Возвращение (СИ) - Бабернов Сергей. Страница 28

«Запугать-то, может, и не запугают, — подсказал некто рациональный внутри, — а вот руки-ноги переломают за милую душу. Или, вообще пристукнут. Вот и вся месть. На рожон лезть не стоит».

Истинная правда. Нужно превратится в тень. А ещё лучше иметь помощника. Он станет моими глазами и ушами. Где же ты, Сид?! Сейчас ты нужен как никогда! Хотя, лучше не надо. Тебя уже ищут. Может Алла и её приятель? Надо подумать.

Я не заметил, что разговариваю сам с собой. От возбуждения мышцы напряглись. По телу то и дело пробегает волна дрожи. Ощущение гладиатора перед боем, или, скорее всего, притаившегося снайпера. Он знает, что за его голову обещана награда, что за ним охотятся подразделения разведчиков и вражеские снайпера, но продолжает дёргать смерть за усы, выходя каждый день на облюбованную точку, чтобы нанести на приклад хотя бы одну новую зарубку.

Усилием воли я успокоил нервы. Самое обидное — перегореть раньше времени. Врага не должно побеждать в мечтах. Заменять настоящую месть выдуманным суррогатом. Каждый день, каждый час я должен помнить об оскорблении и, самое главное, не забывать, что людей, нанёсших оное, ещё не настигло возмездие. Только в том случае месть осуществиться, а не станет откладываемым до лучших времён бесплодным замыслом.

За окном стемнело. Разразился редкий для осени ливень. Я зажёг одну из оставленных кем-то (призраком?) свеч. После вспышки обиды и гнева мной овладело полное безразличие, почти транс. Я потягивал пиво и слушал, как капли стучат по стеклу и жестяному подоконни-ку. Изредка, когда скрюченные пальцы голой ветки дотягивались до карниза (раньше я этого не замечал), царапающий звук заставлял меня вздрагивать. Потом я привык и к нему.

Из тёмного стекла на меня смотрел бледный человек. Он сидел в таком же полутёмном помещении. Время от времени поднимал руку и что-то подносил к губам. Мы действовали абсолютно синхронно. Казалось, он читал мои мысли. Я попытался обмануть его — подумал, что неплохо бы закурить, а сам неожиданно дёрнул себя за ухо. Он повторил всё точь-в-точь. Мы улыбнулись друг другу. Можно поспорить с самим собой, обмануть себя, но собственное отражение — никогда.

Пламя свечи колыхнулось. По кухне заметались тени. Отражение исказилось. Бледное лицо пошло волнами. Через секунду всё вернулось на свои места. Всё?! Нет, за спиной моего двойника смутно различалась женская фигура. Силуэт фигуры, сотканный из воздуха. Призрачная рука тянулась к его плечу. Я развернулся. Никого!

Вздох облегчения и назад, к двойнику. Он встретит меня сочувствующей улыбкой, пони-мающе кивнёт. Как бы не так! Принятый мной за отражение человек поднимался на встречу гостье. Презирая законы природы, он не желал повторять моих движений. Они улыбнулись друг другу, их пальцы сплелись. Я, тот зазеркальный, привлёк девушку к себе и поцеловал. Стекло запотело.

Что за чёрт?! Рукавом рубашки я попытался протереть окно, как вдруг, кто-то спрятавший-ся между рамами вывел на запотевшей поверхности:

«СПАСИБО!»

И ещё ниже:

«ЖДИ!!!»

Мне в лицо ударил порыв ледяного ветра. Пламя свечи затрепетало, но всё-таки не погас-ло. Когда оранжевый язычок снова осветил кухню, я увидел абсолютно чистое окно и собственную перепуганную физиономию в нём…

32

Человек — удивительное животное. От природы нам не досталось ни клыков, ни когтей, но мы смогли выжить. Мало того, загубить миллионы других, на первый взгляд более совершен-ных созданий. Мозг — скажете вы. Может быть и так, но, по-моему, большинству он скорее помеха, чем замена клыков. Дело, скорее всего, в невероятной способности привыкать и приспосабливаться ко всему и вся. Кто заселил Антарктиду? Кроме пингвинов разумеется — они аборигены. Люди, крысы и тараканы. Кто выживет, по мнению фантастов, в грядущей экологической катастрофе? Те же самые персонажи. Нет, род человеческий — удача Создателя. Беззащитные, уязвимые, глухие и слепые (по сравнению с другими тварями) люди захватили планету от северной ледовой шапки до южной.

