Теневой меч - Хейли Гай. Страница 47

Банник представил, как его кузен соскакивает в болото, приказывая людям вытягивать лопатки. Стоило ему подумать о грязном дожде и о том, что он прохлаждался в безопасности своего танка, он понял, почему Иона мог так на него злиться.

«Люкс Император» остановился. Банник щелкнул переключателями на командном посту, изменив угол обзора картинки, передававшейся на его крошечный пикт-экран. Штурм начнется лишь через несколько часов, на рассвете. Он кинул взгляд в обзорную щель танка и поправил себя. На предполагаемом рассвете. Сегодня восхода солнца не будет.

Зубы Императора, как же его раздражал взгляд Ченсормена. Он развернулся в кресле.

— Мы готовы?

— Так точно, сэр, — ответил Эппералиант. — Остается только ждать.

— Конденсатор готов к зарядке, Старстан?

— По вашему приказанию, заслуженный лейтенант, я разъединю крутящий момент с контактами реактора и перенаправлю священную энергию на фокусировочные механизмы «Люкс Императора», дабы тот мог низвергнуть опустошение на вражеских людей и технику с безопасной, но оптимальной дистанции.

«Простого "да" вполне хватило бы», — подумал Банник.

— Хорошо, — с натянутой легкостью сказал он. — Нет смысла здесь торчать. Я помогу остальным подготовить позиции.

Заканчивая говорить, Банник уже тянулся к дождевику и сетке, опоясывающей кабину.

— С вашего разрешения я тоже схожу, сэр, — торопливо сказал Мегген.

— Мне нечего делать, — добавил савларец, выбираясь из кресла механика-водителя.

— Мне тоже, — отозвался Леонат, искоса поглядывая на комиссара.

— Это разумно, заслуженный лейтенант? — произнес Ченсормен, не выказывавший ни малейшего желания выходить под дождь.

— Почему нет, комиссар? У нас у всех вокс-наушники. Далеко мы не уйдем. В лучших же интересах Империума будет проявить солидарность с нашими соратниками.

Мегген фыркнул в рукав.

— Ладно, — сказал Ченсормен. — Хорошее отношение.

— Тогда мне, по-видимому, придется остаться здесь и составить компанию комиссару и Старстану? — сказал Эппералиант. Он произнес это резко, как будто почувствовал, что ему не оставили выбора, но Банник понял, что тому не хотелось выходить наружу и работать в грязи.

— Сообщи, если что-то изменится, — сказал Банник.

Он выбрался из башни. Черные капли, не попавшие на него, упали внутрь командирской башенки, забрызгав палубу и его кресло. Мегген, Леонат и Шоам вылезли через широкий люк в кормовой части главного уровня, по чистой случайности не задевая комиссара ботинками и коленями.

— Император, какая слякоть, — сказал Банник, уже жалея о том, что покинул машину.

Дождь имел тяжелый химический запах, а воздух пах железом. Гром состязался в громкости с рокотом артиллерийской бомбардировки. В низких тучах друг за другом гонялись странно расцвеченные молнии.

— Лучше быть здесь, под ливнем, чем на суде за грехи, которых мы еще не совершили, — сказал Леонат.

— Напыщенный басдак, — согласился Мегген.

Шоам соскользнул по лобовой броне «Люкс Императора» и начал доставать шанцевый инструмент с кожуха гусеницы и по одному передавать остальным.

Банник прижал вокс-микрофон ко рту и крикнул сквозь стук дождя и грохот войны:

— Эппералиант, соедини меня со взводом Ионы.

— Слушаюсь, сэр. Готово.

Банник переговорил со связистом Ионы. Через мгновение в воксе раздался голос его кузена.

— Да?

— Иона, это Коларон. Мы идем помочь вам.

— Это… неожиданно, но спасибо, — ответил кузен. — Мы в пятидесяти ярдах слева от вас.

Они подождали, пока перед «Сжигателем миров» не проедет «Атлант» с бульдозерным отвалом, возводя защитный обвод. Поблизости работали еще две машины, строя укрепления по периметру.

— Титаны ведь высокие… — задумался Мегген. — Разве валы их остановят?

— Ты всегда должен быть таким саркастичным? — заметил Леонат.

— Это называется быть лаконичным. Черный юмор перед лицом опасности. Я так себя подбадриваю. А ты всегда должен быть таким угрюмым? — не остался в долгу Мегген.

— Вы, оба, прекратили, — сказал Банник.

