Мыс Чёрных сов - Лобусова Ирина. Страница 16

Ухмыльнувшись, парень подхватил ее портфель, и они пошли по направлению к столовой. Там он взял два стакана кофе с молоком.

К счастью, людей в столовой было совсем не много. Они сели за самый дальний столик у окна. Зина забилась в угол, но все равно переживала, что может встретить знакомых.

— Меня зовут Михаил Грач, — представился парень, — можно просто Мишка. А мама называла меня Мишутка.

— Мишутка!.. — хмыкнула Зина.

— Я был учителем истории.

— Почему был?

— Меня арестовали.

— Понятно. Ты скурвился, настучал на своих и предложил стучать дальше, но уже по партийно-официальной линии, — уже не сдерживалась Зина.

— Не совсем так, — улыбнулся парень, — меня арестовали за убийство. А я помог поймать настоящего убийцу. Очень жестокого. Он детей убивал. А я помог его поймать.

— Что ты сделал? — поразилась Зина.

— Ловушку. И он в нее попал. С тех пор я и делаю такое.

— Что такое?

— Ловлю убийц, разных плохих людей. В общем, мне нравится сотрудничество.

— Ты хоть понимаешь, с кем ты сотрудничаешь? — Зина только диву давалась.

— С милицией. А что? А еще я хочу выступать в театре! И очень скоро, если появится место, меня возьмут в театр! Драматический!

— Чучело… — прошептала Зина, качая головой, — натуральное чучело.

Парень рассмеялся.

— Сколько тебе лет? — спросила Зина, — ты хоть школу закончил, учитель истории?

— Тридцать два. Я просто так молодо выгляжу.

Он был почти ее ровесником, но Зина вдруг почувствовала себя столетней старухой! Нет, на свете действительно не было никакой справедливости, если на нее свалилась эта напасть!

— Ночью я с вами пойду, — сказал Мишка.

— На вскрытие я тебя не пущу, — строго произнесла Зина, — ты в обморок грохнешься, с тобой только возни будет. Помешаешь мне во всем.

— А я и не пойду. Я знаете как боюсь такого? Вы очень храбрая!

Зине тут же захотелось стукнуть его чем-то тяжелым. Но вместо этого она встала и вышла из столовой.

Черный автомобиль привез их на очередную тайную квартиру. К счастью, она находилась на Итальянском бульваре, недалеко от вокзала.

Квартира была однокомнатной. Единственное окно выходило в глухой двор-колодец. В комнате стояла железная кровать, старое потертое кресло и посередине стол с двумя колченогими стульями.

Не долго думая, Михаил плюхнулся в кресло, словно действительно был ребенком. Солдат, сидевший за рулем, вошел в комнату вместе с ними. Положил на стол ключи и повернулся к Зинаиде:

— Мне велели отдать их вам. Оставьте на столе, когда будете уходить. Дверь не запирайте.

И ушел. А они остались.

— Мы должны составить отчет, — Зина села к столу. Несмотря на то что было уже три часа ночи, спать ей совершенно не хотелось.

— Что ты вообще знаешь об этом деле? — она с раздражением посмотрела на своего спутника, который вертелся в огромном кресле.

— Интересно, здесь чай есть? Чайник можно поставить? — вскочив с кресла, Мишка умчался на кухню.

Кухонное окно тоже выходило во двор. Посуды на кухне не оказалось вообще. Не было ни чайника, ни чашек. В этой квартире никто не жил — ею пользовались исключительно для встреч. С разочарованием Михаил вернулся в комнату.

— Отчего умер этот рыбак? — снова устроившись в кресле, он вскинул на Зину свои дьявольские глаза. — Вы знаете?

— Знаю. Его убили. Отравили.

— То есть он не повесился?

— Нет. Веревку накинули уже на мертвое тело и подвесили на балку потолка.

— А отчего он умер?

— Я же сказала. Был отравлен. Но для того, чтобы определить это точно, надо провести анализы. Я взяла ткани для анализов. Их сделает мой друг. Чем бы его ни отравили, я никогда не сталкивалась со смертью от этого яда. Там есть очень странные компоненты…

— Этот яд органический или химический? — неожиданно спросил Михаил.

— Ты разбираешься в этом? — удивилась Зина.

— Нет, — он покачал головой, — просто рассуждаю логически.

