Доктор 2 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 31

После этого берёт телефон, не просматривает пропущенные звонки и сообщения, набирает номер:

— Сергей Семёнович, можно зайду?

…

Здание Генеральной прокуратуры. Одна из комнат для совещаний. Бахтин ходит от стены к стене, напевая какую-то мелодию, когда входит его начальник.

— Олег, у меня мало времени, пожалуйста, быстрее, — присаживаясь на край стола, говорит собеседник Бахтина.

— Я только что ноту от МИДа получил, не понимаю, что с ней делать. — чётко докладывает Бахтин.

Его собеседник с удивлением снимает очки:

— По какому поводу? А МИД к нам каким боком?

— Помните, мы начали проводить проверки таможенных постов? Вначале выборочно, потом вообще всех подряд скомандовали «чесать», половина народу до сих пор в командировках?

— Да, а это как связано? — продолжает удивляться собеседник Бахтина.

— А тут смешная история. Вы б присели Сергей Семёнович, а то мне неудобно на бегу…

Собеседник Бахтина с недовольным лицом садится за стол, крутит в руках очки:

— Продолжай.

— Время таможенного оформления на нашей стороне резко сократилось. Стоимость — тоже. Причём реальная, а не декларируемая.

Собеседник Бахтина сводит брови вместе, но ничего не говорит.

— Буквально за считанное время все грузы, которые раньше следовали через нас из Китая транзитом в другие страны Таможенного Объединения, резко стали растамаживаться у нас.

— Сразу вопросы. Олег, извини, мало времени, потому буду перебивать, — снова надевает очки собеседник Бахтина. — На каком основании грузы растамаживаются у нас? [6]

— А у нас в стране открыть компанию — около часа времени. Ладно, три часа, с заверением подписи в банке, пусть у нотариуса очередь. — отвечает Бахтин. — Сейчас все получатели грузов, особенно у нашего Соседа, лихорадочно стали регистрировать филиалы у нас, открывать на эти филиалы юридические лица, благо ситуация более чем благоприятная, и делать переадресацию грузов на эти компании.

— А нота МИДа при чём? — не понимает Бахтина собеседник.

— Соседи через свой МИД обратились в наш. Наш МИД разослал ноту Соседей всем циркуляром, я в копии. Соседи просят поделиться информацией: по каким причинам оформление таможенных грузов теперь, судя даже по планам формирования поездов, всё больше разворачивается на нас. Соответственно, у их таможни — недобор по планам финансов. Там что-то о бюджете Соседей, но я не стал вникать.

— Неожиданно, — роняет собеседник Бахтина, снова снимая очки. — Я-то знаю, что тебе ответить. Но сам что думаешь?

— Вот я вам потому и позвонил. — Бахтин прекращает ходить вокруг стола и садится напротив собеседника. — Есть два момента. Первый — профессиональный. Всё очень просто. Заставьте любую таможню не брать взятки, соблюдать сроки таможенного оформления, компетентно проводить осмотры, без вываливания стерильной медицинской аппаратуры из контейнера в грязь, — и на такую таможню выстроится очередь со всего мира. Ну, с Таможенного Объединения очередь выстроится точно… Вот у нас только начала формироваться такая очередь. Потому что бизнесу Соседей, особенно мелкому и среднему, если он завязан на регулярные таможенные процедуры, дешевле выходит открыть филиал у нас. И всё таможенное оформление, как по импорту, так и по экспорту, перенести к нам. Что и делается. Благо, Устав Таможенного Объединения это открыто поощряет.

— Это получается, рынок так быстро отреагировал? — собеседник Бахтина с удивлением трёт один глаз рукой, в которой зажаты очки.

— Ну, есть мнение, что именно рыноквообще на всё очень быстро реагирует. В отличие от бюрократической машины, — дипломатично отвечает Бахтин. — Но в данном случае, получается, да.

— Интересно, а как это Соседи так оперативно всё просчитали, — задумчиво бросает собеседник Бахтина.

— Сергей Семёнович, извините, этот вопрос не в моей компетенции. Кроме профессионального, есть ещё вопрос политический.

— Это ты о том, что мы сейчас всех — мордой в грязь? — смеётся собеседник Бахтина.

