Обреченная отдаться Тьме (СИ) - Арденова Алла. Страница 35

Веками я стирал радостные улыбки с лиц, приносил беды, катастрофы и обрушивал на человечество тысячи несчастий. И боль каждого из них оседала в моем сердце. Она копилась, заполняя душу, пока я не позволил тьме поглотить мои чувства.

— Так, люди же сами виноваты? Они расплачиваются за то, что сделали.

— Риша, а попробуй, стань палачом? Ты сможешь казнить убийцу, зная, что он этого заслуживает?

— Нет, не смогу… Хотя, приговор смертный, уже подписала, насколько ты помнишь, но своими руками казнить, нет…

— А я проделывал это сотни тысяч раз. Представь девочку, которая только начинает жизнь, а на ней уже висит грех ее родителей. Она не понимает, почему беды преследуют ее, а я безжалостно день за днем стою над ней, приводя приговор в исполнение. И подобное — моя работа, то, что я делал веками.

— Но ведь искупив вину, она может быть счастлива?

— Да, душевная доброта способна победить многое. Но истязатель — я. А награду она получит уже от других хранителей.

— И ты вырастил броню, закрылся от мира тьмой?

Исповедь повелителя

— Когда чужие страдания заполняют тебя до отказа, наступает точка невозврата. Когда ты просто перестаешь чувствовать. И как робот приводишь в исполнение приговор судьбы. Тьма — мое спасение, она поглощает все.

— Но у тебя же была Антея?

— Да, она появилась, чтобы поддерживать меня, порой вытаскивая на поверхность, позволяя отдышаться, чтобы я мог вновь нырнуть в самую гущу человеческой боли.

— Неужели карма так жестока?

— Карма — по сути, замкнутый круг человеческих поступков. Кольцо веков, люди до сих пор расплачиваются за ошибки предков. Кармический след, из нашей истории, массовых убийств, войн, тянется по сей день. Бумеранг возвращается, но при этом он может сделать очень длинный круг, зацепив чужие судьбы.

Только расплатившись с кармическими долгами, душа обретает гармонию, и получает право на вечное счастье, уже в иных воплощениях. Но по дороге мучительного искупления их веду я.

— Судья, то есть ты решаешь, кого казнить, а кого миловать? Это в твоих силах?

— Я следую законам вселенной, и они не подлежат пересмотру, — в его голосе было смирение и принятие.

— А ты сам? Неужели ничего не хочешь для себя?

— Я выполняю предназначение, судьба дает мне помощников. Все. Поэтому я говорил, меня любить невозможно.

— Если это не так? Ты не хочешь чувствовать, убедил в этом сам себя, но я знаю, ты по своему любишь Антею, и я… — тут девушка запнулась.

— Я ей благодарен… Риша, соглашусь, полностью закрыться от чувств не получается. Но тьма слишком плотно сидит во мне, она скрывает человеческую боль, позволяя мне и дальше выполнять работу. Ты пробудила давно забытые чувства жизни во мне. То, на что я не имею права.

— Мне кажется, имеешь, только сам себе не позволяешь из-за чувства вины. Ты взрастил ненависть к самому себе, и подсознательно стремишься наказать и себя. Если ты думал, что напугал меня, то разочарую — это не так. Ты сохраняешь баланс, пусть методы и жестоки, ты идешь по предначертанному вселенной пути, жертвуя собой, только бы предотвратить хаос.

— Зачарованная девочка, даже тут ты пытаешься идеализировать меня… — он наклонился и нежно провел по волосам Марины, в глазах — боль.

— Просто принимаю тебя, таким как есть. Это ли не любовь, а господин судья? — она склонила голову набок, не переставая любоваться родными чертами лица.

— Ты превозносишь объект своих грез. Ты далека от зла, оно проходит, не коснувшись твоей души, и я хочу уберечь тебя, оградив от себя и связанных со мной лишений.

— Не надо меня ограждать, — она встала с кровати и подползла к нему, положив голову на колени своему повелителю. — Просто позволь мне излечить твою душу, разделить твою боль — это и будет главной наградой моего существования.

Он поднял ее, усадил к себе на колени и крепко обнял.

— Я буду всегда помнить эти мгновения, нежная моя… спасибо, за страсть, тепло, и непоколебимую веру в меня…

— Так говоришь, словно прощаешься!

