Двойной писатель (СИ) - Волынец Олег Анатольевич. Страница 4

Одним из ценителей нового цикла романов стал известный химик Менделеев, профессор общей химии. Но, заехав по случаю в Москву, не удержался от визита в Ясную Поляну.

— Здравствуйте, Лев Николаевич.

— И вам мое почтение, Дмитрий Иванович, светилу химии.

— Да что вы, есть и лучше меня химики.

— Ваша слава еще впереди, — похвалил писатель ученого. — Вы ведь решили радикально усовершенствовать таблицу Юлиуса Мейера?

— Да, но откуда вы знаете? — удивился Менделеев.

— Слухами земля полнится, — отшутился Толстой и попросил автограф на книгу "Органическая химия". — Думаю, вы еще станете величайшим русским химиком.

— Спасибо. Только раз уж вы, Лев Николаевич, интересуетесь химией, то позвольте сделать вам замечание. Вы описали жуткие сражения с чудовищным расходом боеприпасов. И у вас по книге Германская империя не испытывает затруднений с селитрой для пороха, хотя она в блокаде. Вы, должно быть, не задумывались над этим, но у них почти вся селитра привозная. Ее добывают из селитряных земель, очень богатых в Индии и Чили, и довольно бедных в других местах. И в Европе на селитряные земли богаче всего Россия, а в книге ей очень не хватает патронов и снарядов. Есть еще способ производства селитры из отбросов и помоев, но он дорог. Так что у вас в настоящей войне Германия намного быстрее потерпела бы поражение из-за нехватки пороха.

— Дмитрий Иванович, я поражен вашей недальновидностью, — удивился Лаптев. — Ведь в будущем будут иные способы производства селитры.

— Знать бы как, — усмехнулся Дмитрий Иванович. — Это проблема проблем соединение азота и водорода.

— Электрическая дуга, но где набраться электричества. Дмитрий Иванович, я тут подумал, может, под давлением раскаленные азот и водород могут соединиться?

— Не хотят. Можно подбирать катализаторы, но это долго и дорого.

— Да, может оказаться, что дорогая платина, но ими могут быть дешевые вещества, например, окиси железа или алюминия, — Лаптев подкинул идею.

— Можно попробовать, но нужно дорогое оборудование, — задумался Менделеев.

— Я не очень богат, но чем смогу, тем помогу. Ради такого дела готов помочь деньгами, даже если придется закрыть парочку крестьянских школ, — решился писатель.

— Спасибо за предложение, но школы закрывать неразумно.

— Еще вот что скажите. Я читал, что для выплавки железа из угля делают кокс. Пожалуйста, расскажите про коксование угля.

— Если по простому, то это прокаливание угля с целью выжечь все лишнее, чтобы лучше было выплавлять железо. Кокс это почти чистый углерод вроде древесного угля, а в парах разная ненужная гадость.

— Какая гадость? Может, что полезное?

— Не знаю, никто не делал анализ, — пожал плечами знаменитый химик.

— А вы попробуйте уловить пары, пропустите их через воду. Проанализируйте, — посоветовал Лаптев.

— Эх, у меня много других научных работ.

— Я вам оплачу все расходы на этот опыт. Если будет что полезное, и вы на этом заработаете, вернете с прибылью. Если опыт будет пустой тратой денег, то не возвращайте, — предложил Толстой Лев Николаевич.

— Хм, попробую, — согласился Менделеев. — У вас прямо не указано, но, судя по описанию, используют что-то вроде пироксилина. Ноне он очень нежелателен из-за ряда свойств для замены пороха, например, невозможно сделать его достаточно плотным и однородным.

— Состав можно улучшить. Сначала экспериментировать с обработкой кислотами. Сушить спиртом, а не воздухом. Еще вот о чем я подумал. Молотая соль, да и сахар, рыхлая, и как ее ни прессуй, останется таковой. Но если растворить в воде и выпарить раствор…

— Интересная идея, но я не уверен, что выйдет подобрать растворитель, — задумался Менделеев.

— И запатентовать не забудьте.

Периодический закон Менделеев открыл только в 1870-м году из-за работ по синтезу аммиака. В научном мире как гром среди ясного неба прогремели сообщения о трех способах синтеза аммиака.

