Слезы (СИ) - Шматченко Мария. Страница 26
Вокруг Адриана столпились ребятишки, тесня друг друга. Они наблюдали за своими отцами издали: здесь был хороший вид.
— Вон мой ползёт!
— А вон мой!
— Вон-вон! Мой руки поднял!
— А мой натягивает верёвку! — раздавались их голоса.
— А твой где? — кто-то спросил у Адриана.
— Вон там справа… По лестнице поднимается…
— А ты чего ревёшь? — удивился кто-то из мальчишек.
— Я? — в свою очередь удивился Адриан и только тут почувствовал, что по щекам текут слезы. — Да нет, это от солнца…
— А-а-а-а! Понятно! А я-то подумал, ты обиделся на кого-то!
Адриан только улыбнулся в ответ и отошёл от ребятишек. И тут их позвали:
— Так, вся молодёжь, сюда!
Им дали задание украсить ёлки. Дети, уже взрослые и совсем маленькие, все побежали к рождественским деревьям. За этим занятием молодой человек немного отвлёкся от своего потрясения. Никто их не разделял на группы специально. Все разделились спонтанно, в некоторых стайках было три человека, в других — до десяти. У ели, которую украшал Адриан, людей столпилось больше всего: всем хотелось быть с ним в одной группе.
Когда всё было готово, Конни подбежала к «сыну» и сказала тихо:
— Я издали наблюдала: куда ты — туда и все…
— Что?
— Я говорю, наблюдала издали: куда ты — туда и все…
— Прости, я… я…не расслышал…
Хозяева заранее просили его не обращаться к нему на «вы», а только на «ты», хотя бы пока они будут тут.
— Какой-то ты странный… Ещё с утра улыбчивый был такой, весёлый, а сейчас будто б сам здесь, а душой в другом месте.
— Прости, пожалуйста, если обидел тебя…
— Ты устал, что ли?
— Нет, конечно. От чего мне уставать?
— Честно?
— Честно, мамочка, честно… Не беспокойся, пожалуйста, — улыбнулся он.
Конни просияла и обняла его. Ей так нравилось, когда юноша обращался к ней «мама» и на «ты»! И пусть, что они так заранее договорились, а дома этого уже не будет — хотя бы каких-то ничтожных несколько часов почувствовать себя матерью такого сына!
— Ну, всё-таки что-то случилось?
— Просто вспомнил… одного человека…
— Какого?
— Отца.
Конни понимающе, грустно кивнула. Адриан отошёл в сторону, подальше ото всех, она последовала за ним.
— Мамочка, пока я имею права к тебе так обращаться, — взволнованно и очень тихо сказал он, — умоляю, прости меня, что я этого не понимал… И не…верил вам, — на его глаза выступили слезы, Констанция взяла его за руку, — я думал, это всего лишь игра…
— Ты скучаешь по отцу?
— Оказывается, я его не знал…
— О чём ты…? Ведь Даррен….
— По Даррену скучаю безумно… И это…моё самое большое потрясение… Имею ли я на это право?
«Он догадался!» — внезапно осенило Конни.
— Адриаша, солнышко моё! — женщина кинулась к нему в объятия.
— Вы чего ушли? — раздался весёлый голос Джеральда.
И тут же, как назло, кто-то позвал Адриана:
— Адриан, иди сюда! Там надо ещё одну ёлку нарядить — если ты будешь, все сбегутся. Пошли!
Юноша послушался, и когда тот ушёл, Конни, с интонацией «Ну, что, допрыгался?! А я тебя предупреждала!», сказала мужу:
— Поздравляю, Джеральд! У тебя есть сын!
— Ты о чём, милая? Есть, конечно…
— Он догадался!
— Как догадался?! Сам?! — его как громом поразило. — Быть не может!
— Ну, естественно, сам. Я тебе говорила: «Скажи ему, не тяни!». А ты всё боялся чего-то. Что за дурачка держишь? Дотянулись, что сам догадался.
— Он тебе прямо сказал?
— Нет, не прямо. А как такое скажешь прямо? Всегда будет мысль: «А вдруг я ошибаюсь?». Но я поняла по нему, что он догадался.
— И как он? Рад?
— Не знаю. Не поняла. Думаю, в шоке. Не смей его бить. Попробуй только пальцем тронуть, или хоть слово грубое сказать!
— Да нет! Что ты такое говоришь? Никогда я больше Адриашу не обижу.
— Смотри мне! Я его люблю, как родного сына, а за любимого сыночка, кого хочешь порву.