Они поплелись сквозь проливной дождь. Каким-то образом Шоаму удалось оторваться от остальной троицы, пока те выдергивали ботинки из засасывающего болота.

— Он ходит так, словно родился в этом аду, — заметил Леонат.

— Так и есть, — ответил Мегген. — Могу поспорить, что по сравнению с Савларом тут просто чудесно.

Взвод Ионы с подозрением отнесся к тому, что танкисты вдруг решили помочь им в такое ненастье, но все равно с радостью приняли их. Следующие несколько часов Банник со своими людьми рыли окопы и разравнивали обводы, возведенные танками «Атлант». Банник обнаружил, что копает рядом с человеком в шинели, и с удивлением узнал в нем Сулибана, его безукоризненная униформа покрылась коркой грязи. Дождь не унимался ни на миг, и вскоре проник сквозь дождевики, пробирая холодом до самых костей. К тому времени, как Иона скомандовал перерыв, люди промокли, продрогли и упали духом.

— А я-то думал, что это на Гентусе сыро! — произнес он. Стоявшие рядом с ним бойцы рассмеялись. — До штурма осталось полчаса, — сказал Иона, сверившись с хронометром. Банник инстинктивно взглянул на свой. — Найдется время на кружку глиса? Я подогрею его, прямо как дома.

— Удивлен, что он вообще у тебя остался.

— Не осталось, однако бар твоего дяди оказался очень щедрым для человека с ловкими пальцами. Я успел прихватить три бутылки.

— Мне пора возвращаться, — сказал он, желая показаться занятым человеком, хотя из головы у него не шло, как тепло и сухо внутри танка.

— Эй, последние полтора года я только и делал, что хулил тебя перед всеми, кто меня слушал. Похоже, я задолжал тебе выпивку, хотя не хочу, чтобы ты думал, будто я уже не зол на тебя — просто теперь я больше зол на Объединенный Совет Кланов, чем на тебя лично.

— Я ценю это.

— Ну ладно, я думал, что должен сказать это без твоего дяди и стоящей у нас за спиной половины высшего генералитета группы армий, поэтому знай, что сейчас я говорю искренне. Пошли. Обещаю, там суше, чем здесь.

Они направились к недавно вырытому блиндажу, перекрытому спрессованным листом пластали, утащенным откуда-то с поля боя. По нему стучал дождь, стекая спереди и создавая перед амбразурой бисерный водопад черных капель. Люди Ионы забились внутрь, нагрев блиндаж теплом тел. Банник с удовольствием передернул плечами от крошечного повышения температуры.

Иона представил Коларону командное отделение.

— Это мой знаменосец, Босарейн, вокс-оператор Андерик, — сказал он. — Лин — мой медик. Это Киллек, которого мне пришлось перевести в свое отделение, чтобы приглядывать за ним, а этот побитый пес — Мич. — Он указал на покрытого шрамами и с расплющенным носом человека, свернувшегося над мелтаганом. — Возможно, он самый опасный человек во всем Четыреста семьдесят седьмом полку.

Мич иронично отдал честь.

— И Сулибан, его ты уже знаешь.

Комиссар склонил голову. Банник ответил тем же, все еще оставаясь настороже. В свою очередь он представил своих людей. Шоам и Мич глядели друг на друга чуть дольше, чтобы это доставило комфорт.

— Итак, Босарейн, как насчет глиса? — спросил Иона.

— Скоро будет, сэр, — сказал Босарейн. Он поставил перед Мичем огромную, должно быть, украденную из столовой кастрюлю, затем взял из ранца бутылку и протянул Ионе. — Это последняя.

— Давай обе.

— Уверен, Иона?

— Давай-давай, — произнес Иона. — Лучше я отправлюсь в бой, зная, что выпил ее, чем умру, сожалея, что зажал.

Босарейн вынул еще одну бутылку и откупорил обе. Горько-сладкий запах полившегося в кастрюлю глиса принес с собой воспоминания о родном доме.

— Теперь самая хитрая часть. Мич?

Мич убрал руки с оружия, поставил его на колено и навел дуло-прорезь на кастрюлю.

— Какого?.. — вырвалось у Меггена.

— Знаю, на что это похоже, — успокоил его Иона. — Но он в этом хорош.

— Нужно скрутить мощность, — пояснил Мич, выкрутив ручки на панели управления оружия. — Если все сделать правильно, получим хороший теплый глис.