Любовь без гордости. Навеки твой - Любимка Настя. Страница 3

– Нет, – стушевалась девушка, – императору и его семье нельзя отказывать. Я соглашусь.

– Если у вас нет видимых повреждений: подвернули ногу, стало душно и вы вот-вот упадете в обморок, императору действительно нельзя отказать. В другом случае вы можете отказать лордам, если ваши танцы расписаны. Также отказ принимается, если вы сошлетесь на усталость и предложите пригласившему вас лорду следующий танец.

Я смотрела на куратора и усмехалась. Да кто будет приглашать девиц из «Храма невест»? Всем известно, что мы чьи-то обещанные родителями будущие жены. Разве может быть, чтобы у нас все танцы были расписаны? Или ситуации, когда нам потребуется помощь друг друга? Неужели лорды настолько низки в своих помыслах и поступках, что могут навредить юным девушкам?

– Алиса, ты танцуешь на балу, и твой партнер наступил тебе на ногу. Твои действия?

– Я этого не замечу и подарю лорду улыбку, – моментально ответила я. А про себя сделала вывод, что с таким партнером, пожалуй, танцевать больше не стану.

– Сицилла, рядом с тобой стоят незнакомые девушки и громко обсуждают твой внешний вид, награждая твой вкус и выбор нелицеприятными эпитетами. Что ты будешь делать?

– Повыдергиваю все волосенки! – нахмурилась та и тут же поправилась: – Прошу прощения, леди Витория, я пошутила. Конечно же, сделаю вид, что не слышу бестактных девиц.

– Уже лучше, – покачала головой наставница, – но, Сицилла, держи свои эмоции в узде. Еще не хватало, чтобы ты устроила скандал.

Девушка скривилась, но промолчала.

Да, ее буйный нрав знали все в пансионе.

– Кармен, ты подвернула ногу во время танца и больше не можешь его продолжать. Но твой партнер этого не замечает. Как ты поступишь?

– Ирма, твоя рука дрогнула, и ты пролила лимонад на платье. Как ты исправишь положение?

– Наяна, твою подругу окружили неизвестные девушки и громко над ней смеются. Что ты сделаешь, чтобы помочь?

– Алиса, тебя пригласил на танец неприятный тебе лорд. Что ты будешь делать?

Леди Витория задала еще с десяток вопросов, на которые мы чинно ответили. Каждый ответ куратор комментировала и давала указания.

Наконец с расспросами было покончено, и нас отправили в комнаты. Девочки переговаривались между собой, смеялись, я же задумалась над словами наставницы. Очень не хотелось, чтобы первый выход в свет оказался борьбой между нами и знатью.

Я не заметила, как все произошло. Мысли захватили меня настолько, что я очнулась лишь оттого, что кто-то громко жаловался на испорченное платье, распекая служанку.

Рядом валялось опрокинутое ведро, Сицилла стояла, облитая грязной водой, ее одежда и прическа были испорчены. Появиться в таком виде перед модистками она точно не могла, а потому срывала свою злость на прислуге.

– Хватит, – крикнули мы вместе с Наяной.

– Поторопись привести себя в порядок, – сказала я, глядя, как Наяна утешает женщину в сером платье, – иначе можешь так и не встретиться с модисткой.

– Обойдусь без твоих советов! – воскликнула вздорная девица и бросилась прочь, напоследок так посмотрев на несчастную служанку, что та вновь разразилась слезами.

Вслед за Сициллой в свои комнаты поспешили остальные девушки, а в коридоре остались только мы с Наяной и служанка.

– Не плачьте, – уговаривала прислугу подруга, – она не со зла, и мы знаем, что вы не специально.

Я так и не поняла, откуда Наяна достала золотую монетку, которую вручила плачущей.

– Леди, вы так добры! Простите! – всхлипнула служанка и низко поклонилась.

– Не стоит, – улыбнулась Наяна и схватилась за мою руку. – Твой совет сейчас кстати, не стоит заставлять модисток ждать.

«Она необыкновенная, – подумала я, идя рядом с подругой. – Графиня, которая волнуется обо всех и не желает оставлять в ожидании прислугу. В будущем из нее выйдет восхитительная императрица, если, конечно, моя догадка верна».