— Счастье, лишь миг, слишком короткий, по меркам вечности…

— А ты сейчас счастлив?

— Не должен быть, не заслуживаю, но да… слишком живой, слишком эмоциональный, когда ты рядом я схожу с ума и теряю контроль…

— Даже ревнуешь меня, — Марина засмеялась.

— Еще одна моя ошибка, понимал, что должен отпустить, и не хотел ни с кем делить, — он еще крепче прижал ее к себе.

— Ну, на Влада ты спокойно реагировал, а вот Андрей… даже не ожидала!

— С парнем я старался не вмешиваться, да и знал, любви у тебя к нему нет. А вот к падальщику ты испытывала симпатию. Тут мое чувство собственности обезумело.

— За что ты так ненавидишь Андрея?

— Вечное противостояние. Он добавляет мне работы. Искушает людей, а карать прихожу я, а потом он, как последняя падаль с упоением пожирает их эмоции, утешая и помогая пройти через испытания. Напакостил и в сторону, а мне разгребай его делишки.

— Как я понимаю, он испытывает, чтобы научить людей ценить то, что они имеют. Наглядно учит на их же ошибках, или нет?

— Так… только наказание идет от моей руки. Он когда-то лишил меня всех дорогих людей. Матери, отца и дорогой мне женщины. Он искушал, они поддались. Теперь о них остались лишь воспоминания, пески времени стерли их.

— Неужели они так сильно провинились?

— Он показал им дорогу искушений, им понравилось, они окунулись в нее с головой. И как думаешь, кто принес им кармический возврат?

— Ты… А что Андрей сказал на это?

— Что они не выдержали испытаний. И сами выбрали свою судьбу, а мне незачем сокрушаться.

— В тебе говорит обида на него. Ты не пробовал простить? Прощение способно сбросить огромные валуны с души!

— Риша, не пытайся найти во мне добро, не взывай к человечности… это пустое.

— А я верю, знаю, что за твоими каменными заборами скрывается мягкая и трепетная суть. Но она боится выглянуть наружу, опасается быть пойманной в ловушку очередных предательств.

Мэллар ласкал ее взглядом, словно пытался увековечить образ в памяти. В глазах бушевал фейерверк противоречащих эмоций: страданий и страсти, нежности и разочарований, одиночества и жажды тепла.

Как спасти учителя

— Простите, что отвлекаю, но у нас на повестке дня вопрос, не терпящий отлагательств, — в комнату вошла Антея.

— Он пропал не вчера, и вы справлялись без него! — Марина не могла скрыть раздражения. Сидя на коленях у любимого, ощущая близость прохладного тела, ей меньше всего хотелось сейчас думать о жутковатом старичке.

— Если, как ты говоришь, он умер, то отправился прямиком в вакамуру. Тут он исполнил поручения падшего, и там его ждут новые мучения. А почему перевес сил не на нашей стороне? Все просто мразь использует знания Дарэнея.

— Антея, а вдруг это очередная ловушка? Слишком он пугающий, ваш мудрец.

— Нет, если он сказал, что поможет, так и будет. Только вытащить его надо…

— Лисичка, Тея права, Дар слов на ветер не бросает. Мы прошли с ним немало дорог, и никогда он не подводил.

— Но сейчас он во власти падшего, и мало ли какие метаморфозы произошли. Все меняется, — девушке не могла избавиться от неприязни к старичку. — Но, я так понимаю, выхода нет, надо вызволять. Так как мне попасть в вакамуру?

Мэллар и Антея в один голос выкрикнули:

— С ума сошла!

— Вам, как понимаю туда нельзя? Так какие варианты есть?

— Тебе тоже нельзя… — глаза повелителя стали черными.

— А, значит, есть способ туда попасть, для меня? — Марина сказала, не подумав, просто первое, что пришло в голову. Даже не предполагая о последствиях.

— Есть, — блондинка опустила голову.

— Подробнее?!

— Теоретически тебе как человеку туда проще попасть, и главное, есть шанс выбраться. А на практике надо обратиться к Андре. Он больше подкован в этом вопросе.

— Тея, что ты несешь? На что ты ее подписываешь?! — повелитель закипал.