Демонология (СИ) - Толапытоуши Мару. Страница 54

— Можешь. Не спорь, я расоведенье веду и лучше знаю, — он внезапно повернулся и ударил меня в грудь, аккурат в грудину, под которой билось одно из сердец.

От удара такой силы кость противно хрустнула, а демоническое сердце судорожно сжалось и замерло. Зато вздрогнуло волчье. Раз, другой, третий, все увереннее, и понеслось вскачь, наверстывая упущенное время. А грудина снова с хрустом выпрямилась, запуская собой волну трансформации.

В первый раз это ужасно больно, я помнила это по прошлым жизням. Тело, непривычное к новой форме, должно адаптироваться какое-то время, которого у меня сейчас не было. Повезло еще, что Зверь для начала выбрал относительно близкую к человеческой боевую форму, иначе я бы просто запуталась в четырех лапах. А так путалась во всем теле, но как-то удачно, спотыкаясь и пошатываясь слишком часто, чтобы по мне было просто попасть. Да и форма моя, как и сам Зверь, были почти вдвое мельче медведей, что опять-таки делало меня сложной мишенью, особенно с нарушенной координацией.

— Не двигайся, — попытался скомандовать Альфа тем самым тоном, которому нормальные оборотни сопротивляться не могут.

Я же, закаленная куда более сильным Ворхом, показала средний коготь и щелкнула зубами в опасной близости от него, но не удержалась на двух лапах.

Мне самой эта комичная, несмотря на общее плачевное состояние, попытка управлять собой напомнила стиль пьяного мастера кун-фу. Я больше путала себя и медведей, чем дралась, злобно подвывая от досады. А в очередной раз упав прямо под ноги атакующего меня оборотня, еще и умудрилась схватить его нечаянно за хвост боевой формы.

Когда споткнувшийся о меня медведь полетел дальше, стараясь не раздавить меня, раз уж приказано живьем брать, я с удивлением обнаружила у себя в руке, вернее, в когтистой лапе, короткий помпон медвежьего хвоста. Видимо, выражение моей морды и заинтересованный взгляд на оставшихся без видимых повреждений медведей были намного красноречивее любых слов, потому что Альфа не выдержал такого издевательства над своим собратом.

— Лежать! — снова попытался он.

Я и так лежала, причем в относительной безопасности, поэтому там и осталась, настороженно поглядывая на оборотней. Ведьма, как и совсем посеревший дроу, пока лишь наблюдали за исходом из разных углов, поэтому их я в расчет не брала.

— Вот, хорошая девочка, не двигайся, — медвежий Альфа вздохнул с облегчением и подошел ко мне.

Издевательский смешок из «серого угла» меня даже как-то подбодрил. Был бы сейчас темный эльф на их стороне, то предупредил бы, что я просто отдыхаю и обязательно цапну. Что я и сделала, причем с ядом, оставшимся при мне.

— Лежать! — с трудом рыкнула уже я, поднимаясь.

Двое медведей послушно припали к земле.

— Ах ты дрянь живучая! Убей ее, хватит это терпеть, у нас есть свой некромант, поднимет, — Алина почуяла, что силы стали равны и попятилась к порталу. — Заодно и кровь заберем, раз уж она все еще бурая. Да и два сердца пригодятся.

Я рыкнула и попятилась на всякий случай к сидевшему в углу чернокнижнику.

— В вашем убежище, где меня держали, все маяки экранируются? — тихо спросила я у него.

— Да.

— А здесь? Не молчи, они тебе помогать все равно не станут, воспользуются тем, что ты отравлен.

— Только в подвале, здесь никаких преград нет, — нехотя, но все же признался Урлик.

— Отлично, тогда продержись еще немного, скажешь Ворху, что я привет передавала, если разминемся. Риен тебе поможет, — я бегло осмотрелась, проверяя, осталась ли валяться на полу моя порванная трансформацией одежда. Зная Рема четыреста лет, могу на все сто процентов уверять, что я снова была обвешана маячками как новогодняя елка игрушками. Значит, найдет, тем более, сейчас, когда сердце забилось, и мое тело под кожей уже медленно оплетает рисунок метки, а я хоть и глухо, отдаленно, но чувствую его настороженность и усталость. — Ладно, сдаюсь. Я ослабла и долго боевую форму не удержу.

Я демонстративно села посреди зала, всем своим видом подтверждая слова.

