Ледяное сердце (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 69

Он сказал это так, что у Кайи мороз пошёл по коже.

И откуда только Дитамар находит такие ужасные сравнения?!

Но в его словах была правда. Королева сделает это именно так, как он сказал.

— А как же рыцари Ордена? Почему же не вмешались они? Поначалу да, когда Зверя ещё не было и нападения устраивали люди королевы, это было не их дело, но потом? Почему они не вмешались потом? Почему вы им не рассказали всё?

— Ты думаешь, не рассказали? Орден — то ещё гнилое гнездо. Если кратко, то ответ магистра был примерно такой: в этом нет человеческой вины, а в айяаррские дела Орден не лезет. Это наше колдовство породило Зверя — нам с ним и разбираться. Орден следит только за тем, чтобы колдовством не занимались люди. Что-то такое было в их ответном письме. Но, я думаю, что у этой твари есть кто-то в Ордене, кто помогает ей.

— Так, получается, выхода нет?

— Выход всегда где-то есть. В нашем случае он очевиден — убить королеву, что я и собираюсь сделать. Одна только проблема — к ней не подобраться, её охраняет целая армия колдунов. Потому я и хотел тогда заставить сделать это генерала Альбу… твоего отца. Ему просто было бы подойти к ней на расстояние удара. Правильного удара.

— И что, ради этого ты действительно пытал бы меня?

Он улыбнулся и посмотрел на луну.

— Ну, вот когда ты сейчас своим нежным голоском спрашиваешь меня об этом и смотришь этими глазами несчастного оленёнка, а я, ошалевший от свободы и пьяный от счастья и вина, сижу тут, рядом, под этой трагичной луной, то да, конечно, сейчас я бы не стал тебя пытать. Момент уж больно романтичный. И мне бы это даже в голову не пришло. А если серьёзно, — его голос вдруг стал жёстким, — то тогда было совсем другое дело. Я был другим, и всё было иначе. Ты же понимаешь, что во мне жил Зверь? И что когда он был во мне, а последнее время почти постоянно, я не всегда мог делать то, что хотел. Ты чувствовала его жажду в той комнате, ты знаешь, что ей почти невозможно противостоять. Это было сильнее меня. Так что ты и сама знаешь ответ, зачем спрашиваешь всякие глупости?

Зато честно.

— А зачем королеве ваш Родовой камень? — спросила Кайя.

— Сила. Это могущественный камень. Ключ к Источнику. И в руках хорошего колдуна он может очень многое.

— Такой камень есть у каждого прайда?

— Камень — нет. А ключ — да. Это не обязательно камень. У Стрижей из прайда огня это, например, книга. Книга желаний. Ещё есть меч. Арфа ветров. Золотая стрела. Да много ключей, я даже не знаю их все. А тот, у кого этот ключ, кто с ним связан — это Проводник прайда. У нас это Эйвер, наш верховный джарт.

— А у вед?

— Я не особо в этом разбираюсь, но слышал, что в основном это деревья. Веды живут в заповедных местах. Но у кочующих вед, тех, что меняют места, есть свой ключ — Зелёная звезда, ещё более могущественный камень, чем наш. И любой из этих ключей обладает невероятной силой. Так что отдать Ледяное сердце всё равно, что сделать эту тварь в тысячи раз сильнее. Я лучше обрушу все горы вокруг на голову себе, я лучше снова стану Зверем, чем вот просто так отдам ей камень! — воскликнул Дитамар.

Он выпил ещё из бутылки, и они снова погрузились в молчание.

Откуда-то со стороны перевала раздался тоскливый вой волка, к нему присоединился ещё один, и ещё…

— Так ты решила, что будешь делать? — спросил Дитамар тихо.

— Не знаю. Теперь я совсем не знаю, что мне делать. Я понимаю о чём ты говоришь, но от этого не становится легче.

— Хочешь совет? А не делай ничего. Жди. Пей, веселись, потанцуй завтра со мной и с Карриганом, он мужчина привлекательный, пофлиртуй с ним. Не замечай моего брата. И если он не сойдёт с ума от ревности, я обещаю не пить вина до самой весны!

Дитамар рассмеялся весело и искренне.

— Я не умею всего этого. Я не могу изображать то, чего не чувствую, — ответила Кайя. — И я не хочу делать ему больно.

Он посмотрел на неё внимательно. Глаза были тёмными, больше не светились янтарным безумием и яростью, и было сейчас в них что-то похожее на… уважение?

— И то правда, актриса из тебя так себе, — ответил Дитамар и снова протянул ей бутылку. — Но ему с тобой повезло…

— А что мне говорить Карригану? Я ведь не знаю всей той… истории, которую ты придумал про меня.

— Да, история вышла не ахти, я мог бы и лучше, но приходилось сочинять на ходу. Я вообще сильно удивился, что он захотел приехать. Карриган — старший у Туров, их верховный джарт. Мы могли решить всё и без него, с Нэйдаром… и это меня, кстати, беспокоит. Ему что-то нужно, что-то весьма для него ценное, и это что-то связанное с тобой. Вот только что?

— Со мной?

— Да. Так или иначе, но Туры изменились сразу после того, как Нэйдар увидел тебя здесь. А Карриган — лощёный франт и тот ещё любитель роскоши — не стал бы трясти свой зад столько дней по горам за просто так. Значит, в тебе есть что-то… очень ценное для Туров. И хоть они молчат, как быки в упряжке, но я всё равно это узнаю. А вот это, кстати, вторая причина, по которой я тебя искал.

— И какая же причина?

— Ты должна помочь мне это узнать. На завтрашнем балу. Я напою Карригана, ты будешь с ним танцевать, улыбаться ему и всё такое. Мне нужно, чтобы он потерял бдительность.

— Но я даже не знаю, что ему говорить. Он знал мою мать, он знает о нас больше, чем я вообще знаю о ведах! Он всё поймёт!

— Да, это, конечно, нам помешает, но, надеюсь, не сильно. К тому моменту, как ты будешь с ним говорить, я попытаюсь раззадорить и напоить его как следует. Карриган не устоит против красивой женщины — это единственное его слабое место. Поэтому я рассчитываю, что когда он увидит тебя, то политик и торговец в нём уступит место мужчине. Делай то, что умеешь делать хорошо — улыбайся ему, хлопай ресницами, смущайся его комплиментам, это у тебя, кстати, замечательно получается. Похвали его одежду и фигуру, он тот ещё франт и оценит хороший комплимент от женщины. Просто делай то, что я скажу, а на все вопросы, на которые не знаешь ответов, кивай на меня и с улыбкой говори, что это наш маленький секрет. Завтра тут народу будет, как воров на таврачьей ярмарке, так что держись рядом, а с враньём я тебе помогу.

— Хлопать ресницами и смущаться? И это твоё главное оружие? — рассмеялась Кайя. — Неужели я выгляжу так глупо?

— Да ты уже перебрала с вином, как я вижу. Я назвал тебя красивой и сказал, что смущение тебе идёт, и если бы я считал тебя глупой, не стал бы тут городить огород про откровенность и честность. Так что не думай, что я пытаюсь тебя оскорбить — это не так. Но у тебя есть один недостаток — ты не умеешь врать. Поэтому не ври Карригану — он это поймёт. А вот в смущении нет никакой лжи. И твой румянец, и смущённый взгляд, и твои глаза, поверь мне, заставят коленки Карригана дрожать, и он будет думать кое о чём другом, а не о том, как облапошить Лааре. Невинность и неискушённость обладают огромной привлекательностью для таких мужчин, как Карриган. А нам это и нужно.

Кайя улыбнулась и кивнула.

— Хорошо. Буду хлопать ресницами и смущаться.

— Карриган, кстати уже приехал, а с ним целая напомаженная свита, так что завтра будет весело: охота, поединки, обед, скачки, драка и бал. Или бал потом драка, это уж как пойдёт. И не забудь принарядиться, пора этому замку вспомнить былые времена! — он забрал у неё бутылку. — Пожалуй, тебе хватит. А теперь иди спать, тебе понадобится свежее лицо и здоровый румянец для завтрашнего представления…

Он встал и подал ей руку. Его рука была жилистой, крепкой и тёплой. И Кайя внезапно почувствовала благодарность. За то, что он вот так просто утешил её, заставил чувствовать нужной, не такой одинокой и брошенной. И был прямолинеен и честен.

— …И ещё… насчёт моего брата, если ты всё же решишь остаться, — Дитамар посмотрел на луну, допил из бутылки остатки вина и добавил, глядя на Кайю внимательно, — не торопись. Просто дай ему время. Вода камень точит. А в битве камня и воды время всегда на стороне воды. Кн/иг/о/ед/./нет