Демилэнд. Интервенция (СИ) - Дроздов Александр Михайлович. Страница 62

— Не хочу обижать объяснением. Буду называть теперь, ладно?

— Не ладно. Говори как есть, я не обижусь.

— Я давно живу, и много повидал. Столкнувшись с расой ширату, мы были… Непорядочны. Относились как к…

— Ручным зверькам?

— Прирученным, да. И давать имя питомцу означало, что ты берёшь за него ответственность, — Настреккат пожал плечами, — плохо звучит, обидно. Извини, Приго.

— Так, а это что было? — улыбнулся я, — ты, получается, приручил меня?

— Знаю что хороший кещерев. Нравится разговаривать, умный. Заслуживаешь уважения.

— Уважение… — я стыдливо отвёл взгляд: — после всего, что мои соплеменники сделали с вашим народом, я не уверен что заслуживаю уважения.

— Но ты же не делал!

— На моих руках тоже есть кровь, — я растерянно разглядывал ладони, — одного керраши собственными руками прибил, а второго… Можно сказать принимал участие.

— Это было в бою? — нахмурился он. Я коротко пересказал события и он облегчённо отмахнулся: — ты защищал свой народ, а во второй раз был пленником. Такого не стыдись, я бы поступил также, если бы твоё место занял.

— Кстати о моём месте… Какой у меня статус в вашем джио? — он вопросительно поднял бровь, — я пленник здесь, или могу делать что хочу и когда захочу?

— Ты волен уйти, если надо, но я буду рад, если останешься. Мы можем много дать друг другу, — торжественно объявил он.

— Это ещё слабо сказано…

К нам подошла Арталия, предложив две миски с какой-то стряпнёй. Беседа вынуждено затихла, зато собеседников стало уже двое — седовласая керраши села рядом, внимательно изучая меня взглядом.

— Ты будешь уходить, кещерев?

— Я прирученный, можно звать меня Приго, — мы с Настреккатом рассмеялись, прямо как заговорщики, но Арталия и бровью не повела:

— Раз ты хочешь, Приго.

— Насчёт твоего вопроса — рано или поздно я уйду. Но сначала хочу узнать кое-какие вещи и… Договориться о сотрудничестве.

— Ты предлагаешь нам дружбу? — уточнил Настреккат, я довольно кивнул, но обоих моих новых знакомых это как будто бы не обрадовало: — мы керраши. Не станем вредить своему народу.

— Дружище, я не собираюсь вербовать вас в личную армию, мы будем партнёрами в борьбе против общих врагов. И кстати о них — что это за тип с чёрной краской на лице? — они обеспокоенно переглянулись, — там тоже были керраши и что-то мне подсказывает, что они с радостью навредили бы всему вашему джио.

— Мы не знаем наверняка. Странные люди. Сила есть, но откуда взяли и чего хотят, не ведомо, — наконец сказал Настреккат.

— Давно они появились?

— На больших землях давно, два года с пришествия Демиурга. Но мало их, почти не встречались порядочным керраши.

— Большие земли — другие острова? — Настреккат кивнул, — больше этого?

— Ты что! — на этот раз они с Арталией рассмеялись, — во много больше раз!

— И города у вас есть? Вроде Эрдии.

— Эрдия крепость, не город, — отмахнулся Настреккат, — хотел бы показать город где я вырос и радостно смеяться с того, как челюсть твоя упадёт.

— А есть карта?

— Нету здесь… — я уже успел расстроиться, но старик поднялся со скамейки, доставая из инвентаря посох: — нарисую, примерно чтобы понять.

Я тут же оживился. Настреккат нарисовал маленький кружок — наше положение, потом побольше, стартовый остров игроков. Затем, на приличном расстоянии, он начал выводить крупный овал, но рядом в землю вонзился кинжал, преграждая путь посоху и оставляя линию незаконченной.

— Не делать этого!

Та сама девочка-убийца, Визьетта, неслась на нас во весь опор. Подбежав, она кинулась топтать рисунок Настрекката и успокоилась, лишь когда ни одной линии не осталось. Керраши выглядели несколько напряжёнными, а я так вообще дышать боялся: в прошлый раз эта особа чуть не прикончила меня.

— Не рисовать путь к другим для кещерева, — строго велела она, метнув на меня презрительный взгляд.

— Ему просто интересно, Визьетта, Приго хороший друг нам! — воскликнул Настреккат.