— Да… И некоторые наши партнёры по Таможенному Объединению могут это воспринимать слишком остро. Вот и скажите, что мне отвечать МИДу. Я в теме, тему могу осветить на все сто.

— Открою секрет. Олег, «папа» не совсем отошёл от дел. Он же остался Председателем Совбеза, с правами, весьма немалыми… Ещё надо посмотреть, у кого прав больше — у «папы» или президента… В общем, это «папа» с Соседом поспорили. Подробностей не знаю, но есть чёткая установка: политический курс не меняется. Говоря выспренне, наше мнение может расходиться с мнением всех Соседей. На то и есть суверенитет. Если наша таможня работает лучше, и в условиях рынка и рыночного общества именно на нашу таможню выстраивается очередь, а через таможню Соседей едет один контейнер в три дня — значит, так тому и быть.

— Понял. Я, честно говоря, наверное, просто заработался. У меня в голове знаете какой маркер? С позапрошлогоднего Кабмина: «Выстраивание отношений с Соседями по Объединению есть первейший вектор внутренней и внешней политики». Вот я, по запаре, и решил: лучше перебздеть, чем недобдеть. Пардон…

— Ну ты же не в курсе всех деталей, — немного рисуясь, отвечает Бахтину собеседник. — Из имевшихся у тебя данных ты сделал вполне логичные выводы. В общем, можешь послать и МИД, и ноту куда хочешь, и заниматься своей работой.

— А правило двадцати четырёх часов? — удивленно спрашивает Бахтин.

— А ты переадресуй на меня эту ноту, а отправителя в МИДе в копию поставь. И меня назначь исполнителем по документу в «лотосе». Я приму. А я найду, что им ответить…

…

В принципе, теперь я понимаю, почему родители Лены предлагали заезжать почаще. Как бы лично я ни относился к «мажорству», но они действительно создали все условия детям. К их сожалению, ребёнок у них только один.

Раньше, до замужества Лены, и дом, и двор, и флигель просто ломились от однокурсников и одноклассников. Круглый год подряд. Асель говорит, шумная атмосфера очень нравилась родителям Лены.

Заводилой компании всегда была Лена.

— Хе-хе, я всегда понимала, что лидер бывает как явный, так и скрытый. — Лена болтает ногой на скамейке в виде качели, на которой мы сидим с ней, обнявшись.

Напротив, на такой же скамейке, сидят Вовик с Аселей.

— Потом Лена вышла замуж. Потом развелась. В процессе замужества, втянула всю компанию в свои… гхм… «зависалова», — продолжает Асель, демонстративно игнорируя неодобрительный взгляд Лены.

— Мать, ну ты б, может, попридержала бы информацию-то? — всё-таки озвучивает свои мысли Лена.

— Сестра, я б придержала. — покорно кивает Аселя, — если б это для кого-то с нашего курса либо из тогдашнего окружения было новостью.

— Тоже верно, полгорода в курсе, — обречённо кивает Лена, отпивая из бутылки безалкогольное пиво.

— Ну а потом, когда Лена взялась за ум через год и стала «чистить» окружение, вышло так, что круг общения изменился радикально. — продолжает Асель.

— Блин, стоило перестать бухать и закрыть тему с зависанием у меня и разбрасыванием батиных денег, как оказалось, что друзей-то у меня и нет. Только Аська, — кивает Лена. — Как-то незаметно вся компания рассосалась. Когда алкоголь перестал литься рекой и флигель перестал быть полигоном для… гхм.

— … пьяных дебошей! — мстительно выпаливает Асель.

— Ой, не напоминай… — хмуро бросает Лена, присасываясь к своему пиву без алкоголя ещё раз.

— Стесняюсь спросить, а родители что говорили? — спрашиваю я.

— Да родителям и в голову не могло прийти, что мы тут на ушах стоим, — бросает Лена. — Звукоизоляция хорошая.

— А вообще, хорошо, что ты вовремя опомнилась и соскочила. Со всего этого движения, — задумчиво и как-то непривычно серьёзно говорит Асель.

— Так, тс-с-сс, батя идёт! — шепчет Лена громким шёпотом, и разговор резко умолкает, так как никто не знает, о чём говорить дальше.

Роберт Сергеевич зачем-то приносит с собой половину ящика «Миллера», который кроме него тут пить некому: Лена — за рулём, остальные — либо спортсмены, либо мусульмане.