Семь кругов Яда - Юраш Кристина. Страница 56

— Вставай! — отчетливо приказали мне, и я послушно встала, снова глядя в одну точку. Я пыталась уловить любимый запах, но он был едва различим. Моя одежда пахла чужими духами, и я жадно ловила его, стоя перед какой-то невидимой пропастью.

— Иди вперед! — снова приказали, и я сделала несколько шагов. Звон в ушах, гул и слившиеся в серую массу лица.

— Внимание, господа и дамы! Давненько у нас не было такого поступления, но вы посмотрите! — звучал голос, а я смотрела на незнакомые лица, стоя на каком-то пьедестале. — Покорная, красивая, молодая и здоровая. Для увеселений и утех, для рабского служения, для украшения гарема, для уборки и готовки.

Кто-то кричал, звеня деньгами, кто-то фыркал, кто-то кому-то что-то доказывал. А мне было все равно, кто меня купит. В голове звучали лишь отголоски чужого голоса: «Кажды-ы-ый человек имеет свою це-е-ену!» А ведь Эврард прав. У каждого есть цена. «Любого челове-е-ека можно купи-и-ить!» Да, любого. Ты был прав, Эврард. «Ты принадлежа-а-ала себе и сама была продавцо-о-ом. А сейчас ты принадлежи-и-ишь другому!» Я не знаю, что это за бред сейчас звучит в голове, но раздался крик: «Продано!» — и к моему пьедесталу подошел красивый молодой темноволосый мужчина с грустными серыми глазами.

— Вам ошейник? — учтиво поинтересовался кто-то. — Можем дать веревку! Как вам удобней?

— Мне одеяло, — впервые услышала я голос нового хозяина. — Не бойся, принцесса. Ты в безопасности. Все, принцесса, потерпи немного, скоро будем дома.

Меня бережно сняли, завернули в одеяло, а потом посадили на кровать в совершенно обычной комнате.

— Да, здорово принцессу отделали, — я увидела знакомое лицо, а рядом с кроватью на корточки присел тот самый золотоволосый красавец, пытаясь поймать мой взгляд. — Бедная принцесса… Так, ты пока с принцессой возись, а я схожу прогуляюсь… Воздухом подышу… Цветочки понюхаю… Парочку тебе принесу…

— Куда?! — заорал темноволосый, бросаясь вдогонку за знакомым трейдером. — Стоять!!! Я тебя знаю. Там не цветочки! Там ягодки! А ну, быстро успокоился! Не хватало, чтобы я снова двенадцать метров за тобой тормозил! За что мне неуправляемый брат? За что меня боги наказали упрямцем?

— Слушай, тормоз! — ядовито заметил светловолосый, отбрасывая прядь волос. — Я знаю, что делаю! С дороги!

— Я сейчас кого-то побрею налысо, чтобы на вопрос «Кто здесь самый лысый?» тебе даже отзываться не пришлось! — вздохнул темноволосый, закатывая глаза.

— Сколько? — спросил светлый, выдыхая и присаживаясь рядом на корточки. Идти куда-то он пока передумал.

— Золотом по весу, — с моего лица убрали непослушную прядь. — Конечно, цену за нее заломили огромную, но, видишь, сломали бедную принцессу… Принцесса, ты кушать хочешь? Или пить?

— Пить хочу, — прошептала я, и меня стали поить, как маленькую. В голове слегка прояснилось, но мысль о том, что я проиграла, меня пугала. Эврард мне не простит поражения… Не простит…

— А этот «здра-а-авствуйте» что? — усмехнулся светлый, снова пытаясь поймать мой взгляд. — Был на торгах?

— Не знаю. Ее должны были выставить завтра, но я заплатил за то, чтобы торги были сегодня. Я знаю, что с ними делают в камере… — вздохнул темненький, снова поднося кружку к моим губам. — Там еще две девушки. У них совсем все плохо… Так что давай думать. Торги через четыре дня.

— Кушать хочешь? — ласково спросил у меня светловолосый, расхаживая по комнате так, словно готовит план наступления по всем фронтам.

— Нет, спасибо, — равнодушно ответила я, понимая, что ни работать, ни кушать, ни спать, ни любить мне уже не хочется. Хочется просто сесть и ждать чего-то неизбежного, но уже не такого пугающего, как раньше.

— Посмотри на меня, — я увидела серые глаза перед собой и ощутила тепло ладони, которая держала мою голову. — Я понимаю, что ты не хочешь жить… Понимаю… Вспомни самые светлые моменты в своей жизни… Жизнь — это не бесконечный кошмар и погоня за успехом.

