Враг за спиной (СИ) - Володарский Вадим. Страница 30

— Вот и отлично! Закончишь работу — ничего пока не начинай. Где-то через час ты мне понадобишься.

— А что нужно будет сделать?

— Поприсутствовать при беседе. Придут твои соотечественники. Точнее, чеченцы, муж и жена. Хотят получить убежище, обычная история, — Объяснил Юрий. — Я хочу, чтобы ты тоже послушала. Может быть, что-то подскажешь, как обосновать просьбу об убежище, из-за преследования по российским законам. А потом выскажешь своё мнение в общем по ситуации.

— Конечно, сделаю.

— Я думаю, мы с ними до конца дня и просидим. Ну, ты же знаешь, как я работаю по таким делам, — Улыбнулся адвокат. Юля тоже улыбнулась, чего он и добивался.

— Лучше кого бы то ни было! Спасибо. Чеченцы будут в надёжных руках. А откуда они взялись, кстати?

— Слухами земля полнится. По рекомендации от тех, кому я когда-то помог. Так и набирается значительная часть клиентов, если ты ещё не знаешь… У этих вроде бы деньги есть, платить будут сами. Хотя это не столь важно. Мы в любом случае делаем всё возможное… Я смотрю, извинения принесены и приняты? — Юрий кивнул на вазу с цветами.

— Да. — Юля снова улыбнулась. — Он даже с другом пришёл. И ради меня они перешли на русский. Сказали, что кто убежал из России от Путина, — их друг.

— Ты их не разочаровала?

— Тем, что я не сама убежала оттуда? Нет, конечно. Зачем портить людям впечатление? А так — они были вполне милы.

— Будет парню наука. — Юрий усмехнулся. — Командир наверняка провёл воспитательную работу. А второй пришёл, скорее всего, не потому, что тот, кто тебя обидел, один идти боялся. А, вероятно, потому, что ему тоже… будет полезно. Теперь ты знаешь, что украинские националисты не такие, как говорят по вашему телевидению. Хотя среди них есть со своими… задвигонами.

— Да я вообще вижу совсем не то, о чём они говорят. Сейчас и не смотрю почти. Только чтобы совсем от новостей не отрываться. А так, в основном, украинские каналы, чтоб язык понимать, английские и французские.

— Ну и правильно! А я телевизор вообще почти не включаю. Так и стоит, как в наследство остался.

Конечно, у тебя-то компьютер есть, подумала Юля. Сама она иногда улучала время, чтобы просмотреть новости в интернете, пока была на работе. А вслух переспросила:

— Наследство?

— Ну, да. — Юрию, наверное, хотелось немного поговорить на отвлечённые темы. — Ты же знаешь, что Рус был женат на моей сестре, и что они погибли в авиакатастрофе. В Турции. Сестру пытались спасти, но… Так вот, через несколько месяцев я сам к Русу пришёл и задал вопрос: как будем делить наследство. Может быть, это и было жестоко, но жизнь есть жизнь. Я тогда как раз остался без жилья — после развода… Рус даже не думал, что может на что-то претендовать. Но, поскольку сестра умерла после родителей, половина наследства перешла к ней, а затем к нему, как мужу.

— Наследственная трансмиссия, — Сказала Юля.

— Ну, да. Кстати, этот офис я тоже тогда получил. Сестра с мамой тут когда-то кафе открыли, больше для удовольствия, чем для заработка. Я тогда только недавно ушёл из милиции и начинал работать как адвокат… Вот так всё сложилось. Рус сказал: «Забирай всё, — квартиру, кафе, гаражи, все машины, только дом загородный мне оставь.» Тот самый, где ты была… Только участок там был больше раза в полтора. Рус потом часть отгородил, дуплексов там настроил, продал и почти миллион долларов на этом поднял. Между прочим, там Дана с мужем живут. Рус им хорошую скидку сделал… А когда турки, авиакомпания и страховая, компенсации выплатили, тоже в бизнес вложил. Талант у человека. Я-то квартир накупил под сдачу… Тоже мог бы не работать уже, но чем тогда заниматься? И на несправедливость смотреть не могу… Так что деньги для меня — не вопрос того, чтобы выжить. Хотя, конечно, от них не отказываюсь.

