На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет (СИ) - Федоренко Александр Владимирович. Страница 18

— Нда — протянул — Игорь Середа — бомбером быть не так-то и запросто.

— А ты думал, скинул над целью и попал? — Усмехнулся комэск — как бы ни так.

— Ну я… — стушевался парень, и махнул рукой.

Так начался первый разбор этих тренировочных вылетов. Вскоре более-менее в ошибках разобрались. Но после этого комэск Антон Яманов, сам стал брать каждого из летчиков своей эскадрильи, в совместный полет. А на подлете к полигону, лично показывал, как нужно строить маневр, какой нужен угол. Ну а уже перед кругом внизу, учитывая инерцию самолета, когда нажимать кнопку сброса. В нужный момент, он командовал:

— Сброс!

И повинуясь его команде, летчики жали кнопку, и тогда бомбы не выходили из круга. А на земле, все выслушивали, еще и его наставления:

— Вы будете в тыл врага летать — там надо действовать смело — говорил Яманов. — Встретите сильное сопротивление. Но помните — после войны это все восстанавливать. Наносите ущерб умело, точечно, если это мосты. Все объекты и вражеские силы, прикрываются сильным зенитным огнем. Потому к цели нужно выходить и атаковать ее внезапно. Вам придется вступать в бои с истребителями противника, и тут первым увидеть их — уже половина успеха. Стремительность и меткость, помогает сражаться даже с превосходящим числом, вражеских самолетов.

У всего полка в те дни были одни заботы — быстрее научится всем приемам боя, и получить превосходство в воздухе, и одно желание — быстрее победить, и увидеть родных. Евгений же знал точно — им это удастся, хоть и не всем, а вот ему… Вопрос с его возвращением так и повис в воздухе. Ни когда вновь откроется "окно", ни где, ни откроется ли вообще? Жека не знал. Увидит ли когда-нибудь родных и приятелей тоже. И если ему суждено остаться в этом времени — он готов летать, и бить врага. А после войны продолжить службу, если здоровье не ухудшится еще больше, и он не сможет летать даже на винтовых самолетах.

Он немного знал, что ждало полк, но не имел и малейшего представления, что ждет его самого? А единственным человеком способным ему помочь хотя бы в малом, был и оставался майор Сергей Иванович Подорожный, и от него зависело многое, если не все. И от того, жив тот, или нет, тоже. И вот как-то произошел такой случай…

В один из разведвылетов, командир части отправился в паре, с недавно назначенным на место штурмана полка, капитаном Игнатовым. Полетели они в район южнее Белгорода. К самолетам подвесили бомбы, чтобы на практике проверить эффективность бомбометания с истребителя. И тут проявилось невыполнение главного правила — пара должна быть слетанной.

Ведь летчики были опытными, но не слетанными. Итог понятен. Когда вернулся один Подорожный, Жека особо и не удивился. С комполка их разлучит смерть — в декабре этого же года, и это знание угнетало…

Рассказ комполка был краток и жесток:

— Едва мы успели сбросить бомбы на головы врага, как неожиданно были атакованы группой немецких истребителей. Игнатова сбили. Я только видел, как он спустился с парашютом. Сел на нейтральную полосу, так что думаю с ним все в порядке. А так вылет показал, что маневрировать с бомбами тяжело. Вероятно, придется летать с прикрытием…

Жека удовлетворенно кивнул — его появление в полку, и участие в боях, глобально ничего не изменило, значит, ход истории идет, как и должен. Он и дальше не должен что-то нарушать, даже если очень хочется. Ведь ЛА-5, при том, что всеми параметрами не уступал "мессеру" и "фоккеру", был еще не совершенен. В кабине температура повышалась до шестидесяти градусов, на многих самолетах, выпущенных в первом квартале 1943 года, растрескивалась и отслаивалась обшивки. В общем, недоделок и промашек было много.

Такое качество техники серьезно сказывалось на результатах боев. "Фоккеры" и "мессеры" были на порядок более живучи, по сравнению с советскими истребителями, и потому советским летчикам приходилось отдавать два-три своих самолета за один чужой.

