Если завтра война - Старицын Виктор Карлович. Страница 49
Все собственные (4 зенитных автомата калибра 23 мм и 22 крупнокалиберных пулемета) зенитные средства полка равномерно распределялись по трем укреплениям крепости. Под каждый пулемет и каждое орудие оборудовали заглубленный дворик с кирпичными стенками. Расчеты могли при артобстреле закатывать пулеметы и легкие пушки в ближайшие подвалы. Собственные и приданные 22 зенитные пушки и 44 пулемета могли обеспечить весьма плотный огневой заслон над крепостью. О прицельном бомбометании под таким огневым шквалом летчикам противника придется забыть. Хватило бы только боезапаса!
В конце февраля в крепость вновь прибыл строительный лагерь НКВД с полутысячей военнопленных поляков. В марте, как только сошел снег, весь гарнизон и зэки приступили к инженерным работам. Роты работали по графику: неделя в карауле, две недели на стройке, две недели на учебе. Зэки работали без выходных. Снова остро не хватало цемента. Приходилось везде, где возможно, заменять бетон кирпичной кладкой. Впрочем, отличный «царский» кирпич по прочности не многим уступал бетону. Приходилось разбирать на кирпич уже совершенно целые здания.
К этому времени из корпуса поступил проект размещения корпусных пушек и гаубиц. Прибывший в крепость с проектом дивизионный инженер пояснил, что задержка с проектом вызвана тем, что командарм зарубил первоначальный вариант, предусматривающий размещение новых стволов в казематах кольцевой казармы, заявив, что новые стволы нужно рассредоточить по территории крепости, чтобы затруднить противнику их обнаружение и уничтожение. Тогда инженеры предложили разместить новые пушки и гаубицы в самых прочных укреплениях крепости — тотлебеновских редюитах, обычно именуемых Западным и Восточным фортами Кобринского укрепления.
Две трети орудийных стволов должны были смотреть на правый фланг и одна треть — на левый. Такое указание было вполне логичным, поскольку слева от Бреста преобладала лесисто-болотистая местность, а справа — открытая местность с густой дорожной сетью.
Проект предусматривал установку дополнительных инженерных заграждений. Предполье и внешние скаты валов прикрывались колючей проволокой в три ряда, между рядами устанавливались 8000 противопехотных и 4000 противотанковых мин. Гарнизону теперь пришлось патрулировать и вдоль внешнего кольца колючки. Местные жители все еще предпринимали попытки что-нибудь стянуть из крепости.
Командные и наблюдательные пункты, а также склады и лазареты оставались на старых местах. Их в свое время запроектировали для батальона с большим запасом, который теперь пригодился.
Дивизионное и корпусное начальство снова, как и в прошлом году, постоянно наезжало и торопило: «все срочно — срочно ускорить и срочно завершить работы!» Крайним сроком завершения всех работ было назначено 25 апреля. Гаврилов вполне понимал начальников: с главного НП он сам видел, как на сопредельной стороне появлялось все больше новых воинских частей, пока — только пехотных. Да и старый знакомый — пограничник Кижеватов при встречах говорил, что немецкие диверсанты активизировали попытки проникновения через границу.
Начальством теперь уже не скрывалось, что вероятный противник — немцы. С начала марта вдоль границы постоянно патрулировали истребители — ишаки и чайки, отгоняя пытавшихся залетать на нашу сторону немцев. Хотя, внешне все было вполне благопристойно. Бывая в городе, Гаврилов неоднократно встречал немецких офицеров. Как говорили, они, по межправительственному соглашению, вели поиск и учет захоронений немецких солдат времен империалистической войны. Впрочем, Кижеватов говорил, что наши тоже вели «поиски захоронений» русских солдат и бойцов — красноармейцев на сопредельной стороне [90]. Само собой разумелось, что этими «поисками» прикрывалась обыкновенная разведка. На территорию крепости немцев, конечно, не пускали. Режим секретности соблюдался, как и раньше. Бойцов из крепости не выпускали совсем. Командиров — только по служебной надобности. Все необходимое для жизни в крепости имелось: магазины, клуб, баня, «чипок» [91].
