Веселые ваши друзья (Очерки) - Сивоконь Сергей Иванович. Страница 32

Таково отношение «поэтессы» к жизненной правде…

Складной стул для описания природы

А в Змеевке, где живут одни малыши, мы встречаем «прозаика» по имени Смекайло. Чтобы облегчить себе творческий процесс, он приобрел так называемый бормотограф (что-то вроде магнитофона) и подсовывает его нарочно в чужие дома, чтобы узнать, о чем там говорят, а потом слово в слово перенести это в свою книгу.

«— До чего же это все просто! — удивляется Шпунтик. — А я где-то читал, что писателю нужен какой-то замысел, вымысел…

— Э, замысел! — нетерпеливо перебил его Смекайло. — Это только в книгах так пишется, что нужен замысел, а попробуй задумай что-нибудь, когда все уже и без тебя задумано! Что ни возьми — все уже было. А тут бери прямо, так сказать, с натуры — что-нибудь да выйдет, чего еще ни у кого из писателей не было».

Ни одной книги, однако, Смекайло пока не создал. «Писателем быть очень трудно», — вздыхает он. К тому же, хотя у него есть не только бормотограф, но и «складной портативный писательский стол со стулом», чтобы прямо в лесу или в поле описывать природу (Смекайло, как видим, описание природы понимает буквально — как простое перечисление всего, что видит глаз), одного «пустяка» ему все-таки не хватает — машины, «которая могла бы за писателя думать». Что и отметил тут же «наивный» Шпунтик…

Проблема графомании и шаблона в искусстве волновала Носова с давних пор. В «Иронических юморесках» есть у него главы-«руководства», как писать романы, стихи и даже пьесы. И хотя в предисловии к этим «руководствам» писатель объяснил, что строил их, так сказать, от противного — исходя из того, как не надо писать, — это не помешало иным читателям принять эти «руководства» за чистую монету и даже пытаться «творить» с их помощью. Жизнь лишний раз доказала, что Смекайлы еще не перевелись…

Смех звучит над миром

О Носове-юмористе, Носове-сатирике можно толковать долго: чуть ли не каждая строка, написанная им, имеет отношение к смеху. Многим читателям и критикам казалось в свое время, что шутит он только для того, чтобы, так сказать, под шумок подсунуть детям ту или иную полезную истину. Не стану спорить, порой бывало и так. Но в целом смех для Носова, конечно же, был нечто большее, чем красивая этикетка для нравоучительных пилюль. С помощью смеха он стремился рассказать юному читателю об окружающем мире, научить его честно и с пользой жить на Земле.

Есть юмористы (в том числе детские), у которых смех беззвучен, таится в глубине строки. Н. Носов, при всей своей приверженности к иронии и сарказму, этим скрытым формам смеха, предпочитал все же смех явный, открытый. И пусть этот смех не имеет особых тайников и глубин, зато он позволяет детям задорно и вволю посмеяться. Недаром книги Носова охотно переводятся чуть ли не во всем мире. Еще в 1955 году журнал «Курьер ЮНЕСКО» опубликовал данные, согласно которым Носов стоял третьим среди самых переводимых в мире русских писателей — сразу после Горького и Пушкина! Детских же писателей он в этом смысле опережает всех. И хотя статистика вещь коварная и к искусству не всегда применимая, отрицать ее выводы тоже рискованно. Позволю себе поэтому привести еще одну цифру: к 1970 году, по данным Всесоюзной книжной палаты, книги Николая Носова были переведены на 68 языков мира.

И конечно, смех Николая Носова, а особенно широкая доступность и заразительность этого смеха — одна из главных причин такой популярности. Причем в первую очередь среди читателей юных.

Библиография

В 1968–1969 годах в издательстве «Детская литература» вышло трехтомное Собрание сочинений Н. Носова, куда вошли все основные его произведения, за исключением автобиографической повести «Тайна на дне колодца», опубликованной уже после смерти автора (она вышла в том же издательстве в 1978 году).