Да вот, хотя бы я! Ещё неделю назад я и представить не мог, что смогу спокойно уснуть после стычки с двумя отнюдь небезобидными парнями и встречи с призраком. Какое неделю! Два дня назад я боялся темноты. Теперь, пожалуйста! Продрых всю ночь, наплевав на шум дождя и кучу неприятностей. А вы говорите — мозг! Скорее отключение оного.

Напевая что-то под нос, я принял ванну. Осмотрел в зеркале солидную щетину. Махнул рукой на бритьё. Вскипятил чайник. Вернул из ссылки и подключил радио. Голос госпожи Крамцевой — кило рафинада. К чему же тратить сахар? Под сладкоголосое повествование о прелестях Калиновской жизни позавтракал. Надо же, привыкаю! Мне даже не захотелось воткнуть в лживую глотку местной ди-джейки бальзаковского возраста носок умершего неделю назад бомжа. А может быть, обретя достойных врагов, я перестал обращать внимания на всякую шелуху?

Окрылённый снисходительностью ко всему живому (кроме вчерашних визитёров), я принял решение об утренней прогулке. Утро, конечно, понятие условное — проспал-то я почти до трёх — но, когда встал, тогда и утро. Я оделся. Для профилактики простуды принял двести грамм из «Родника» (на полный желудок не страшно) и шагнул за порог. Сам того не ведая, я начал документальный роман. Для продолжения нужны события. Я шёл им навстречу.

Благодушия не разрушили ни моментально промокшие в мутных лужах ботинки (лень перешагивать), ни заляпанные грязью брюки. Что они по сравнению с неприятностями, кои я доставлю своим обидчикам. Своим и её!

Стоп! Хорош наблюдатель, мысли коего заняты собственными проблемами! Незабвенный капитан Корнеев учил — в разведке отключи всё, кроме глаз, размышлять будешь в сортире. Следуя заветам армейского командира, я начал прогонять мысли. Тяжело, со скрипом, но невидимые перечники покинули мозг. Теперь, я свободен!

Я видел много интересного. Передачи госпожи Крамцевой не такая уж туфта. «Молодые калиновчане с трепетом и уважением внимают наставления ветеранов». Так вот оно! Хитрогла-зые старички с объёмистыми сумками, укрываясь в тени оцепивших главную площадь голубых елей, продают самогон в розлив. К ним один за другим спешат спившиеся молодые калинов-чане.

«Каждый горожанин застынет у памятника павшим воинами и обнажит голову». Верно! Застынет! Обнажит не только голову. Где ещё принявшему заветную дозу нужду справить?!

А радостное сообщение об открытии бассейна! Здесь, пожалуй, удивляет скромность сладкоголосой вестницы. Бассейны функционируют по всему городу. Абсолютно бесплатно. Доступны каждому жителю, хочет он того или нет. Попробуй-ка, обойди гигантские лужи! Не хочешь заняться водными процедурами? Добро! Переходи к прыжкам в длину и балансированию по узким бордюрам.

В общем, я признал собственное несправедливое отношение к местному радио. При определённой фантазии и нужном взгляде на вещи подтверждения словам госпожи Крамцевой попадались на каждом шагу.

Далее, я стал свидетелем совсем уж из ряда вон выходящего события. Свинцовые тучи расступились. Почти минуту город купался в солнечном свете. Весёлые лучи раскидали по лужам праздничные блики, коснулись лиц прохожих, лизнули фасады домов.

Я застыл на месте. Калиновск не часто выглядит так приветливо. Даже я сказал бы, не часто так оживает. Парадокс, но в дни, когда здесь не идёт дождь, небо всё равно задёрнуто облаками, заводские трубы и горящие помойки делают атмосферу похожей на последний день Помпеи. Оттого и на лицах горожан чаще, чем другие эмоции, можно встретить агрессию или обречённость.

Солнце, спохватившись, спряталось за облаками. Моментально разразился мелкий дождь. Вернулась привычная серая дымка. Я обошёл площадь по периметру. Двое помятых мужичков укрывшихся за памятником проводили меня тупым взглядом. Один держал за горлышко початую чекушку, другой, отвернувшись к обелиску, возился с ширинкой.

Я миновал любителей зодчества, но чувствовал спиной мутные глаза, пока не свернул за угол. Ирония судьбы, я оказался во дворе того самого дома. Дома, с которого всё началось. Или вернее, на его крыше всё кончилось.