Пыльные окна (СИ) - Игнатьев Сергей. Страница 25
Я вспомнил про мальчишку.
— Я — Проводник, понимаешь?! Ты Вектор, а я — Проводник.
— Вы сумасшедший. — спокойно ответил мальчишка. — Как и эти…
Он держался невероятно спокойно. Вот уж не знаю, как бы я повел себя, окажись в его возрасте на его месте. Я всегда был тихий книжный мальчик.
И сегодня этот тихий книжный мальчик узнал что, он «проводник».
Меня распирало от эмоций. Мир перевернулся.
Вспышка ярости пробудила во мне какие-то скрытые механизмы.
Теперь они, воспряв ото сна, пропуская сквозь шестерни многолетние наслоения пыли, начинали медленно и плавно раскручиваться.
Я начал раскрываться.
— Ладно, будем поспокойнее. — оборвал я сам себя. — Чай будешь?
Мальчишка кивнул.
Электрический чайник как раз забурлил, выпуская через носик струйку пара и щелкнул клавишей, автоматически отключаясь.
Я разлил кипяток по чашкам. Была распечатана упаковка «липтона» и найденная тут же пачка печенья. Даже сахар нашелся. Рафинад, кубиками, как я люблю.
Диспозиция на веранде поменялась.
За дверью, где раньше томился в плену мальчишка, теперь лежали на полу лицом вниз с заклеенными ртами и плотно перемотанными скотчем руками, молодые люди в черных балахонах.
На месте, где еще недавно я сидел в роли допрашиваемого, теперь находился Падший.
Он тихонько подвывал и скованными руками продолжал тереть покрасневшие глаза.
— Итак, господин… эээ… — я задумчиво поиграл пистолетом.
Револьвер моего пленника был красивой игрушкой. Довольно шикарной для кретинистого паренька, ряженого под вампира.
Однако я предпочел вооружится извлеченным из поясной кобуры Некроманта «макаровым». Он был мне привычнее — из него, родимого, мы, помнится, стреляли во время памятного спецкурса.
Я наугад вытащил красную паспортную книжицу из трех лежащих на столе.
Сравнил фотографию с имеющимися оригиналом. Угадал!
— Итак, господин Падший. Точнее, господин, — я прыснул, прочитав фамилию. — Да, ладно?! Настоящая?
Падший промолчал.
— Господин Барабашкин. — я помедлил, переглядываясь с ухмыляющимся Димой. — Мой первый вопрос… С какой целью вы похитили этого молодого человека?
— У-у-у-у… — тихонько и тоскливо провыл лидер братства Каскавелла. — П-пошел ты…
— Ответ неверный. — я отложил пистолет, взял в руки чашку, поднялся из-за стола.
Помешивая чай ложечкой, прошелся по веранде.
— Не вынуждай меня идти на крайние меры. — сказал я.
— Вдарь ему, гаду. — посоветовал мальчишка.
— Дима, это не наш метод… — я поморщился. — Итак, вопрос — с какой целью вами был похищен Дмитрий Виноградов?
— П-проводник чертов. — пробормотал Падший. — Знал бы я, что ты проводник…
Пожалуй, мне это было даже приятно. Меня еще никогда не называли «проводником». Даже в шутку. Даже свои.
А уж тем более, захваченный в плен противник. Это было вдвойне приятней, вдвойне волнительнее. Но времени разбираться в собственных ощущениях не было.
— Послушай, Барабашкин. — я погасил улыбку. — Я тут с тобой в русскую рулетку играть не буду. Мне твое кривляние уже поперек горла стоит. Отвечать на вопрос! Зачем вы похитили парня?
— Чернецкий. — выдавил из себя мой пленник. — Мы выяснили, что он приехал в город из-за мальчишки. Попутно влез тут везде, где только мог. Мы готовили почву в городе, для противоборства. Ты же знаешь, какой это лакомый кусок. Как за это место грызется Конгломерат. Так этот твой Чернецкий, он же в каждой бочке затычка. То с нами, то с братством Уруту, который город держат. Играет сразу по всем фронтам. Сука, а ведь сам нас надоумил в этот поганый Краснорецк полезть…
— Лжешь! — невольно вырвалось у меня.
— Не лгу. — Барабашкин поднял на меня прищуренные красные глаза, покривился. — Хочешь — стреляй! Только я не вру. Твой приятель сам на нас вышел. Еще неделю назад. Черт знает, чего он добивался этим. Наверное все из-за этого щенка. — он кивнул на Диму.
— Ну ты, урод. — мальчишка швырнул в него мокрым пакетиком с заваркой.
— Погоди, Дима. — я сел на стул, покрутил на пальце пистолет. — То есть, ты утверждаешь, что Максим Чернецкий спровоцировал вас на противоборство с этими, как их?
— Уруту. Да, утверждаю. Черт вас разберет проводников, лазите тут по городу как у себя дома. Никакой жизни уже нет от вас! Мы и мальчишку этого не тронули бы. Но прошла информация по поводу пацана, а тут как раз смотрим у Чернецкого крутится какой-то. Вот и решили проверить. Нам важно было знать наверняка — Вектор он или нет? И почему Чернецкий за него так цепляется. Вот и решили с моими парнями его выкрасть по-тихому из квартиры. Чернецкий как раз свалил куда-то, а за хатой мы слежку поставили, мало ли чего. Вот и решили, хороший случай подвернулся проверить, пока противоборство это, суть да дело. Поглядеть, что на самом деле у Чернецкого на уме, и действительно ли этот пацан — Вектор. Никто его бы и пальцем не тронул…
— Они дверь взломали, и снотворным каким-то в платке мне в нос сунули. — Дима передернул плечами. — Вот ведь сволочи. Я пришел в себя уже тут, на даче этой. Наручники нацепили. Рот скотчем еще заклеили, больно. — он попробовал пальцем губу, поморщился.
— Да, Барабашкин, молодец ты. — задумчиво пробормотал я. — Насоздавал себе проблем выше крыши.
Пленник сгорбился, спрятал лицо в ладони.
Его пальцы были унизаны серебристыми перстнями в форме черепов и пентаграмм. Это придало его жесту изрядную долю трагизма и значительности.
Меня распирало.
Я не мог угнаться за собственными мыслями. Мальчишка-вектор, полоумные «минусы», плетущий интриги Максим — все это нужно было обмозговать.
Но единственная и главная мысль вертелась в голове, как подожженная шутиха, и забивала все остальные: я — «проводник»!
Не просто «индикатор», фантазер, который может читать обрывки чужих эмоций, пытаться предугадать будущее, болтается повсюду, ища следы, и занимается прочей белибердой.
Нет, настоящий «проводник», который может и должен пропускать через себя чистую силу, чистую энергию. Может управлять ей.
Какая бездна возможностей. Какие радостные перспективы.
И этот сгусток света, который я воплотил на пике эмоций, для самого себя непонятно, как именно.
Ведь это было самое настоящее Окно!
О таком мне раньше только приходилось слышать. Пару раз по пьяни от Макса, несколько раз от Черномора — туманно, размыто. Еще от каких-то наших ребят.
У меня был другой профиль, и много знать об этом мне было не положено.
И вот, пожалуйста, Алексей Каштанов, мистер Головешка Обгорелая, отработанный материал конторы, неудачник и чучело, сам раскрывает Окно.
А ведь я всегда, всегда пытался найти эти Окна, знал, что они есть.
Окна в параллельное измерение, в иную реальность. Еще когда любил подолгу смотреть на зеркальную поверхность елочных шаров на новогодней елке. Там я видел себя и привычные книжные шкафы, телевизор, пианино, но все это было измененное, иное. Все слегка искаженное и расплывающееся в необыкновенном разноцветном мерцании.
Огненная пыль в алом тумане.
И неужели я теперь смогу постичь их, смогу управлять ими. Этими Окнами, состоящими из истинного света, продолжением тех, детских грез.
У меня наконец-то получилось. Какой ценой, можно было бы посетовать, но к чему вспоминать, что было? Ведь теперь все изменится.
Сосредоточившись, собрав свое внимание, восприятие, все свои чувства в одну точку, я начал искать Окно.
Окна даруют нам нашу силу.
Через них мы выпускаем в наш мир свет или тьму, чистую первозданную энергию.
Окна манят к себе, но играть с ними опасно. Слишком велик соблазн переступить через черту, отделяющую тебя от абсолютного, неизведанного, потустороннего. Этот мир от другого.
Это как стоять на карнизе стоэтажного небоскреба, на самом краю, и пытаться смотреть вниз. Страшно так, что душа уходит в пятки и отнимается язык, и в тоже время — так и тянет сделать шаг вперед.