Вот это, Евгений при всем желании изменить не мог, не мог уберечь, и защитить своих новых товарищей и приятелей. Самолет улучшит только время, а жизнь летчику спасет, только навык, опыт и мастерство. Ну и взаимовыручка, чтобы шансы выжить увеличились.

— Что ж — проговорил Жека — постараюсь помочь. По мере возможности конечно.

За то время, пока полк базировался в Чернянке, у молодых и бывалых летчиков, выработались: слетанность в паре, и звеньях, ориентация в наземном пространстве, расчетливость и решительность. Успешно занимались летчики во всех эскадрильях. Вылетая на прикрытие и разведку, летный состав замечал, что и свои силы, и силы врага, все прибывают. По всему было видно, что предстоит грандиозная битва. Но никто, конечно, не представлял себе всю сложность обстановки на фронтах, оборонявших Курский выступ. Не могли летчики постичь всей сложности взаимодействия армий и фронтов. Все только начиналось.

Молодые, толком еще не обстрелянные пилоты из пополнения слетались. И полк, как бы став единым целым, одной ударной единицей, наконец, был готов к масштабным боям. Но комэск все еще считал пополнение желторотыми юнцами, поучал по любому поводу, и того же требовал от Евгения. А тот был все еще между небом и землей — все еще без своего полосатого самолета. Вот ему и приходилось становиться кем-то вроде фронтового лектора. И Жека порциями выдавал нравоучения:

— Все вы уже в курсе, что к Курскому выступу направлены новые типы танков — "тигр", "пантера", самоходные орудия "фердинанд". Так же мы узнали, что сюда, к южному фасу выступа, противник стянул лучшие силы своего четвертого воздушного флота: — эскадры асов, модернизированные бомбардировщики "Хейнкель-111", истребители "Фокке-Вульф-190а", с которыми у нас еще не было особого опыта борьбы. Фоккер-190-4 — изначально истребитель-бомбардировщик. Он тяжелее и "мессера", и наших "Яков". Но тем не менее — летает быстрее, имеет лучшие, чем у Яков, скороподъемность, и мощное вооружение. Как раз наш противник. Он бронирован, и сильно проигрывает в горизонтальном маневре, на чем его и можно подловить.

Жека сделал паузу и призадумался — что может сказать, а что нет, и продолжил:

— Многое зависит от вашего мастерства и принятия верных решений. Битва будет такой, каких еще не было — стянуты очень крупные силы. И помните — главная задача выжить, потому что кто-то же должен бить врага, и гнать его до самого Берлина. Потому не допускайте оплошностей, зря не подставляйтесь.

— Построение! — Прерывая Евгения — вбежал адъютант эскадрильи.

Летчики высыпали на улицу, и стали строиться в шеренгу. Жека занял свое место, и с ощущением того, что это уже происходило, стал слушать комполка. Было уже второе июля.

— Товарищи летчики, объявлена круглосуточная боевая готовность. Враг, скопивший большие силы, может в любую минуту перейти в наступление. Сейчас обстановка на фронтах накалена до предела. Днем барражирование и разведка, а если тревога будет ночью — все немедленно на аэродром! Всем, все понятно?

— Так точно. — Стройный хор голосов.

— Тогда разойтись.

Жека, спросив у комэска разрешения, сразу отправился к техникам, с ними, в последние дни, он проводил все свое свободное время. Самолет должен быть в строю, и не только потому, что это средство его возврата домой — именно на нем он хотел погрузиться в гущу предстоящей битвы. Помимо мотора, который перебрали, внесли и некоторые изменения, о которых он рассказал. Теперь все упиралось в двигатель, детали для которого решили вытачивать вручную. Естественно сначала разобрали те, которые вышли из строя, и проверили можно ли их восстановить?

Завтрак, обед, ужин, между ними боевые дежурства, душ, и отработка маневров на земле. Эта и последующие ночи прошли спокойно. Но толком спать никто уже не мог, в ожидании были настороже, спали чутко — просыпались от малейшего шороха. И вот на заре пятого июля в окно постучали, и прозвучало: