Князь Угличский (СИ) - Уточкин Владимир Николаевич. Страница 34

До Коломны добирались два дня. Два дня! Сто верст. Ну, куда в Московском царстве без железных дорог? Никаких денег не жалко дабы земли сделать ближе.

Воеводой в Коломенской крепости ныне состоял князь Василий Иванович Белоголовый Буйносов-Ростовский, представитель боковой ветви Рюриковичей, из бывших Ростовских володетелей. Борис Федорович просил держать с ним ухо в остро, так как он слыл сторонником партии Шуйских. Сорокалетний статный мужчина принял радушно, усадил за стол и согласился всячески помогать в государевом деле, но оговорился, что ему уж объявлено о назначении воеводой в Серпухов.

Голландские мастера разместились в краснокирпичной крепости, за каждым ходил подьячий-толмач. Сюда же согнали посоху из черных людей по указу царя.

Обменявшись приветствиями, перешли к делам:

— Мастер Карел, как думаешь зачать строительство пути? — Спросил я через толмача старшего по возрасту мастера.

— Мы князь станем торить путь в разные стороны от реки. Сын мой Петрус пойдет на полудень к Рязани, там земля ровная, и реки малы, управиться он. Бо яз поведу дорогу к Москве и зачну строить мосты каменные через реки Оку и Коломенку. Яз осмотрел каменоломни государевы рядом с деревней Каменное Мячково, откель белый камень возят по Москве-реке к столице, так нам тот камень тож сгодится и на подсыпку на дорогу и на строительство верхней части моста. Здесь на берегу Оки недалече казали мне выходы белого камня крепкого, он пойдет в водное основание мостов. С разных мест окрест исчо обесчают возить битый камень, за тем задержки не станет.

Я подарил каждому мастеру по подзорной трубе.

— Вот мастера сия труба зрительная поможет в деле нашем. Коли нужен вам какой инструмент хитрый коий ведаете, али сами придумаете, так дайте мне весть и мои умельцы ту задумку сделают. Ваш зарок строить за год сто верст пути. Примечайте умелых людей, пусть даже простых совсем чином, мы тех хитрецов возьмем на оплату отдельную для скорого строительства. Как только приедут зазванные из-за моря мастера, вам облегчение будет. На днях придут струги самоходные с насадами в поводу, привезут первые рельсы, лесопилки на паровом приводе, инструмент железный самый лучший, да тележки для конного извозу, чтоб возить по рельсам грузы разные. На корабликах будут кузнецы устюженские, которые паровики ведают, и умеют железные рельсы меж собою единить. Смотрите уклона большого на дороге не ставьте. Коли лошадь с груженым кузовом не потянет в гору по железным путям, значит, меньше уклон творите. И как уговаривались, старайтесь дорогу прямее класть, сколь можно. Да, чуть не забыл, кораблики с устюженскими вещами, ловите на реке, паки оне к Москве имеют указ идти.

— Князь, мост через реку Оку при должном внимании, возможно, устроить за три года. — Начал сбивать сроки Карел.

— Крепость Коломенскую со всеми стенами и башнями построили за пять лет. Бо кремль тутошний зело велик. Неужто прославленные мастера галанские, что у моря полстраны своей отняли, не осилят моста простого? Тако ты поспешай, людей дадим, камень, иного чего потребно, но мост должен стоять через год.

— Того невозможно соделать! Никто не построит мост так скоро!

— Ошибаешься мастер. Яз знаю, кто сможет. Ты! — И я указал ему пальцем в грудь. — Ты возведешь мне мост за год и всем покажешь, что можно таковое сделать. Сядь и придумай. За оставшуюся часть лета устрой раскоп по обеим сторонам и в зиму строй части моста, бо следующим летом поделать водные опоры в речное дно и к зиме окончить! Таков мой тебе приказ.

— Яз постараюсь князь. Обаче ноша страшусь не по силам моим. — Мастер развел руками в стороны.

— Ты мастер делай как яз. Всю тяжесть не бери собе, делись с людьми умелыми. Тогда гору можно по кусочкам растащить, иль сложить из камешков. В Москве опытных мастеровых во множестве, на мост яз тебе денег дам, бо твои окладчики пусть ведут учет строгий кому, сколько пошло и об том моим людям дают отчет. А коли, кто красть зачнет на царевой стройке, так людей в каменоломнях мало не бывает. Яз на себя возьму ответ перед царем на строительство пути государева. Найду, кому деньгу считать кажную и следить за людьми.

