Коммунистическая республика Камчатка (СИ) - Старицын Виктор Карлович. Страница 22

Две сотни туземной гвардии занял оборону поперек перешейка на границе полосы разрушений. Остальные пять сотен приступили к тушению пожаров и прочесыванию полуострова. Первым делом блокировали церковь, в которой уже собрались немногие уцелевшие испанские вояки и матросы. Вопреки ожиданиям, прочесывание прошло мирно. В отличие от Санто-Доминго, из-за углов не выскакивали оголтелые фанатики с острыми железяками в руках. И даже не стреляли с чердаков из аркебуз и арбалетов.

Хотя полуостров не обстреливали, за исключением крепостей, обломки "Сан-Хуан де Улуа", разбросанные мощным взрывом, вызвали несколько пожаров. Военнопленным доходчиво разъяснили, что с полуострова бежать им не удастся, а в плену будет кормежка и доктора. Затем их под конвоем направили на тушение пожаров.

К вечеру пожары потушили, весь полуостров прочесали. Грандиозный пожар на другой стороне бухты бушевал весь день. Город на материковой стороне выгорел вплоть до внешней стены. Остались стоять только закопченные стены каменных домов. Крыши провалились внутрь. Деревянные лачуги бедноты сгорели полностью. На ночь бухту и перешеек подсветили прожекторами. С полуострова не смогла бы выскочить даже мышь.

С утра мартийцы приступили к инвентаризации имущества на складах и переписи населения. Как и в Санто-Доминго, каждую группу переписчиков в составе бойца — конвойника и краснофлотца сопровождал взвод туземцев под командованием испанца, исполнявшего, заодно, функции переводчика. Взводы работали парами, один двигался по левой стороне улицы, другой — по правой. Сотня гвардейцев составляла резерв.

Выяснилось приятное обстоятельство: на полуострове располагались мастерские нужных республике ремесленников — корабельщиков, кузнецов, плотников, оружейников, столяров. Всякие портные, сапожники и прочие цирюльники размещались в материковой части города. День до вечера прошел мирно. Со стороны разрушенного города никто нападать не пытался.

Однако, перед закатом в двух местах вспыхнули перестрелки.

Благородный идальго Рамирес де Кампонела, выслушав вдохновенную проповедь епископа Вильяфлора, преисполнился решимости положить живот свой на алтарь служения господу. Как истинный католик, он решил дать достойный отпор отродьям дьявола, напавшим на священные земли Испании. Начальник гарнизона дон Пачеко назначил его, как уже проявившего себя в боях с ацтеками, командиром одной из охотничьих команд. Под его началом оказалось 14 аркебузиров, 37 пехотинцев и 23 арбалетчика. Все добровольцы.

Обдумав полученный приказ, Рамирес решил обменять аркебузиров на арбалетчиков у своего хорошего знакомого дона Иглесиаса, также решившего пострадать за веру и получившего под командование добровольческую команду. Рамирес решил, что для успеха порученного ему дела бесшумность стрельбы арбалетов важнее огневой мощи аркебуз. А Иглесиас, наоборот, подумал, что залп картечью из трех десятков аркебуз в завязке боя сразу решит исход схватки в пользу нападающих.

После получения известия о подходе к городу эскадры безбожников, дон Рамирес, не мешкая, вывел свою команду из крепости и проследовал в заранее подготовленный подвал под одним из портовых складов. Специально отобранные алькальдом города местные жители, честные католики — добровольцы, замаскировали вход в подвал всякой легкой рухлядью. Орудийная канонада грохотала наверху около часа. Особо мощный взрыв, тряхнувший подвал, свидетельствовал, что в какой-то из крепостей взорвался пороховой погреб. После примерно получасового перерыва канонада грохотала еще около часа. Затем все стихло. Отряд спокойно просидел в подвале полтора суток до исхода второго дня. Еда и питье были заготовлены заранее. Проникавший через вентиляционные отверстия свет ясно показал, что второй день ожидания клонится к закату.