— Каждый труд должен быть оплачен. — Внезапно Юлю поразила одна мысль, так что она закрыла лицо руками. — Это что же? Я живу в квартире, где Руслан жил с женой. Езжу на работу туда, где она работала, и даже на её велосипеде! Кошмар, как неудобно получается. Он же мне ничего не сказал. Просто: пользуйся всем, что тут найдёшь…

— Об этом даже не думай! — Успокоил её Юрий. — Рус вообще не придаёт значения такому… символизму. Он — прагматик, потому и хороший бизнесмен. А вот, увидев тебя у него в доме, я действительно поначалу удивился.

— Почему?

— Потому что у него даже на территории почти никогда никто не бывает. Кроме человека, который ухаживает за участком. Все встречи, все контакты, — в городе, в офисе или где-то ещё. У Руса — обострённое чувство личного пространства. Дом — крепость, причём только личная. Работа — отдельно, дом — отдельно, и с работой не смешивается. Посторонние обычно не допускаются. Только я иногда заезжаю, но это ведь дом моих родителей тоже…

— Значит, для меня он сделал исключение… — Юля на секунду задумалась. — Наверное, выхода не было. Он сказал, что четырнадцать часов за рулём, и страшно устал. Но всё равно остановился… Единственный из всех.

— Да. Такой человек… Ладно, я пошёл работать. Придут чеченцы — Маринка тебя позовёт.

Адвокат скрылся за дверью. А Юля была рада, что у неё есть возможность сделать перерыв в работе, после того, конечно, как закончит работать с этим документом. Девушке хотелось обдумать то, что она услышала.

Глава 15

Глава 15.

К полученному заданию: сделать так, чтобы заезжая журналистика ничего не узнала, — Денис Легодаев отнёсся со всей серьёзностью. Потратил на это уже два дня, и собирался оставаться, сколько будет нужно. Надо только придумать, как объяснить самой Яне, почему он здесь сидит. И он сделает всё возможное… В конце концов, запутать что-то гораздо проще, чем распутать. Это он знал по собственному опыту.

Если бы Руслан Лещинский знал, кто такой на самом деле Денис Легодаев, он бы попросил уделить сбору информации об этом человеке особое внимание. Если бы в курсе был Олег Головин, он бы эту информацию категорически отказался собирать, и вообще держался бы от этого дела подальше. Если бы это знал Борис Гридасов, он не послал бы в эту командировку неопытную Яну. Или, по крайней мере, предупредил бы, от кого нужно держаться подальше, а если сведёт судьба — помалкивать.

Но правды о Денисе не знал почти никто. Для всех, кроме того человека, который дал ему это задание, — и, надо отдать должное, грамотно организовал «подвод» его к журналистке, — он был именно тем, чем казался: молодым техническим гением, который зарабатывал конструированием и продажей всяких хитрых штучек для криминальных дел. С «мелкими» заказами работал дома, с объёмными (не столько по деньгам, сколько по размеру) — в мастерской, которую оборудовал в купленном гараже. Если бы в любом из этих мест устроили обыск, не нашли бы заготовок для чего-то криминального, по крайней мере, таких, которые можно было бы идентифицировать с первого взгляда. Оружием, огнестрельным или холодным, Денис не занимался, и, конечно, полагал, что никто никакого обыска устраивать не будет, при таком-то родственнике! Но предпочитал проявлять осторожность.

Он действительно не лез в исполнители — до одного случая полтора года назад. Тогда его предупредили, что «конкуренты» одних его заказчиков попытаются украсть разработку. И предложили помощь. Но, услышав подробности, Денис сказал:

— Не надо. Сам разберусь.

— Как знаешь! — Сказали ему. — Если что — это твой риск.

— Я знаю.

Через несколько дней Денис познакомился с очаровательной девушкой Алёной. И на первом же свидании та согласилась отправиться к нему домой.

На столике рядом с диваном стояли бутылка дорогого вина и два бокала. Денис сказал, что ему нужно на секунду отойти, его не было в комнате несколько минут. Стоя в кухне, он смотрел на экран маленького монитора, а после того, как увидел то, чего ожидал, вернулся в комнату, сел рядом с девушкой, привлёк её к себе и поцеловал. Когда поцелуй закончился, Алёна спросила:

— А пить-то мы будем?