— Ладно тебе… Тише, пока нас никто не услышал… Но Рудольф оказался прав!
— А при чем тут Рудольф? — удивилась супруга.
— Он сказал мне, что… а… потом расскажу! Не тут же…
Конни кивнула вместо ответа, ничего не сказав. В душе её волнение сменилось непонятным страхом. Что же ждёт их впереди, какие удары ещё приготовила для них судьба? И неужели — это им наказание за их жестокое, грубое обращение с несчастным Адрианом?
«Нет-нет, этого просто не может быть! Всё это бред! — думал Адриан. — Это просто совпадения!». Но что-то подсказывало ему, что это правда. Зачем Его Сиятельству сэру Джеральду позориться? Если ему так нужен сын, что нет белых? Сколько нормальных детей осталось без родителей? Почему ему нужен именно раб? Или на крайний случай сблизился бы с Филом…
Откуда ему знать, когда у него День Рождения? Зачем ему звать его «сыном», ведь несколько раз так уже «ошибался»? И что хозяин не поделил с Дарреном?
Может, Адриан надумал? Хотел ли он быть сыном Джеральда? Был бы рад, если бы это оказалось правдой? В том-то и дело, что нет… Ему казалось это предательством по отношению к тому человеку, который вырастил и любил его. И он навсегда останется его отцом.
«Эта сволочь — твой…отец!» — ты так хотел сказать, Даррен?
Констанция, поняв, что «сын» догадался, была сама не своя. Она смотрела на Адриана и понимала, что это человек со сломанной жизнью, искалеченной судьбой. Что будет с ним дальше? Как он дальше будет жить? Каким бы мог быть, если бы не всё это? Когда умер Гарольд, его дед по отцу, мальчику было всего четыре года, почему Джеральд не забрал его, ведь теперь никто не мог ничего ему указывать? Четыре года — это не так уж и мало, но не так уж и много, как почти девятнадцать лет… И где же ты был все эти годы, Джерри?
Странно, но Конни отчаянно хотела быть матерью Адриана, заменить ему её. А возможно ли это? Внезапно ей показалось, что ничего не исправить. Внезапно она поняла, что время действительно упущено. Такой юный, но уже, отнюдь, не маленький мальчик.
«Если бы подобное случилось со мной, — сказал однажды Фил, — то я бы при первой возможности отнял бы своего сына у всего мира. Да если бы я был отцом, то никто бы во всём белом свете не смог бы меня остановить! «Не пускали его»! Трус он, и больше никто! Думать надо было раньше!».
«По Даррену скучаю безумно… И это…моё самое большое потрясение… Имею ли я на это право?» — в памяти вслед за речью Фила всплыли слова Адриана.
«Он скучает по Даррену, — подумала Конни. — Его не вернуть. В этой войне мы с Джерри проиграли. Он вырастил его, любил, опекал, воспитал, многому научил… И то, что наш мальчик такой, это благодаря ему. Бедный Адриан! В чём он виноват? Ни в чём. Если дать ему вольную, что будет? Захочет ли наш мальчик отыскать своего приёмного отца? И кто мы будем после того, как запретим ему это сделать? По-моему, если хотим, чтобы Адриан всегда был с нами, ему надо быть рабом. Но по-человечески, правильнее всего было бы дать ему вольную и отпустить, если тот этого захочет, а я думаю, захочет… Джеральду никогда не заменить ему Даррена, тем более после того, что с ним сделал. Ни за что подвергнуть родного сына пыткам…! Какой сволочью для этого надо быть? Бедный мой мальчик! Единственный шанс удержать его — это если сам Даррен откажется от него, а он на это никогда не согласится, ведь любит его и никогда не окажет нам такую милость, тем более после того, что мы сделали с его сыном. Да и где взять этого Даррена? Адриан только недавно отошёл, пришёл в себя, а тут на него такая правда обрушивается: тот, кого он так любит, не его отец, а отец — тот самый тиран, который два раза вручил его в когти кровопийцам!»
— Что с тобой? — послышался вдруг голос Адриана, и это вернуло её в действительность.
— А? Что? Ты уже вернулся?
— Давно. Отец просил передать, что их позвали расставлять столы. Я говорю, а ты как будто бы не слышишь…
Конни взглянула на него. Он рядом. Явно догадался. Что будет потом? Она не хотела об этом думать. Уйдёт ли? Сможет ли жить с ними? Пока Даррена нет…. Кажется, до этих пор длится их радость…