Те же местные добровольцы, пробравшись в склад, аккуратно разобрали рухлядь, и сообщили Рамиресу, что город полностью захвачен пришельцами. Порождения дьявола, как и предполагалось, прочесывают город и переписывают имущество. В помещении склада, к счастью, в это время никого из посторонних не было. Местные сообщили, где находятся ближайшие группы "переписчиков" и даже провели отряд по задворкам к дому, в котором орудовали пришельцы. Солдаты Рамиреса шли в бой без доспехов, что бы громыханием железа не выдать себя.

Осторожно выглядывая из-за угла, Рамирес оценил обстановку и сделал вывод, что слуги дьявола не теряют бдительности. Дом ремесленника и его расположенную рядом мастерскую окружали десятка полтора индейцев в хороших испанских доспехах и с испанским же оружием в руках. Рамирес решил скрытно занять позиции в следующем доме, в который, по идее, должны были зайти пришельцы. Отряду удалось через задний двор незаметно пробраться в этот дом. Хозяев и слуг по-тихому загнали в подвал. Своих пехотинцев Рамирес разместил в доме и в мастерской, арбалетчики заняли позиции у слуховых окон на чердаках всех построек обширного двора ремесленника. Рамирес приказал арбалетчикам стрелять только по его сигналу и только по индейцам. Пришельцев и испанцев нужно было, во что бы то ни стало, взять живыми.

Вскоре через распахнутые ворота во двор вошли десятка полтора вооруженных туземцев. За ними — "перписчики". Командир испанец принялся раздавать команды туземцам, назначая их на посты. Все они стояли кучкой перед воротами. Рамирес, наблюдавший за ними из дома, стоя за занавеской у открытого окна, не стал ждать дальше, засунул в рот два пальца в рот и оглушительно засвистел.

Защелкали арбалеты. Около десятка туземцев повалились на землю. Бронебойные арбалетные болты на такой дистанции легко пробивали любые доспехи. Остальные индейцы сомкнулись вокруг пришельцев, прикрывая их от выстрелов.

Из дверей и окон дома, из дверей и окон мастерской не медля выскочили доблестные испанские солдаты. Наглые пришельцы и не подумали отступить к воротам. Они схватились за свои аркебузы и начали стрелять по испанским солдатам из-за спин туземцев. Выпрыгнувший из окна Рамирес не поверил своим глазам и ушам. Аркебузы пришельцев стреляли без остановок на перезарядку. По солдатам Рамиреса будто прошла коса смерти. Не менее дюжины их повалились замертво. Однако, остальные пехотинцы не отступили и атаковали туземцев. Солдат было впятеро больше. Туземцы проявили неожиданное умение, остановив солдат. Да и хорошие доспехи давали туземцам существенное преимущество.

Завязалась рукопашная схватка. К противнику присоединилось еще пятеро туземцев, охранявших ворота. Исход схватки стал бы не определенным, если бы перезарядившиеся арбалетчики не дали еще один залп. Двоих уцелевших после залпа туземцев сразу же добили пехотинцы. Перезаряжавших свое оружие пришельцев повалили на землю и связали. Их оружие тоже удалось захватить. Командира — испанца тоже сбили с ног и связали.

Рамирес скомандовал отход. Подхватив пленных и троих своих раненых, отряд начал отступление. Арбалетчиков Рамирес оставил в арьергарде. И не зря. Не успели последние арбалетчики перелезть через забор, как во двор ворвалось два десятка туземцев. Дав по ним залп, арбалетчики отбросили их за ворота. В ответ звонко загрохотали аркебузы пришельцев. Двое арбалетчиков были убиты. Рамирес приказал десятку аркебузиров остаться и задержать преследователей. В плен не сдаваться. В случае ранения — зарезаться во славу Господа. Такая возможность была заранее обговорена. Епископ Вильяфлор, благословляя добровольцев на подвиг во имя веры, заранее отпустил им грех самоубийства, лишь бы слуги дьявола не смогли выпытать у раненых воинов местоположение их секретного убежища.

В этот момент в паре сотен пасо грохнул нестройный залп аркебуз. Рамирес понял, что в дело вступил отряд дона Иглесиаса. Это и помогло им уйти от преследования. Остальные силы пришельцев отвлеклись на грохот трех десятков аркебуз, решив, что там идет главная схватка. Благодаря этому остатки отряда Рамиреса благополучно отступили в свой схрон и замаскировались. Полдела было сделано. Пришельцы захвачены. Осталось вынести пленных к своим.