Заслуживает особого внимания большая статья Носова «О писательском труде», напечатанная во второй книге сборника «Вслух про себя» (М., «Детская литература», 1978). В этой статье писатель говорит о своей жизни и работе, о секретах своего ремесла. Настоящей же автобиографии Николай Николаевич создать, к сожалению, не успел.

Стоит напомнить и о другой теоретической статье писателя — «О некоторых проблемах комического». Она появилась в 1957 году в сборнике «Вопросы детской литературы» и с тех пор не переиздавалась.

Не вошла в Собрание сочинений Носова и книга «Иронические юморески», которая не раз помогала нам в наших размышлениях. Она увидела свет в 1969 году в издательстве «Советская Россия».

Небольшая книжечка С. Рассадина «Николай Носов» вышла в Детгизе довольно давно — в 1961 году, и вы ее вряд ли найдете. Обратитесь лучше к журнальным и книжным статьям:

A. Алексин. «Я вам пишу…». «Детская литература», 1966, № 1.

С. Баруздин. О Николае Носове. (В его кн.: «Заметки о детской литературе». М., «Детская литература», 1975.)

Б. Бегак. Город Солнца и город Луны. (В сб.: «Книги — детям». М., «Детская литература», 1975.)

М. Бременер. И все-таки — впереди! (Вместо послесловия.) «Семья и школа», 1976, № 12.

М. Бременер. Предисловие. (В кн.: Н. Носов. «Тайна на дне колодца». М., «Детская литература», 1978.)

B. Катаев. О Николае Носове. (В кн.: Н. Носов. Собрание сочинений в 3-х томах, т. 1, М., «Детская литература», 1968.)

C. Полетаев. Солнечный город Николая Носова. «Детская литература», 1978, № 11.

B. Разумневич. Семейство веселых мальчишек. (В его кн.: «Книги на всю жизнь». М., «Просвещение», 1975.)

C. Сивоконь. Открытие мира. «Семья и школа», 1979, № 5.

С. Соловейчик. Юмор в произведениях Носова. (В сб.: «Вопросы детской литературы. 1956». М., Детгиз, 1957.)

СЕРЬЕЗНЕЙШИЙ ИЗ ЮМОРИСТОВ

Юрий Вячеславович Сотник (родился в 1914 г.)

Пять баллов на Черном море

Известный детский писатель Макс Бременер вспоминает:

«Во время встречи с учениками московской школы-интерната кто-то из ребят задал мне неожиданный вопрос:

— Скажите, пожалуйста… а с кем из писателей вы дружите?

Я назвал несколько имен, и в их числе Юрия Сотника. В ответ раздался заинтересованный гул, ребята о чем-то зашептались, и тотчас снова встал тот, кто спрашивал, с кем я дружу.

— Тогда расскажите о ваших приключениях».

Как видно, у ребят сложилось довольно стойкое мнение: где Сотник — там приключения.

И между прочим, они не так уж далеки от истины.

Правда, выдающихся приключений у Сотника почти не было. Можно отметить разве что его юношескую попытку — не без влияния книг Джека Лондона — отправиться на Ленские золотые прииски. Да и та, собственно, кончилась неудачей. «До приисков не доехал, заболел и чуть живой вернулся в Москву», — вспоминает Юрий Вячеславович.

Зато историй помельче было в жизни писателя сколько угодно. Особенно в детстве и отрочестве. В этом смысле ребята как в воду глядели: почти все, что позже выпало на долю героев Сотника, прежде было испробовано им самим. Из дому он сбегал, лодку подводную мастерил, маску со своего лица снимал, по вентиляционной системе в школе лазал, и при этом чуть не погиб. Фотографией и киносъемкой увлекался [8]. А уже будучи взрослым, испробовал в лодке «пять баллов на Черном море», и, по свидетельству того же М. Бременера, сопровождавшего его в этой поездке, «приключение удалось».