— Какой успех? — слабо усмехнулась я. — Мне никогда не везло… У меня никогда ничего не получалось. Зря вы меня купили… Я невезучая и ничего не стою…

— Хочешь, открою тебе секрет? — светловолосый тряхнул волосами. — Нужно быть не успешным, а счастливым! Эврард успешен, но несчастлив. Ты когда-нибудь видела, чтобы он улыбался искренне и от всего сердца? Нет. Наш успешный улыбается так, что у меня сразу руки чесаться начинают. Особенно правая. Особенно в непосредственной близости от его улыбки…

— Эврард… — прошептала я, чувствуя, как по щекам потекли слезы. — Не говорите так о нем! Я уважаю его за то, что он всегда находил в себе силы встать после падения, за то, что сумел выкарабкаться из такой нищеты, за то, что умеет находить выход из любой ситуации.

— Принцесса, — сурово заметил светловолосый, которому разговор про Эврарда явно не нравился. — Он отдает миру злобу, ненависть, обиду и разочарование, а мир просто платит ему той же монетой. Эврард объясняет это тем, что все в жизни имеет цену, за все в жизни нужно платить. И за успех тоже. Эврард не знает любви, поэтому считает, что у нее слишком высокая цена. Любовь ему не по карману. А если ему предлагают что-то бесплатно, он называет это иллюзией, фальшивкой. Никому еще не удавалось убедить упрямца в том, что чувства подлинные. Даже его предыдущему гарему…

— Та-а-ак! — я быстренько вышла из состояния фрустрации. Где-то мысленно Эврард развел руками: «И щито поде-е-елать?» — Вы меня купили, как вещь, и рассуждаете о высоких материях? Нет, ну это замечательно! Вы рождаете спрос на живой товар, а в ответ на него появляется предложение! Какая разница, на кого я буду работать? Сейчас вы со мной посюсюкаетесь, а завтра пинком отправите рекрутировать, мол, зря мы за тебя кучу денег отвалили? Давай отрабатывай!

На меня смотрели странным взглядом, словно у меня смирительная рубашка развязалась.

— Ра-а-аботай! — сочно добавила я, глядя ребятам в глаза.

— Сломал, — закусил губу темноволосый, поглядывая на брата, который задумчиво смотрел в окно и почесывал правую руку. Да, я тоже вспомнила улыбку Эврарда: «Вот такой пердюмонокль!» — Принцесса, тебе легко с этим жить? Такое чувство, что ты за собой все дерьмо жизни тащишь…

— Мне это не мешает! — огрызнулась я, приходя в себя. — Давайте рассказывайте свой маркетинг! Что у вас почем, как рекрутируете и так далее… Ближе к делу! Хватит нежных прелюдий!

— Я сейчас его убью, — просто и без каких-либо прелюдий заметил светловолосый. — Без ненависти, злобы и обиды. Поймаю за хвост и придушу эту змейку.

— Наградил Бог братом, — прошептал мне темненький, закатывая глаза. — Кровь горячая, а вот с мозгами… Куда! Отошел от двери!

— Мне руки почесать хочется, — усмехнулся светлый, падая в кресло. — Об пердюмонокль…

— Я тебе предлагал завести котенка. Сидел бы, чесал об него свои руки, — вздохнул темненький. — Назвал бы его Пердюмоноклем и чесал бы.

— Ты только языком чесать умеешь, — фыркнул светлый, злясь неимоверно. — Принцесса, заканчивай брызгаться ядом. Ты абсолютно свободна. Можешь уйти куда захочешь и когда захочешь. Никто тебя не держит.

— Несчастными людьми и влюбленными женщинами легко манипулировать, — ядовито ответила я, чувствуя приступ неконтролируемой гадливости.

— А ты не будь несчастной. И не влюбляйся, а люби. Просто люби. Даже если это не взаимно. Битву за этот город ты уже проиграла. Даже не нам. Мы вообще не хотели лезть во все это, если бы не ты. Нам просто стало тебя жаль, — вздохнул темный «жалетель». — Еще одна ученица, еще один горький урок. Я когда-то сам был на твоем месте, пока брат меня не вытащил. Так что я прекрасно знаю, что тебе говорили, говорят и будут говорить. Но помни, что нельзя манипулировать счастливыми людьми и по-настоящему любящими женщинами.

В окно влетела зеленая бабочка. Мы внимательно следили за ней взглядами, пока светлый не поймал ее в ручищу.

— Тебя хотят выкупить у нас. Предлагают в два раза больше, чем мы заплатили за твою свободу, — заметил светловолосый, сжимая в руках знакомую бабочку. — Но решение за тобой. С момента рабства твой договор аннулирован. Ты свободна. Можешь идти куда хочешь, делать что хочешь и заниматься тем, чем хочешь. Хочешь, возвращайся к нему…