— Надо же, устала она, — закономерно не поверил медвежий Альфа, еще не подозревающий о яде, поэтому не мешавший ране от моих зубов затягиваться, оставляя его в крови.

— Лучше убей, не слушай ее, — Алина осмелилась подойти на шаг.

— И такую сильную кровь потеряем? Не забывай, что я помогаю тебе лишь до тех пор, пока получаю бурых в стаю. Погубишь столько душ внутри — я лично и тебя, и прабабку твою вздерну.

— Какие у вас всех теплые отношения… Марш в портал, — приказала я медведям, чтобы нас тут как можно меньше осталось. — Пойдемте и мы, что ли.

— Ладно, забирай ее, — ведьма глянула куда-то за мою спину и нырнула в портал.

Я слишком поздно поняла, что она не ушла, а просто перенеслась дальше по коридору. Я бросилась следом, но меня тут же сбил с ног медведь, все еще слишком сильный для полукровки один на один, когда двое других уже не путаются под ногами.

— Стоять, ты нужна нам живой, — Альфа что-то сдавил на моих висках, и я стала мучительно трансформироваться обратно в человека.

Я сквозь боль дважды изломанного тела видела, как он забросил меня на плечо и оглянулся на Урлика, но махнул рукой и ушел в портал.

Мои нервы не выдержали такого напряжения и решили дать мне отдохнуть, чтобы восстановить хоть сколько-то энергии. Но и в себя привели меня довольно резко, хлесткой пощечиной, мигом заставившей проснуться. Я была в той же комнате на железном столе, но не привязана, зато сразу в двух ошейниках. Один антимагический, а вот второй был мне незнаком. Кожаный, прочный, с шипами внутрь.

— Да, так ты не трансформируешься, ошейник тебя убьет в процессе, — подсказала ведьма, когда моя рука потянулась к шее. — Полежи, не дергайся.

Я расслабилась и присмотрелась к ней. От Алины уже ничего не осталось, теперь внешне она полностью походила на Гелю.

— Кто ты сейчас? — спросила я, так как ведьма ограничилась одной приведшей меня в чувства пощечиной.

Она усмехнулась и покачала головой:

— Пока еще обе, но скоро я ее вытесню в гомункула.

— Как это Алина согласилась на такое?

— А у нее выбора не было, — Геля облокотилась на стол. — Я ведь никогда не была дурой и на любовь потомков не рассчитывала. Проклятие на крови, из-за которого мои правнучки не могут не стать для меня сателлитом, это убивает их.

— Да, ты всегда была редкостной тварью, — я повернулась на бок и поняла, что чувствую себя вполне неплохо.

— Рога запаяли, энергией накачали, — она щелкнула меня по носу и улыбнулась. — Аура восстановлению не подлежит, но ты и не умрешь. Поверь, тебя я люблю гораздо больше своих потомков, готовых друг другу горло перегрызть. А ты подарила мне столько силы и власти, причем не раз, что стала мне близким другом.

— Издеваешься, — я отодвинулась от нее, хоть остальной стол и был холодным, в отличие от належанного места, а я теперь была и без одежды, и без шерсти. Или меха?

— Нисколько. Вставай, одевайся, — она отошла, указав мне на лежавший на полке мой же комбез, который я принесла раньше. — Сейчас ты просто человек, мне незачем тебе врать, все равно ничего ты сделать уже не можешь. Потом выходи, Тилса тебя проводит.

Я прямо не знала, что и думать. Геля вышла, совершенно спокойно повернувшись ко мне спиной, да и дверь не запирала, просто прикрыла ее. Я села, осмотрелась. В самой комнате ничего не поменялось, разве что светлее стало без Урлика, не переносящего яркий свет. Я одернула себя, поняв, что невольно переживаю, жив ли он еще.

— Ну здрасьте, — я тронула запаянные обломки рогов. — Вынужденное перемирие еще не повод для дружбы, он на это пошел не по доброте душевной.

От этой мысли стало легче. Я поднялась, рассмотрела, что метка уже покрыла почти все тело, и максимально успокоилась, чтобы не нервировать Рема своими отрицательными эмоциями, пусть знает, что у меня тут все хорошо. Я оделась, прокусив сначала дырку для хвоста, и поняла, что тело почти совпало с комбезом, все больше возвращаясь в свой первоначальный вид. У двери, как и раньше, стоял Тилса. Полиморф так обрадовался мне, будто всю жизнь знал.