7.3. Генштаб. Василевский
В феврале 1941 года у заместителя начальника Генштаба А. М. Василевского созрела идея дополнить план стратегической оборонительной операции Красной Армии частной наступательной операцией фронтового масштаба. Возможность и целесообразность этой операции проистекала из четырех главных предпосылок.
1. После присоединения к СССР территории Бессарабии, расстояние от новой границы до нефтеносного района Плоешти в Румынии составляло всего лишь 150 км по прямой, что не превышало обычную глубину фронтовой наступательной операции. В то же время, нефтепромыслы в Плоешти являлись для Германии важнейшим источником снабжения горючим. Захват или разрушение нефтепромыслов через 1–2 месяца, ввиду исчерпания накопленных запасов нефтепродуктов, поставил бы Германию в тяжелое положение.
2. Танковые дивизии, сформированные на базе модернизированных танков БТ-7, могли преодолеть расстояние в 150 км за три дня, даже с учетом необходимости обхода по бездорожью узлов сопротивления противника.
3. Красная Армия получила флот тяжелых военно-транспортных самолетов ТБ-3 и три полностью укомплектованных и обученных воздушно-десантных корпуса, что позволяло планировать серьезные операции с использованием воздушных десантов.
4. Единственные крупные водные преграды на пути от границы до Плоешти — пограничные реки Прут и Дунай, а также река Серет невдалеке от границы. Мосты на Серете находились на расстоянии не более 20 км от границы, поэтому их вполне возможно было захватить силами воздушных десантников и удержать до подхода главных сил. Понтонные мосты через Прут и Дунай можно было заранее подготовить на своей территории и навести переправы сразу после захвата плацдармов. После преодоления Серета, до самого района Плоешти, крупных естественных препятствий на пути наступления не было, безлесная и ровная местность представляла собой идеальный театр действий для ударных танковых группировок.
Александр Михайлович поделился замыслом с Б. М. Шапошниковым, Борис Михайлович получил санкцию Хозяина, и к концу февраля план под кодовым названием «Гроза» представили на утверждение. [92] В первых числах марта план получил визы Шапошникова, Тимошенко, Жукова и с утверждающей подписью Сталина поступил в Главное командование западного направления в качестве приказа.
Для осуществления операции, прежде всего, необходимо было удержать границу по реке Прут, поэтому главный рубеж обороны требовалось перенести с линии старых укрепрайонов по реке Днестр на линию новой границы по берегу Прута. Оборонительная задача Южного фронта подверглась соответствующей корректировке.
26 армия перемещалась на рубеж Могилев-Подольский — Брынзень — река Прут — Ниспорень (искл). 9 армия занимала оборону по рекам Прут и Дунай от города Ниспорень до населенного пункта Вилково на берегу Черного моря. На бывшем главном рубеже оставались гарнизоны четырех УРов и переброшенные с тылового рубежа 12 стрелковых дивизий сокращенного состава. Туда же перемещался из бывшей полосы предполья 8 стрелковый корпус.
Для усиления обороны на новом рубеже 9-ой и 26-ой армиям передавались из резерва главного командования по 9 полков дивизионной и по 18 полков противотанковой артиллерии. До 15 мая армии должны были построить прочную полевую оборону по берегам рек Прут и Дунай. 8-ой ск отводил свои подразделения от пограничных рек вглубь нашей территории и оставался в резерве Южного фронта.
Операцию имело смысл проводить через 2–3 месяца после начала боевых действий, когда наступательный потенциал Вермахта будет полностью израсходован на преодоление эшелонированной обороны Красной Армии. Операция, по замыслу Генштаба, должна была предшествовать переходу РККА в общее стратегическое наступление. Оптимальное время приходилось на сентябрь — октябрь, когда продолжительность темного времени суток превышала 11 часов, что позволяло свободно использовать все возможности военно-транспортной авиации по выброске десантов и снабжению передовых группировок боеприпасами.