В ожидании груза с Устюжны я задержался в городе на Оке на несколько дней. С Мячковского карьера вовсю шел коломенками известняковый щебень и кладочный камень, а также известь. Сидя с Афанасием Петровичем на берегу реки с удочкой я впервые за долгое время отдыхал от всех дел. Северный солнечный берег Оки был обрывист и крут, придется мастеру Карелу повозиться, срывая грунт для дороги, надо ему подсказать про взрывные работы. А чего? Пороху старого заложить, он все одно мало храниться и бахнуть. В челне на реке Гушчепсе с двумя другими рындами били рыбу острогой. Пока я поймал трех средненьких полосатых окушков, они забили двух осетров по полтора аршина каждый. Аж завидно. Окуней отпустил, царская рыба все одно вкуснее.

Мои охранники первые приметили дым от трубы и загодя выплыли на перехват самоходного струга. Отогнав корабли с насадами к причалу крепости, выгрузили первую партию материалов у Косых ворот кремля под охрану затинных стрельцов.

Коломенский епископ Иосиф III по моей просьбе, подкрепленной подношением, провел богослужение на правом берегу реки, откуда с сего дня, начали отсыпать и трамбовать основание дороги. Вдаль к Рязани уже тянулась прямая как стрела просека. Шпалы на первую партию рельсов пришли на насадах рекой. В дальнейшем их станут пилить поблизости от места укладки. Я с удовольствием наблюдал, как на щебеночную трапецию уложили первые пиленые деревянные бревна. Под руководством кузнецов крестьяне поднесли рельсы и, положив их на железные пластины, забили молотами костыли в загодя высверленные винтовыми воротами отверстия в шпалах.

Мое отличное настроение омрачилось вестью от Устюженских ковалей о вспышке болезни в городе, якобы в черных окраинах появились больные животом. Засуха этого лета и небывало теплая зима обмелили реки, во множестве посохли колодцы, и зараза, коль попадёт в сконцентрированные водозаборы, может вызвать эпидемию. Но покуда, по словам кузнецов, в железодельном городе большой беды не было.

Убедившись, что мастер Карел всерьез взялся за насыпь и строительство моста, я пообещав часто наезжать с визитами, со спокойной совестью отправился к Москве. Нужен человек для надзора за стройкой. Будем искать!

Спустя несколько дней после возвращения из Коломны, ко мне в палату выходящую окнами на Москву-реку, которую я использовал, как кабинет, вошел Бакшеев.

— Государь, там люди боярина Годунова человека привели, сказывают об нем тебя родич твой упреждал. Кузнец Кузька Жемов. Чего изволишь?

— Вели вести его сюда.

— Оне сказывают, бо он с крыш прыгает. Мож не стоит? Може буйный какой?

— Веди, Афанасий Петрович, веди.

Спустя какое-то время и суровый монолог за дверью, Афанасий завел в кабинет крепкого мужика, средних лет, одетого скромно, но во все новое.

— Вот государь, кузнец Кузька Жемов. Кланяйся царевичу мужик — с угрозой напомнил он ковалю.

Тот, исполнив земной поклон, меланхолично застыл.

— Подожди в соседней палате, Афанасий Петрович. — Попросил я воина. Тот исполнив пантомиму, что, мол, я при оружии и буду начеку, неохотно вышел.

— Кузьма, сказывал мне боярин Борис Федорович, бо крылья ты творил собе?

— Творил. — Односложно ответил коваль.

— Что ж не полетел?

— Тяжелы больно оказались. — Привычно ответил кузнец, наверное, в тысячный раз.

— Правильно, а знаешь каковые надо было делать? — Задал я ему следующий вопрос.

Тот удивленно на меня воззрился:

— Каковые?

Я, взяв со стола листок бумаги, сложил самолетик и запустил в воздух. Тот, сделав горку, спланировал и ударился в стену.

— Подь сюды. — И, как смог, нарисовал дельтаплан. — В далекой стране на восходе за длинной, как река, крепостной стеной есть царство, где сотни лет назад строили таковые полотняные на деревянной раме летуны с людьми и запускали их в небеса.