Научное изучение коксования дало впечатляющие результаты. Газ, пропущенный через воду, оказался горючим. В то время уже знали отопительный простенок в печах коксования. Но Менделеев, опередив на 80 лет Эванса Коппе, осуществил процесс отапливания печей очищенным коксовым газом. Вода, через которую пропускали пары коксующегося угля, оказалась раствором аммиака и карболовой кислоты. Фридлиб Рунге уже изучал каменноугольную смолу, но и Бутлеров тоже приложил к ней свои способности.

Дмитрий Иванович удачно сделал опытные партии аммиака и селитры новыми способами. Через генерала артиллерии Платова Александра Степановича (а также начальник и профессор Михайловской артиллерийской академии) вышел на великого князя Михаила Александровича, тоже генерала от артиллерии и главнокомандующего действующей армии, и уже вместе с оным обратился к императору с целью создания казенных заводов по производству селитры. Правда, после высочайшего указа дело двигалось как мокрое горело.

Роман "Промеж огненных эпох" грянул как гром среди ясного неба, хотя чего уж там после романа "Красная смута". Милютин четко сказал:

— Не завидую красным офицерам. Живут бедно, зато всю службу их гоняют как дракон солдат. Может, по другому никак, коль уж офицеров делают из быдла.

Да уж, споры были бурные. Небезызвестный Дельвиг при обсуждении книги дал в морду обер-прокурору, да и Иловайскому. Оба кричали при споре:

— Да заявлять, что десяти лет дохода от продажи зерна хватило для создания десятков заводов прямое оскорбление императора. Мы такого не можем, а по книге этого хватило!

— Ну, там сказано, что не только зерно, но и золото на это дело бросали как дрова в печь. И покупали станки во время Великой Депрессии по дешевке.

— Ну и что, это все равно неслыханное хамство. Льва Толстого надо сгноить в Сибири.

— Вы, дурачье, хоть имеете представление, какая была нехватка оружия и боеприпасов к Крымской войне? По отдельным видам мы имели пятую часть от нормы. Всего-то! Нам дано пора исправлять ситуацию. По книге русские якобинцы любой ценой пытаются создать сильную армию и сильный тыл. Потому что уверены, что их обязательно попробуют уничтожить. Так нас тоже пробовали разгромить в Крымскую войну. Этого вам мало для тревожного сигнала?

— Нельзя прощать никому подобное сравнение, — упорствовал Толстой Дмитрий Андреевич.

— Вы что, так и не поняли? В науке и технике наше спасение как державы. Или наш император будет гнать всех пинками вперед как Петр Великий, или это сделают наши русские якобинцы, — объяснял отец " Русского технического общества". — И чем позже начнем, тем лучше.

— Не его собачье дело давать такие советы. И земские отделы ЗАГС прямое оскорбление церкви. Нельзя лишать батюшек законных рублей за регистрацию младенцев и молодоженов, — брызгая слюной орал обер-прокурор.

— Вы что, совсем сдурели? Мне крестьяне жаловались, что некоторые дети некрещеные, потому что не могут заплатить батюшке за крещение, — взвился Андрей Иванович. — Лев Николаевич ясно объяснил, что цена ошибки это гибель всего дворянства.

— Нельзя делать такие дурные пророчества, чтобы не было неправильных мыслей у быдла. И не водопроводчику судить, что полезно России, а что нет.

Генерал-лейтенант от всей души приложился в морду Дмитрия Андреевича, а через секунду и Иловайскому прилетело. Все ошалели, а Дельвиг объяснил:

— Я служу в первую очередь России, и только потом царю-батюшке. Попы нужны, но они должны знать свое место. Кесарю кесарево.

— Я этого так не оставлю, — промолвил Толстой Дмитрий Андреевич.

— А я буду просить императора, чтобы вас лишили поста министра народного просвещения, — не остался в долгу Андрей Иванович. — Надеюсь, Головнин вернется.

Тут в разговор включился Рубинштейн, Николай Григорьевич, директор Московской консерватории:

— В книге упомянуты различные стихи. И некоторые могут стать хорошими песнями. Ту же "Катюшу" уже поют крестьяне Московской губернии с подачи писателя. Вещь очень удачная. Такие песни редкость.