Белый дирижабль на синем море (СИ) - Лесникова Рина. Страница 26

Машина подъехала к неприметному двухэтажному зданию, стыдливо прячущемуся в лесочке. Здесь их уже ждали. Некоторые из встречающих были с таким же головами, как и у Макса в день похищения. Как сейчас знала Николь, это были шлемы, призванные не столько защитить голову обладателя от ударов, сколько для переговоров и даже для передачи внушения, как случилось в ту далекую-далекую ночь похищения. От группы мужчин отделился один из них. Макс. Не злой, как тогда на границе, и не глумливый, как в доме родителей, а серьезный и собранный.

– У нас есть час времени, – поздоровавшись, сообщил он и поинтересовался, глянув на Николь: – Хватит?

– Что? – было не совсем понятно, о чем он, вообще говорит.

– Доблестные хранители границы продали нам час времени. Целый час они «не будут замечать», что стена на участке разойдется, и магические потоки пойдут свободно. Часа хватит?

Сейчас не стоит думать, как это возможно – продать час времени неприступности стены, нужно действовать. И Николь утвердительно кивнула. Гостий провели в большую чистую комнату, в которой уже стоял настоящий массажный стол. Тут же ждали несколько людей. Среди них была девушка, на которую можно «смотреть», чтобы точно знать, как должно быть, а еще несколько врачей, которые обещали помощь – на специальном экране они будут показывать, как нужно работать с воспаленными потоками. Вот же ирония. Они прекрасно знали, как должно быть и что нужно делать, но не видели магических потоков и уж, тем более, не могли с ними работать. Магический дар у большинства врачей Империи был либо очень слаб, либо отсутствовал вовсе. А уж такой, как у Николь, был вовсе уникален.

Лишние люди, в том числе и Джеймс, были выгнаны из комнаты. Лилианна, Николь и Марта – девушка-эталон, заняли свои места. Было немного страшновато. Одно дело – обычный массаж в семейном кругу, пусть и немного измененный, и совсем другое, когда за твоими руками следят специалисты. И вдруг стало легко, тело наполнилось привычной силой. Пошла магия. И Николь приступила к работе. После того, первого лечения магические потоки пациентки уже не смотрелись единым буро-зеленым комом, и ими стало возможно управлять. Опять отсечь настырные щупальца от соседних органов. Оторвать и выбросить. Куда? Да хотя бы в тот угол, где никого нет. Очень скоро они распадутся. И осторожно разобрать те, что мешают печени функционировать. Убрать напряжение. Еще чуть-чуть. Уф, как же устали руки. И плечи. И спина. И голова кружится.

Кажется, кто-то сказал: «Хватит!», потом Николь подхватили на руки и понесли на улицу, к Стене. Все верно – туда, откуда шла живительная сила.

***

Выслушивать слова восхищения было еще более неловко, нежели слова благодарности.

Доктор Тайрен – один из врачей, присутствующих при лечебной процедуре на границе и оказавшийся одним из ведущих онкологов Империи – был готов вцепиться в Николь, как клещ. После того, как стали известны первые результаты, он уговорил Александра устроить встречу, на которую брат и сестра пришли вместе. Доктор обещал девушке место в лучшей клинике, самых известных преподавателей и, если ей это интересно – мировую славу. Впрочем, слава придет к Николь, даже если ей это будет совсем неинтересно. И он уже сейчас готовит статью…

Полет фантазии прервал Александр:

– Видите ли, доктор, слава – это последнее, что сейчас нужно моей сестре. Она совсем недавно покинула Либерстэн, и так получилось, что там была вынуждена скрывать свои способности. Думаю, вы догадываетесь, почему. Вы можете гарантировать, что к Николь не подошлют ликвидатора? В назидание другим, так сказать.

Поначалу слова брата показались Николь неудачной шуткой, и она собралась посмеяться вместе со всеми: к ней – и ликвидатора? Республика на такое не пойдет. Но доктор Тайрен воспринял их очень серьезно. Он подобрался, на время задумался и согласился.

– Да, простите, про это я совсем не подумал.

– Что? – в сказанное верить не хотелось. – Вы хотите сказать, что меня могут ликвидировать? Но кому я помешала?