Глава 2

Нам было страшно. Очень. За нервными улыбками мы прятали свои опасения и робость. Держались друг друга и синхронно ступали по коридору дворца, ведущему в бальный зал. На нас оглядывались, нас откровенно рассматривали. А некоторые леди пренебрегли этикетом и позволили себе громко обсуждать наши манеры и внешность. Однако ни одна из нас не запнулась, ни одна не показала, что слышит их разговор, и никто из нас не возмутился их поведением. Мы улыбались и смотрели только вперед. Были одним слаженным организмом. Мы точно знали, что наш куратор сможет нами гордиться, даже если для этого нам придется танцевать на раскаленных углях и весело смеяться!

Как только наши ножки в изящных туфельках ступили в зал, выпускницы «Храма невест» расслабились.

Я чувствовала это благодаря моему дару менталиста. И пусть он был слабым, я не особо расстраивалась, хотя чаще могла действовать лишь как эмпат. Правда, это обстоятельство невероятно раздражало моего отца, сильнейшего менталиста империи. Его сыновья унаследовали его магический дар и силу. Особенно младший – Лукас. Уже в пять лет он виртуозно дурил окружающих, манипулировал прислугой и с легкостью доставал из глубин памяти самые постыдные моменты их жизни, о которых позже громко рассказывал в столовой.

Я не была исключением. Но лишь единожды. После того случая я сумела выставить такой блок, что ни Лукас, ни Кортин, наследник рода Миал, не могли воспользоваться моей памятью. Однако Сайрион Миал считал мою магию недоразвитой, полагая, что умение улавливать малейшую эмоцию и настроение людей – капля в море, и стоит лишь надавить на меня, как магические возможности раскроются. Ему не нравилось, что я легко могла поставить себя на место другого человека, сопереживать и искренне радоваться – он считал это моей слабостью.

Но сейчас эта «капля в море» помогла мне понять настроение подруг и окружающих.

Сезонный бал, или Бал дебютанток, традиционно открывался в конце осени. Иногда его переносили на первую неделю зимы, если время сбора урожая затягивалось.

Неудивительно, что помимо нас, выпускниц пансиона для знатных девиц имени Светлоокой Альири, в бальном зале присутствовали другие девушки, достигшие совершеннолетия, а значит, готовые составить пару любому знатному господину. Разница в том, что мы представляли свое учебное заведение, они же прибыли сюда со своими семьями. За их воспитание отвечают родители, если же одна из нас покажет себя не с лучшей стороны, ответственность за это ляжет на плечи преподавателей и директрисы.

Увы, как бы нам ни хотелось быть лишь лицом пансиона, в первую очередь каждая из нас представляла свой род. Потому я не удивилась, увидев мачеху и отца.

От аромата фрезий и лилий, щедро украшавших зал, кружилась голова, даже почудилось, что отец не идет, а плывет по воздуху. А разноцветные огоньки – отблеск от хрустальных люстр – складываются в его дорожку к нам.

– Леди, рад приветствовать вас, – лорд Сайрион Миал был безукоризненно вежлив. – Поздравляю с первым выходом в свет.

– Благодарим, – мы синхронно опустились в реверансе.

– Алиса, идем.

Переглянулась с Наяной и краем глаза увидела, что и за остальными девушками идут отцы. Расставаться с подругами не хотелось. Мы привыкли друг к другу, рядом с ними я чувствовала себя спокойно. Но сейчас мои желания никто учитывать не станет, да и позже могу забыть о праве голоса. У меня его нет. Моей жизнью распоряжается отец, ровно с того момента, как я переступила порог его дома.

– Здравствуй, мама. – Я склонилась перед женщиной, которая тут же прикрыла лицо веером.

Я знала, что она прячет гримасу отвращения. «Все как всегда», – подумала тоскливо.

С первого дня между нами была прочная стена ненависти и презрения. Леди Элис не питала ко мне иных чувств. Ее забота и беспокойство были показными. Вот и сейчас она приобняла меня, совсем чуть-чуть, чтобы не давать пищу для злых языков. Сама же шепнула мне очередную гадость о моей внешности и манерах:

– Прекрати вертеть головой, ты похожа на обезьянку в цирке! И не рассматривай так лордов, иначе они решат, что ты себя предлагаешь! Слышишь меня?