Путь домой (СИ) - Турундаевский Андрей Николаевич. Страница 23

— А разве это не Христос сказал? — спросила опешившая Александра Федоровна, отпивая кроваво-красное вино из поданного подошедшей служанкой бокала. Но омоновец уже ничего не слушал. Он не просто говорил, а вещал, подобно вдохновенному ветхозаветному пророку:

— Святой князь понял, что мы не развращенный Запад, на Святой Руси другая цель жизни: не гнаться за богатством, за наживой, за деньгами, а прожить жизнь по-доброму, по правде, по совести, в достатке и справедливости. Он, благодаря трудам древнерусских философов Иллариона Киевского, Феодосия Печерского, Серапиона Владимирского, узнал причины гибели византийской цивилизации. Александр Невский извлек урок из этой трагедии, чтобы предотвратить гибель Руси. Византийскую империю погубили затеянные ее правителями радикальные реформы, внесшие раскол в общество, развенчавшие социальные институты, его скрепляющие, а также попытка пойти на сделку с Западом в ущерб своей идеологии — вере.

— А разве не турки погубили Византию? — пискнула Танеева, но вопрос повис в воздухе.

— Князь Александр Невский создал свой самобытный цивилизационный проект, соответствующий особому миропониманию русского народа. Этот проект носил условное название "Русский Лад". Опираясь на русский лад, князь говорил западным рыцарям: "Идите с миром. И скажите всем, что Русь жива. Приходите к нам в гости. Но кто с мечом к нам придёт от меча и погибнет. На том стояла, и стоять будет Русская Земля"

Увлекшись, Никитин смешал отрывки прочитанного в националистических брошюрках с фильмом Эйзенштейна.

Глаза императрицы забегали, кулаки сжались — осколки хрустального бокала посыпались на инкрустированный паркет.

— Боже! Кругом враги! Я всегда говорила Ники, что он должен стать новым Иваном Грозным. Неужели нет выхода?

Окончательно войдя в роль спасителя династии, Василий торжественно провозгласил:

— Для того чтобы избежать катастрофы, необходимо, прежде всего, восстановить духовное единство власти и народа на основе миропонимания русской цивилизации. Нужно отказаться от западного принципа "Разделяй и властвуй" и восстановить истинно русский принцип "В единстве — сила".

По незнанию омоновец назвал "истинно русским" лозунг Габсбургов, позднее ставший государственным девизом Гаити, но царица, одуревшая от агрессивного напора гостя, уже не вникала в детали.

— Вот способ спасти Россию! — Никитин вручил Александре Федоровне папку. Последние дни Кошелев не вылезал из-за письменного стола, приводя сумбурные откровения своего ставленника в грамотный вид. В папке лежал план создания Православного Союза имени святого Александра Невского. К плану прилагался свежий номер крушевановского "Знамени" с "Протоколами сионских мудрецов". Петр Сергеевич, будучи опытным чиновником, постарался вынести высокопарную болтовню о духовности и православии в преамбулу, а основную часть документа целиком посвятить сухому деловому изложению проекта. Никитин и Кошелев предлагали создать массовую организацию сторонников самодержавной власти по образцу "Единой России", куда вошли бы все чиновники и священники Российской империи. Православный союз формально не должен быть политической партией — ввиду полного отсутствия парламентаризма в самодержавном государстве. В основу организации закладывался фюрер-принцип — беспрекословное подчинение низовых ячеек руководству, ответственному, в свою очередь, только перед императором. В проекте предлагалось вменить в обязанность полиции формирование и подготовку при каждом церковном приходе вооруженных отрядов ПС. А сами "стражи православной веры" должны были помогать полиции бороться с революционерами. При составлении проекта Никитин постарался вспомнить всё, что знал про СС (в основном, из "Семнадцати мгновений весны") и "стражей исламской революции" в Иране. Романовым предлагался пряник в виде подчиненных лично императору вооруженных формирований. При этом омоновец рассчитывал стать фактическим командиром "стражей". Кошелев тоже почуял радужные перспективы для карьерного роста в новой организации, поэтому трудился над проектом на совесть, прорабатывая не слишком заметные, но важные для практической реализации детали.