— Кещерев значит «не друг», — процедила она, — не хочешь убивать, значит уводить его отсюда!

— Он уйдёт, но сначала мы поговорим, — на этот раз в голосе старика слышались повелительные нотки. Уступит? Похоже Визьетта, не смотря на свой нрав, уважала старого керраши.

— Ты совершаешь ошибку, — прошептала она, вытаскивая кинжал из земли и собираясь уходить. Набравшись смелости, я окликнул её:

— Постой, Визьетта.

— Кещерев! — шикнул на меня Настреккат, но было уже поздно. Она подошла вплотную и занесла кинжал для удара:

— Не пачкай мое имя своими словами, гадкий кещ!

— Твоё имя и есть слово, надо было сказать «не пачкай устами», тогда уж… Да ладно, прости! — её рука напряглась и, нервно сглотнув, я продолжил: — хочу доказать что не желаю зла.

— Доказать не можешь!

— Я расскажу, что видел. Может быть, вам эта информация будет полезна.

— Расскажи Настреккату, меня зачем звал?

— Чтобы убедилась, что я дружелюбный и перестала тыкать в меня всякими острыми предметами, — я вымучил улыбку.

— Я не… Такое не моя забота, — она чуть расслабилась.

— Это про ваших врагов. Тех самых что нападали на джио, разве тебе не нужно знать?

— Кещ враги! — воскликнула она. Переглянувшись с Настреккатом, добавила: — но и эти тоже.

— Визьетта, ты не должна слушать, я расскажу потом что нужно, — он мягко положил руку ей на плечо, — иди.

— Ты скажешь всё? — убрав кинжал, она на один короткий миг показалась мне одинокой девчонкой, которую прогоняют со «взрослого разговора».

— Вечером приду, — он мягко подтолкнул её в сторону и Визьетта, обречённо вздохнув, двинулась к своему дому. Или своей тюрьме? Теперь я не был уверен. Подождав пока она скроется за дверьми, Настреккат сурово покачал пальцем: — не задирай Визьетту, и не вмешивай в свои дела!

— Да я же просто хотел подружиться!

— Не дружит она. Опасная, только одна цель у неё!

— Остынь, Ккати, ты не щадишь девчонку, — осадила его Арталия, — она целый день одна заперта, не общается ни с кем…

— На то есть причины, и тебе известно о них, — отмахнулся он.

— Давайте закончим, я уже понял что ошибся. Больше с ней разговаривать не стану, честное слово!

— Спасибо Приго. Говорить будешь что хотел про наших врагов? — я на мгновение замялся. Черт, это ведь козырь… был. Я хотел им «открыть» новый, маленький секрет этого удивительного народа. Увы.

— Это всего лишь догадка, теория. Просто сопоставил имеющиеся данные, подтверждения которым у меня нет, и…

— Мы поняли, что ты имеешь ввиду, — остановила меня Арталия, — продолжай.

— Так вот. Я видел такого-же ширату, с черной краской на лице. Видел его возле горы на острове. Она там одна такая, самая здоровенная.

— Я видел, — важно кивнул Настреккат, — что ты там делал?

— История долгая, но если вкратце — я помогал сбежать из плена одной керраши. Вариантов было немного, так что мы скрылись в горных пещерах. И вот внутри, на нас напали, эээ, тени. Такие призрачные бестелесные существа, рядом с которыми Лапи теряла, как это у вас… связь с Джарану, — оба керраши встревоженно переглянулись:

— Ты сказал Лапи? Лапиокарта? — уточнила Арталия.

— Да. Вы её знаете? — обрадовался я.

— Потом. Закончи что начал.

— Хорошо. Лапи теряла связь и получала её, когда мы отдалялись от теней. Такой эффект я встречал лишь дважды: при создании тотема из ваших черепов, совмещённых с пеплом, и при встрече с напавшим на нас ширату. Я чувствую, что это неспроста, что как-то связанно, но не могу поймать ниточку за хвост, слишком мало данных…

— Расскажи про гору. Что внутри там? — попросил Настреккат.

— В основном пустые тоннели, но в центре — странная комната с арочными проходами по периметру, а посреди — фигура из камня, как будто пирамида. Это точно не естественное образование, её кто-то сотворил.

— Что такое пирамида? — в один голос уточнили они. Я сложил руки домиком и они задумчиво переглянулись.