Александр глянул на доктора, и тот, пообещав встретиться еще, понятливо удалился.

– Николь, – осторожно начал брат, – я понимаю, на тебя каждый день вываливается огромный поток информации и сведений, порой радикально отличающихся от тех, что были известны тебе ранее. Ты уже знаешь, я связался с мамой и сообщил ей, что ты находишься у меня и с тобой все в порядке. Вчера вечером я получил письмо от нее.

– Письмо от мамы? Как она?

– Мама есть мама. Ждет. Надеется на встречу.

– Значит, скоро мы к ней вернемся?

– Нет, – Александр виновато глянул на сестру и взял ее за руку, – скоро мы вернуться не сможем. И тебя и меня в Либерстэне ждет одно – клеймо предателя родины, пытки и смерть.

– Но почему? Мы не предавали Либерстэн!

– Не предавали. Мы лишь не оправдали надежд его верхушки. Зонгер знал о твоем даре, – брат сделал вид, что не заметил, как вздрогнула и сжалась Николь. – Знал, но помалкивал. Ведь ему нужна была именно ты. А что ты могла со своим вторым целительским уровнем? Лечить людей? Кому это нужно. Проще родить новых, ведь поточное производство отлажено. А вот дети, унаследовавшие твой дар и рожденные от сильного мага, представляли для него куда больший интерес. Представляешь, сильные маги, имеющие безграничную возможность управлять потоками. И воспитал бы этих магов сам Зонгер. Потому он и делал вид, что не знает про твой маленький секрет. Потому и мама терпела эту мразь. Ведь он обещал, что тебя не постигнет папина участь. Мне неприятно это говорить, но тебя ждала печальная судьба инкубатора будущих дарований, умеющих работать с магическими потоками.

Сначала Николь пыталась сдерживать слезы, но они, неподвластные ее воле, больно жгли глаза и душу. Как же хорошо, что можно укрыться в грудь брата и от души поплакать.

– Гадко, гадко, гадко! Как же это все гадко! Только начинаешь думать, что хуже быть не может, как вдруг всплывает еще что-нибудь более отвратительное. Мне кажется, я никогда не отмоюсь. Мама, бедная мама. Как же она выносила это все? Ведь ей давным-давно были известны все его мерзкие планы.

– Ники, ради ребенка мать вынесет и не такое.

– Если бы не я, ей и не нужно было бы терпеть этого… Зонгера! Я не кровожадная, я по природе своей призвана спасать жизни. Но его… Я не знаю, что же готова с ним сделать! Какие слова говорил. Что папа умер на его руках. Что был другом и соратником!

– Вполне возможно, что Зонгер видел, как умер наш отец. Только вот друзьями они никогда не были, – Александр отчетливо скрипнул зубами.

– Если бы не Валя и Рэис, я бы… – Николь подняла голову, нашла взглядом тонкую магическую линию, ловко подхватила руками, сотворила из нее петлю и с наслаждением затянула.

– Не верю, что ты такая кровожадная, сестренка, – Александра проследил, как «предмет удушения» опять принимает произвольную форму. – И о мальках помнишь. Когда у тебя родится свой ребенок…

– Нет! Никогда! Меня никто не заставит заниматься этой мерзостью! И детей у меня не будет! Не хочу, чтобы их ждало то же самое, что и меня.

– Моя маленькая Ники, тебе просто не повезло. Впрочем, как и большинству женщин, родившихся под куполом. Поверь, и к тебе придет любовь. И ты захочешь родить своему любимому продолжение его и тебя.

– Ничего ко мне не придет! – упрямо возразила Николь. – Я даже Костика не хочу видеть рядом с собой в постели!

– Значит, тот загадочный Костик не твоя любовь, вот и все.

– Он хороший. Самый лучший мой друг! Только благодаря ему я вынесла жизнь в интернате. А еще знаешь, именно с ним связана моя самая странная мечта-видение: стоим мы с Коськой на берегу огромного теплого моря, а прямо по нему плывет белый дирижабль. Глупо, да?

– Детские мечты не бывают глупыми, – Александр даже не усмехнулся, когда сестра поведала свою самую большую тайну. – Стоит только в них верить, и тогда они сбудутся. Даже самые невероятные.