Императрица немного успокоилась — видимо, косноязычные рассуждения Никитина о русской национальной идее воспринимались как заклинания могущественного шамана. Милостиво кивнув омоновцу, Александра Федоровна взяла папку и бегло проглядела бумаги, исписанные витиеватым почерком профессионального чиновника из эпохи до широкого внедрения пишущих машинок.

— Благодарю вас, мой друг. Я непременно поговорю с Ники о вашем православном ордене. Мне кажется, что для его организации потребуется опытный человек. На эту роль вполне может подойти господин Зубатов.

Физиономия омоновца вытянулась — он сам рассчитывал на пост руководителя ПС. Императрица поняла гримасу на лице Василия по-своему.

— Разумеется, мне известно, что говорят о Сергее Васильевиче. Прискорбно видеть, как столь умный человек втягивается в недостойные интриги. Но он умеет обращаться с чернью, прежде всего, с фабричными рабочими. Для духовного окормления Православного Союза подойдет протоиерей отец Иоанн, надо будет пригласить его из Тифлиса. Благодарю вас за искреннюю поддержку престола и истинной православной веры.

— Ваше величество, жизнь моя, ваш дар разбираться в людях — неоценимое благо для России, — Танеева воспользовалась случаем, чтобы еще раз польстить Александре Федоровне. Сейчас омоновцу фрейлина показалось похожей на опытного адъютанта, угодливо заискивающего в глаза перед начальством, но готового при этом вести собственную игру.

Аудиенция закончилась. Никитин покинул дворец и вышел в парк. Полковник вспоминал туристическую поездку в Царское Село, куда его вытащила покойная супруга за несколько лет до переноса. Тогда бесконечные экскурсии и нудные питерские дожди довели Василия до полного ступора. К литературе омоновец был равнодушен, поэтому в лицее он обратил внимание только на тесные дортуары, показавшие неудобными даже по сравнению с курсантским общежитием. Сейчас Царское Село выглядело более пыльным и менее зеленым. Около фонтана "Девушка с кувшином" Никитина догнала Танеева. Василий ухмыльнулся, сравнивая упитанную подругу со статуей.

— Базиль, поздравляю! Вы понравились Александре Федоровне, так что за положение при дворе можете не опасаться. Ее величество сможет убедить государя принять нужное решение.

"Ага, привет Раисе Максимовне. Знаем, проходили", — подумал омоновец. Вслух же сказал:

— Что-то непохоже на успех. Мы с Петром вкалывали, как проклятые, продумывали каждую мелочь, а руководство Союзом отдают какому-то Зубатову. Наверно, чей-то любимчик.

— Какому-то? — хихикнула Анна. — Вы в самом деле ничего не слышали про Сергея Васильевича? Про "полицейский социализм"?

Училище Никитин закончил еще при Черненко, но от курса истории КПСС у полковника остались только смутные воспоминания.

— Господин Зубатов сумел противопоставить разлагающей пропаганде социалистов среди петербургских мастеровых идею патриотического объединения под скипетром самодержавного монарха, совершенно в духе вашего предложении, — с жаром заявила Танеева. — К моему великому сожалению, Сергея Васильевича отстранили от должности вследствие некоторых разногласий между высокопоставленными сановниками империи. Точнее, Витте и Плеве. Но теперь воля государя заставит недоброжелателей забыть про интриги, а преданные сотрудники Зубатова смогут стать основой предложенного вами православного ордена. Вам же государыня предлагает пост товарища председателя Православного Союза.

Слово "товарищ" сперва покоробило омоновца-антикоммуниста, но потом он сообразил, что в данном контексте речь идет о должности заместителя председателя. Что же, на худой конец сойдет. Особенно, если удастся перехватить контроль над вооруженными отрядами Православного Союза. Неужели опыт офицера МВД двадцать первого века не поможет? Здешние интриги — детский сад по сравнению с разборками в Москве ельцинских и путинских времен. И пусть тогда Зубатов надувает щеки на официальных приемах… Мало ли, что у него блат при дворе. Посмотрим, на чьей стороне бог.