— Это химикат, — задумалась она, — похоже на какой-то медикамент. Но не типичный, не массового распространения. Я еще не сталкивалась с такими симптомами.

— А как ему дали этот яд?

— Я не знаю, — Зина покачала головой, — повреждений на его теле нет. Я смотрела очень внимательно, с лупой. Искала след от инъекции. Уколом проще было бы объяснить попадание этого яда в организм. Но следов нет. Может, таблетка, порошок… Хотя и не в еде. Содержимого желудка нет. До смерти он не ел много часов. Я бы сказала, не принимал пищу часов двенадцать, не меньше. Все ферменты полностью всосались. Пищи нет. И напитков тоже. Разве что вода.

— Значит, его держали где-то взаперти? — предположил Михаил. — Сложно представить, что человек не будет есть двенадцать часов.

— Не знаю, — Зина покачала головой, — может, и держали. А может, он так сильно интересовался мертвыми дельфинами, что не хотел отойти от интересных событий и сделать перерыв на еду.

— А ведь его убили из-за мертвых дельфинов, — вдруг произнес Михаил, и Зина поразилась его проницательности. — Это сработало проклятие.

— Какое еще проклятие? — Крестовская была настроена очень скептично.

— Дельфины считаются детьми бога моря, — сказал Михаил, — есть древняя легенда об этом. Их трогать нельзя. Считается, что тот, кто убьет дельфина, будет проклят. Но пострадает и тот, кто найдет мертвого дельфина на берегу. Он тоже попадет под это проклятие.

— Ну, несправедливо! — усмехнулась Зина. — А если человек пытался дельфина спасти?

— Так гласит легенда, — строго сказал Михаил. — В нее можно верить или не верить. Но так говорят. Интересно, от чего умерли те дельфины? Может, тот же самый яд?

— Ты думаешь, что рыбак обнаружил яд, которым убили дельфинов, и тоже пострадал от него? — задумалась Зина. — Нет это маловероятно. Там же был и второй рыбак. Насколько я помню, два рыбака нашли дельфина. И второй жив-здоров.

— Туда нужно поехать, в этот поселок, — неожиданно сказал Мишка. — Установить передвижения рыбаков, их действия. Узнать, что именно делал убитый и чего не делал второй рыбак. Если второй до сих пор жив, а он жив, значит, он не сделал и не узнал то, что обнаружил первый. А это уже серьезно. Может, он тоже под угрозой.

— Вряд ли. Его бы тоже убили, как этого, — покачала головой Зина, — а съездить можно. Только интересно, с кем говорить?

— C семьей, с другом в первую очередь.

— Поедем. Может быть… — Зина пожала плечами. Ехать ей никуда не хотелось. Но говорить об этом она не стала.

ГЛАВА 8

Тарас выглядел плохо. Какое-то время Зина не видела его и поразилась переменам, которые произошли в нем. Он похудел, осунулся. Под глазами пролегли темные круги. Было похоже на то, что он болен. Но Зина знала Тараса. Даже если он болен, то никогда не скажет об этом. Привык все носить в себе. Зина таких людей уважала. Но прекрасно понимала, что в мире, где нет никого, кроме тебя, очень сложно жить.

Впервые в жизни Зина была у него дома. Тарас сам предложил зайти к нему, чтобы не светиться на людях. Он прекрасно понимал, с кем связана Зина, и не хотел афишировать себя в такой связи. Это и радовало Крестовскую, и печалило одновременно.

Радовало потому, что она понимала, что уже поднялась на определенный, другой уровень, где ее даже будут бояться. Печалило потому, что становилась изгоем, и ничего сделать с этим она не могла.

Тарас жил в крошечной комнатушке огромной коммунальной квартиры на Пироговской. На этой улице было такое хитросплетение проходных дворов, что найти правильное направление в этом лабиринте представлялось настоящим искусством. Конечно же Зина почти сразу заблудилась — зашла в глухой тупик, где ход заканчивался стеной. Затем она снова свернула не туда.

Выручила ее бабка, которая, высунувшись из окна первого этажа, напустилась на Зину, что та топчет ее цветы и ходит по клумбам. Цветы! В феврале! С логикой в Одессе всегда было сложно. Зина пожаловалась, что заблудилась. И тут старуха сменила гнев на милость. В конце концов она указала ей нужное направление и даже провела до подъезда, пройдя который следовало сразу же свернуть в другой, ну а потом направо…