слова прозвучали непринужденно, но едва он выговорил их, воспоминание о парне из коридора вернулось к нему. Каким-то образом оно переплелось у него в мыслях с лицом Тупариллио, и его улыбка окаменела.

— И все равно спасибо вам, заслуженный лейтенант.

Банник поклонился в ответ и покинул зал.

По дороге к бреши он услышал панические вскрики и внезапный шквал выстрелов. Он побежал на звук, на ходу вынимая из кобуры собственный пистолет и переключая батарею в режим стрельбы. Он влетел внутрь и уткнулся дулом оружия в невероятно чистую униформу имперского комиссара. Рядом валялись мертвые гератомранцы, с дымящимися во лбах дырками от лазеров, которых ранее обрабатывали медики. Юноша, с которым он недавно говорил, лежал с открытым ртом, смотря в потолок безжизненными глазами, вода из фляги Банника ручейком стекала на пол. Вдоль ряда мертвецов шла пара торжественных дьяконов Адептус Министорум, нанося благоухающими маслами знак аквилы на окровавленные лица и читая молитвы над павшими.